Виктор Алехин - Самая большая мечта

Немолодая уже учительница откровенно радовалась обновлению жизни своих трудолюбивых односельчан и слегка помахивая пакетом со школьным журналом и ещё какими-то книгами, замедлила шаги, чтобы вдоволь налюбоваться развернувшейся перед ней красотой. Какие большие и красивые веранды! Какие у всех чистые и светлые окна!

Возле угла одного дома стояла молодая женщина и, прикрыв ладонью глаза от яркого солнца, пристально всматривалась необъятную даль окружающих просторов. Затем перевела взгляд на учительницу. Опустив ладонь, прикрывавшую глаза, приблизилась к пешеходной тропинке, по которой шла учительница. Когда учительница подошла совсем близко, с радостной улыбкой воскликнул:

– Здравствуйте, Анна Петровна! Вы меня не узнали. А я вас сразу узнала.

Анна Петровна подняла поседевшую голову, взглянула на женщину и добродушно улыбнулась.

– Здравствуй, Зина! Я тебя сразу не узнала! Редко видимся. Село большое.

– А я вас узнала ещё издали, – восхищенно светились светлые глаза Зины.

– Теперь и я тебя узнала, – сказала Анна Петровна, останавливаясь перед Зиной. – Интересная встреча. Ну, раз встретились, рассказывай, как поживаешь. Интересно узнать, как мои ученики устроились в жизни.

– Нормально живём. Вот видите, построили дом с мужем, – указала Зина на кирпичный дом, позади которого выстроилось подворье. – Пока всё идёт хорошо. Не жалуемся на жизнь.

– Когда рожать будешь? – спросила Анна Петровна, глядя на выпуклый живот Зины.

– Через два месяца.

– Кого хочешь – мальчика или девочку?

– Вася хочет мальчика. Я хочу девочку.

– Хороший муж попался?

– Да ничего. Вы его прекрасно знаете. Тоже ваш бывший ученик. Вы его первая учительница. Он немного постарше меня. И учился у вас пораньше.

– Любите друг дружку? – не преминула Анна Петровна немножечко полюбопытствовать.

– Любим, – потупилась Зина, и её припухшие от беременности губы растянулись в счастливой улыбке.

– Где Вася работает?

– Стережёт фермерских овец. Он сейчас придёт обедать. Так что вы его увидите.

И как раз в этот момент со стороны подворья к женщинам подошёл плотно сложенный, степенный парень лет двадцати семи, в потёртых, выгоревших до белизны джинсах, в серой футболке, почти насквозь пропитанной потом. На фоне густо загоревшего мужественного лица отчётливо рисовались спокойные, внимательные глаза.

– Здравствуйте, Анна Петровна! – с почтением поклонился Вася своей первой учительнице.

– Здравствуй, здравствуй, Вася, – умилённо улыбалась учительница. – Я тут залюбовалась вашим домом и подсобными строениями. Хороший выстроили дом. Молодцы! Ничего не скажешь. Хороший у тебя муж, Зина. Работящий парень, – и одобрительно похлопала хозяина по мощному, крутому плечу. – С таким мужем не пропадешь.

– А вы, я вижу, по школьным делам хлопочете? – спросил Вася, глядя на край классного журнала, видневшегося из сумки.

– Иду переписывать первоклашек. Я в этом году выпустила свой класс. Теперь новый набираю. Так что дел много, – сказала Анна Петровна и взглянула на свои кругленькие наручные часики.

– Вы уже уходить собираетесь? – забеспокоился Вася.

– Дела, Вася, дела. Что поделаешь?

– Нет, Анна Петровна! Мы вас так просто не отпустим, – решительно сказал Вася. – Надо посмотреть, как живут ваши бывшие ученики. Вы посмотрели дом снаружи, а изнутри ничего не видели. План такой, – командовал хозяин. – Сейчас посмотрите на наше житьё-бытьё, а потом будем обедать. План очень простой, – и широко улыбнулся.

– Ну хорошо. Я посмотрю ваше житьё-бытьё, а обедать – как-нибудь в другой раз, – сделала учительница маленькую уступку. – Сейчас у меня не так много времени. Договорились?

– Хорошо, договорились, – согласился Вася. – Но только с учётом, что вы к нам придёте. А если не придёте, я сам за вами приду. Идёт?

– Идёт! – весело рассмеялась учительница.

– Ну что ж, начнём со двора, – сказал Вася и двинулся к широко раскрытым тесовым воротам. Женщины двинулись за ним.

Подворье, куда Вася привёл учительницу, представляло собой довольно большое пространство, по периметру которого, вплоть до углов дома, громоздились хозяйственные строения разного калибра и назначения. Почти весь участок покрыт ровным асфальтом. В воздухе витал мягкий, терпкий навозный душок. Где-то в глубине хрюкали свиньи. В самом дальнем углу красавец петух, крупный, яркий и чрезвычайно воинственный, разгребал голенастыми ногами мягкую почву, колесил, крылил вокруг жирных кур и неугомонно кококал, активно призывая своих верных подруг отведать червячков и другие деликатесы. В другом углу рябая толстая наседка энергично разыскивала лакомства для своих ещё не совсем оперившихся птенцов. Взъерошившись, расквохтавшись, она громко и призывно созывала своих деток, беспечно разгуливающих по всему двору.

Анна Петровна внимательно и заинтересованно разглядывала всё, что было перед её глазами.

– Сразу чувствуется, что хозяйство крепкое. Так все хорошо, по-хозяйски сработано, – восторгалась она. – Какие же вы молодцы!

– У нас семьдесят пять гусей, – похвастался Вася, чтобы первая учительница могла ярче представить всё хозяйство в целом.

– Это ещё не всё, – гордостью засветились глаза Зины. – У нас тридцать овец, три телка, четыре коровы. А индеек целая пропасть.

– Пять свиней, – дорисовал картину Вася. – Уткам нет счёта. А кур вообще целая куча. Мы их даже не считаем.

– Господи, сколько же надо трудиться, вкалывать, чтобы всё это хозяйство крепко держалось? Просто уму непостижимо. Прекрасный у тебя муж, Зина! Настоящий трудоголик. Да и ты, Зина, тоже трудяга. Я восхищаюсь вами.

Через некоторое время все вышли со двора, поднялись по ступенькам на веранду и направились осматривать комнаты. Во главе шествия шла Зина.

Показ внутреннего содержания дома начался со спальной комнаты. Над шикарно заправленной постелью с двумя громадными пуховыми подушками висел большой ковёр, восточный орнамент которого мог поразить самое изысканное воображение. Поразил он и воображение учительницы.

– Какай прекрасный ковёр! – захватило дух у Анны Петровны. – Прямо настоящая сказка.

– Туркменский, – чеканно произнёс Вася.

– Прекрасно, прекрасно! – восхищалась Анна Петровна.

– Теперь пойдёмте, в зал, – горела Зина желанием ещё кое-чем удивить самую первую учительницу.

Залом служила довольно просторная комната с двумя большими окнами, смотревшими на улицу и палисадник. В простенке между окнами стоял тёмно-коричневый раздвижной стол.

На самой его середине красовалась высокая ваза из голубого хрусталя. Недавно поставленные в неё розы как бы напоминали о том, что в мире есть ещё вечная красота.