Аррен Кода - С.О.У.Л.

«Sun Steel», компания, в которой он работал, предоставляла своим сотрудникам медицинскую страховку – редкая роскошь в наши дни. Архивариусам в «Youngs», к примеру, такого не полагалось. В пакет медицинских услуг входил шестинедельный курс химиотерапии. Шансы на выздоровление при таком лечении были невелики, но другого выхода не было: даже при самом удачном раскладе операция могла привести к полному параличу.

Меня всегда удивляло, почему, несмотря на гигантский скачок в науке и технике, медицина за полвека почти не продвинулась, а в чём-то даже откатилась назад. Почему простуду или грипп можно вылечить всего за сутки, но тяжёлые заболевания вроде рака или СПИДа лечатся всё теми же методами, что и пятьдесят лет назад. Конечно, конструкторы тел частично решили эту проблему. Можно вырастить в лаборатории новый орган и пересадить его на место больного. В этом случае есть гарантия, что болезнь не вернётся, ведь искусственная ткань гораздо совершеннее живой. Однако некоторые вещи не под силу даже конструкторам. Моему другу не повезло: любое более-менее серьёзное лечение требовало прорву времени и денег, а у него не было ни того, ни другого.

Димкина болезнь была в запущенном состоянии. Его крепкий, здоровый организм долго не желал реагировать на тревожные симптомы. И когда боль в спине стала мучительной, опухоль уже выросла настолько, что начала сдавливать спинной мозг.

Удивительно, что он до сих пор мог ходить. И даже работать как-то умудрялся, несмотря ни на что. Правда, теперь Димка занимался не починкой двигателей, а исправлял дефекты в виртуальных моделях: по таким автоматические станки собирают реальные механизмы.

Дважды в неделю перед работой он проходил процедуры химиотерапии. Возвращался домой измотанным до предела, но на наши с Ромой осторожные вопросы отвечал неизменно: пока есть силы, он будет полезным.

Димка очень любил свою работу. Как-то раз я спросил его, почему он пошёл в механики? Ведь внутри каждого уровня тоже существует иерархия профессий, и он мог бы занять более высокую нишу – скажем, в сфере компьютерного программирования. Уж лучше, чем круглые сутки валяться под авиамобилями, потея и пачкаясь в смазке. Но Димка, как всегда, пожал плечами и ответил, что это был сознательный выбор.

– Видишь ли, Толик, я люблю работать с материалом. Своими руками собирать сложный конструктор и видеть результат.

– Разве ты всю жизнь мечтал о таком?

– Нет. Я мечтал создавать абстрактные вещи и воплощать их в жизнь. Скажем, виртуальные миры, которые захватывали меня ещё в детстве, когда я играл в электронные игры… однако такими делами не занимаются на Третьем уровне. К сожалению, я недостаточно компетентен. Но мне всё равно очень нравится то, что я делаю – я не зря этому учился.

***

– Вы хотите познакомиться с моей дочерью? – как-то раз спросил Димка.

София, его единственная дочь, много лет жила в Германии – уехала туда после смерти матери и вплотную занялась журналистикой. Димка гордился ей безмерно. Однако ей не удалось построить за рубежом какую-то серьёзную карьеру со своим Четвёртым уровнем, и, в конце концов, девочка переехала в Петербург. По работе её отправили в командировку в Москву, и Сэм решила навестить отца, понимая, то в другой раз это будет сделать гораздо сложнее: слишком большая волокита с документами.

Мы договорились, что встретим Софию на вокзале – незачем Димке в его состоянии таскаться туда одному.

Роман ловко втиснул свой Арчи на многоуровневую парковку у входа на Ленинградский вокзал – огромный комплекс со своими отелями, магазинами, бизнес-центрами и конторами по оказанию услуг. Затем вышел из машины и помог выбраться Димке, несмотря на его протесты.

Спиди, совсем не страшный в неподвижном состоянии, блестел обтекаемыми серебристыми боками в лучах неоновых солнц, закреплённых высоко под потолком зала прибытия. На перроне было шумно: люди подзывали роботов-погрузчиков и связывались по майндвебу с системой управления поезда, требуя обслуживание в купе. После двадцати минут стоянки Спиди должен был нестись в обратном направлении, поэтому будущие пассажиры заранее готовили себе условия.

Димкина дочь вынырнула из толпы, придерживая за ручку небольшой грави-чемодан, плывший за ней в полуметре над платформой. Девушке не составило труда найти нас: Димка ориентировал её по ментальной сети.

– Добрый день, – вежливо сказала София, приблизившись к нам. Она была очень похожа на отца. Те же светлые волосы, коротко, по-мальчишески остриженные, те же пронзительные серые глаза. Разве что черты лица более мягкие и правильные. Простой жёлтый комбинезон, свободная белая конта, пара металлических кулонов, серёжки-гвоздики в ушах…

София оказалась на полголовы выше Димки, и, обнимая его, она слегка наклонилась, а он привстал на цыпочки.

– Приятно познакомиться, Тал, – я поднял ладонь в вежливом жесте.

– Зовите меня Сэм, – она улыбнулась краешками губ, обнаружив очаровательные ямочки на щеках, и сама протянула мне руку в тонкой жёлтой перчатке.

– А меня вы можете называть как угодно, – расплылся в улыбке Рома. – Но в обычной жизни я Капитан Сорви Голова!

– О, папа, какие у тебя странные друзья! – Сэм рассмеялась и нетерпеливо потянула Димку к выходу с перрона. – Идём быстрее. Я устала.

Роман ткнул меня локтем в бок и многозначительно подмигнул.

Мы загрузили чемодан Сэм в авиамобиль и усадили её на заднее сиденье между Димкой и мной. Рома, весело насвистывая, включил свой майнд-саунд, и на весь салон заиграли «Rainbow». Я опасливо покосился на девушку: как она к этому отнесётся? Но та лишь безмятежно улыбалась, со сдержанным любопытством глядя через прозрачный купол кабины на проносящиеся мимо здания. Левая ладонь её сжимала руку Димки, который, казалось, онемел от радости.

***

Сэм поселилась на кухне, заняв совсем немного места – угловой диванчик и маленькую полку. В Димкиной ячейке так и не прибавилось ничего, свидетельствовавшего о том, что у него поселилась женщина, и всё же в доме вдруг стало гораздо уютнее – хотя уж у Димки-то всегда было безукоризненно чисто, и всё стояло на своих местах.

Сэм поднималась очень рано. Она достала с антресолей старую плитку (Димка ей не пользовался, поскольку редко готовил дома) и теперь каждое утро варила кофе – так что им пахло на всю ячейку до самого вечера. Признаться, до этого я считал синтетический кофе ужасным пойлом, однако в исполнении Сэм он оказался весьма неплох.

Она ездила по служебным заданиям маленького виртуального журнала, в который только-только устроилась на работу. Он был посвящён, в основном, современной культуре, в которой Сэм разбиралась превосходно, а мы с Димкой совершенно ничего не смыслили. Однажды она целый день провела в музее «Инстаграма», подробно изучая и занося в память выставку селфи десятых годов. Когда я спросил Сэм, как она к этому относится, та лишь рассмеялась: