Виктор Алехин - Самая большая мечта

– Здравствуй, Светлана! – пристально наблюдал Коля за энергичными действиями секретарши.

– Здравствуй, Мошкин! – не то с укором, не то с обидой негромко сказала секретарша.

– Что с тобой, Света? – удивился Коля. – Вдруг перестала печатать, сорвалась с места, как ужаленная сразу тысячами пчёл. И стоишь вот у директорской двери, как бедная родственница, как будто тебя распяли за какие-то страшные, богопротивные прегрешения.

Оттого что Света подняла руки до уровня плеч, её коротенькая юбка сильно задралась и слегка оголила упругие, горячие бедра. Она этого, конечно, не замечала, а Коля растаращив глаза на всю эту красоту, еще активнее, неудержимее задался целью решить своей неотложный вопрос.

– Мошкин, я тебя всё равно не пущу к директору, – тихо, но решительно сказала секретарша. – Хоть ты молодой, подающий большие надежды инженер, но сегодня ты все равно не пройдешь к нему. Я сразу поняла, что ты опять пришел к директору по своими дурацкими профсоюзными делами. Они у тебя не кончаются. Сегодня ты не прошмыгнёшь как прошлый раз, не проведешь меня на мякине, не обхитришь, не усыпишь мою бдительность. Я не отойду от двери. И не думай, Мошкин, не надейся. Не пущу! – еле слышно, чтобы слова не долетали до ушей директора, предупредила она подающего большие надежды инженера. – Так что не строй никаких иллюзий.

– А я и не собираюсь к директору, – невинно улыбался молодой инженер и профсоюзный деятель. – Откуда ты взяла, что я собираюсь идти к директору? Он мне сейчас нужен, как пятое колесо телеге.

Мошкин подошел к столу, с демонстративным хладнокровием уселся в кресло, стоявшее напротив компьютера, с противоположенной стороны рабочего места секретарши.

– Знаю я тебя, – с глубоким негодованием сказала Света. – Ты и прошлый раз клялся, божился, что не пойдешь к директору. Прикинулся бедной овечкой. А сам выждал удобный момент и прошмыгнул к директору. Я не успела глазом моргнуть. А директор в это время был сильно занят. И он мне сделал хороший втык и предупредил меня, чтобы я больше никого не пускала к нему без его ведома. В противном случае он выгонит меня с работы. Так и сказал. А без работы ты сам знаешь… Работу сейчас не так просто найти.

– Светочка, да не нужен мне сейчас твой директор, – нетерпеливо убеждал Профсоюзный деятель секретаршу – Так что можешь сесть за стол. Мне надо с тобой поговорить.

Света опустила руки, устав их держать в горизонтальном положении. От дверей отходить не собиралась очень опасалась, что Мошкин, как три недели назад, снова прошмыгнет к директору по своим профсоюзным вопросам.

– Признайся, Мошкин, честно. Ты хочешь проскочить к директору, как прошлый раз. Но сейчас избрал новую тактику. хочешь охмурить меня, усыпить мою бдительность другим способом. Не получится. Я не желаю оставаться безработной.

– Нехорошо, конечно, получилось, – виновато понурился Мошкин. – Света, я это прекрасно понимаю. Но в этот день мне обязательно нужно было поговорить с директором. Во что бы то ни стало. На заводе возникла очень острая ситуация. И без профсоюза нельзя было ничего решить, сделать. Был кризис. Ты сама знаешь. А это дело нешуточное. Рабочие не получали зарплату. Нависла угроза увольнения. На грани остановки оказались некоторые цеха. Люди ходили злые, угрюмые, недовольные. Работяги уже намеревались всей кодлой идти к директору. Могла случится большая неприятность. Так что пойми меня, Света, и не злись на меня.

– Я на тебя не злюсь, – спокойно сказала света. – Но сейчас я тебя всё равно не пущу. Директор очень занят. У него иностранцы.

– Света, да не нужен мне твой директор, – весело улыбался Мошкин. – А иностранцы мне нужны, как зайцу лыжи.

– А зачем тогда пришёл?

– Светочка, я хочу сказать тебе только три слова.

– Мне? – уткнула Света свой указательный пальчик в грудь.

– Да тебе. А кому же ещё?

– Говори, я слушаю.

– Ты сядь на своё место. Чего стоишь у двери?

– Нет, Мошкин, я не сяду на свое место, – недоверчиво смотрела секретарша на подающего большие надежды молодого инженера. – Ты человек непредсказуемый. От тебя всего можно ожидать. Знаю я тебя.

– Света, не нужен мне сейчас директор.

– Если ты пришел ко мне, чтобы только поболтать со мной от нечего делать, то мне сегодня некогда. У меня много дел.

– Я пришел не для того, чтобы поболтать с тобой.

– А зачем в таком случае?

– Светочка, я пришел сказать тебе только три слова.

– Говори, я слушаю, – настойчиво сказала Света.

– Да ты сядь на свое место! – упрашивал Коля. – И я скажу.

– Нет, не сяду! – демонстрировала света свой характер. – Знаю я тебя! Придумал, как получше усыпить мою бдительность. Ничего у тебя на этот раз не получится.

– Светочка, да не нужен мне твой директор. Поверь мне. Сядь на своё место. И я скажу тебе три слова. И ты сразу убедишься, что никакой директор мне не нужен.

– Нет, не сяду, – оставалась неумолимой секретарша. – Я не верю тебе.

– Свет, – молитвенно смотрел он на секретаршу.

– Что?

– Знаешь, что?

– Пока ничего не знаю.

– Свет, – еле слышно прошептал Коля.

– Что?! – усилила секретарша голос.

– Я тебя люблю.

Света скрестила на груди руки, потупилась и задумалась. Потом пристально взглянула на Мошкина.

– Я тебе не верю, – отчетливо, чуть не по слогам сказала Света. – Это новый, изощрённый способ притупить мою бдительность.

– Света, – смиренно сказал Мошкин. – Я тебя очень прошу стать моей женой.

Света вся заалела, как майская роза в лучах утреннего солнышка. Она рассеянно посмотрела по сторонам, будто что-то искала, несколько раз переступила с ноги на ногу.

– А почему ты раньше не говорил мне об этом? Мы иногда ни о чём болтали в этой приёмной.

– Света, я же сказал тебе, что на заводе возникла очень напряженная ситуация. До личных проблем не доходили руки. А сейчас всё коренным образом изменилось. Нам дали госзаказ. Все работают, исправно получают зарплату, настроение у всех нормальное. Все довольны. И поэтому директор мне не нужен. Мне ты нужна, потому что я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Может, и сейчас мне не веришь?

– Сейчас верю, – ещё ярче заалела секретарша.

– Может, сядешь на свое место?

Света, опустив голову, подошла к своему рабочему столу, села в привычное кресло. И, не глядя на Колю, положила руки на стол. Коля положил свою широкую, сильную ладонь на её руку и, ощутив её нежное тепло, впервые в жизни почувствовал себя счастливым человеком.

В глазах Анны Петровны светился тихий, едва заметный восторг. Здесь, на том месте, где она сейчас шла, расстилалось огромное пространство, на котором безраздельно господствовал дикий, непролазный чертополох. Сейчас всё изменилось до неузнаваемости. На большей части бывшего запустения выросли просторные красивые дома из красного кирпича, со множеством больших и малых надворных строений. Дома выстроились в два ряда, напротив друг друга, образуя широкую улицу, по обеим сторонам которой тянулись к свету и солнечному теплу молоденькие, ещё некрепкие стебельки берёзок, дубков, топольков. Перед каждым домом, в палисадниках, пламенели гладиолусы, тюльпаны, розы, яркость которых не могло затмить даже полуденное летнее солнце.