Виктор Алехин - Самая большая мечта

– Я знаю, – тихо сказала Марина Викторовна.

– Хорошо, что знаешь. А теперь послушай меня. Вокруг березы, со всех сторон, нельзя высеивать семена. Слишком длинные у березы ветви. А это немалый участок плодородной земли. Под березой ведь не посеешь ничего. Надо отступить от ствола на много метров. Площадь получится приличная. И она будет пустовать. И еще вот что. Береза высокая, мощная. Сколько она воды возьмет из почвы? Для посевов будет недостаточно воды. Вот, в чем дело, – убеждал хозяин женщину.

– Я все это понимаю, Елизар Пантелеевич, – с добродушной нежностью сказала Марина Викторовна. – У меня отец тоже занимается бизнесом.

– Я знаю его. У него серьезный бизнес.

Анна Порфирьевна стояла рядом с супругом и чуть ли не в рот заглядывала ему, опасаясь, что он ляпнет что-нибудь не то или пойдет на какие-нибудь уступки, чего она до смерти не хотела.

– Давайте заключим компромисс, чтобы всем было хорошо, – прослушав доводы супругов, желающих убрать березу, Марина Викторовна задалась любой ценой отстоять березу.

– А какой компромисс? – неравнодушно спросила Анна Порфирьевна.

– Я буду выплачивать вам стоимость зерна, которое вы не доберете из-за этой березы. Каждый год буду выплачивать. По рыночной цене. Могу заплатить деньгами, могу натурой. Вам привезут зерно, какое вы скажете, ссыплют туда, куда вам нужно. Так что вам заботиться не надо ни о чем. Согласны? – с радостной надеждой посмотрела она на обоих хозяев.

Елизар Пантелеевич молчал, и, склонив голову на бок, думал над предложением Марины Викторовны.

– Но тут есть еще одна закавыка, – с ползучей придирчивостью сказал он. – Дело в том, что мы купили землю, на которой стоит твоя береза. А земля сейчас – товар очень дорогой.

– Совершенно верно, – активно подхватила Анна Порфирьевна мысль супруга. – Мы эту землю недавно купили. А если береза останется, то мы будем нести убытки.

– Да я и за землю вам заплачу, – не заставила себя ждать Марина Викторовна. – И никаких убытков вы не понесете. Могу даже заплатить в трехкратном размере от рыночной цены. Никаких убытков у вас не будет. Вот и все. И овцы целы, и волки сыты.

Анна Порфирьевна и Елизар Пантелеевич переглянулись, и выражение их лиц стало таким загадочным, таким непроницаемым, словно еще не знали, что делать, что отвечать Марине Викторовне на ее предложение. Хотя тут все было ясно, прозрачно, понятно. Никакого подвоха с ее стороны не было и не могло быть. А все-таки, не мешало бы подумать, все взвесить, просчитать, а потом уже давать окончательный ответ.

– Марина, – пришла в голову хозяйки очень любопытная мысль.

– Что Вы хотели спросить? – улыбнулась Марина Викторовна.

– И что тебе далась эта береза? – недоумевала Анна Порфирьевна. – Зачем тебе платить за нее деньги? Ну будет она расти, распускаться еще шире, шуметь своими ветвями на ветру. И что дальше. А ты будешь платить за нее деньги. Не жалко их тебе? Не понимаю – как это возможно?

Марина Викторовна скрестила перед собой ладони, опустила глаза и несколько секунд молчала. Выражение ее приятного, симпатичного лица можно было понять так, что она думала о том, как в доступной форме разъяснить этим людям, что эта береза ей очень дорога. Она могла бы заплатить сколько угодно денег, чтобы хозяева согласились с ней на компромисс на любых условиях. Но сказать только об этом, по ее мнению, очень мало. Они об этом хорошо знают. А им надо сказать такое, о чем они не знают и не догадываются. Тогда, может быть, они поймут все до конца и в их душах проснутся благодарные чувства. Марина Викторовна улыбнулась, и своей улыбкой как бы осветила ярким светом хозяев, которые смотрели на нее и молчали.

– Посмотрите на эту березу внимательно, – сказала она мягким, нежным голосом и повернулась к березе.

Хозяева синхронно, словно по какому-то автоматическому сигналу, повернулись к березе, подняли на нее глаза и впервые внимательно присмотрелись к ней, словно хотели в ней увидеть то, что увидела Марина Викторовна.

– Береза, конечно, красивая, – промолвила Анна Порфирьевна.

– Но квадрат земли, который занимает береза, довольно приличный, он стоит денег, – предупредительно сказал хозяин, чтобы женщина, влюбленная в березу, все продумала, взвесила и сделала окончательное решение. —Береза красивая, это точно. Но, – остро он посмотрел на Марину Викторовну и прищурился так, что глаза его превратились в маленькие, в которые не влезет и муравей, – эта береза сейчас наша собственность.

– Это верно, – согласилась Анна Порфирьевна. – Это наша собственность. А собственность продается и покупается.

– Совершенно верно, – согласился хозяин.

– Я куплю ее у вас, – моментально отреагировала Марина Викторовна. – И заплачу за нее столько, сколько вы запросите. За все буду платить. Только соглашайтесь на компромисс, который я вам предложила. Я не переживу, если вы ее срубите или спилите, и оттащите куда-нибудь в овраг. Вы только посмотрите на эту березу. Это сама красота. Эта береза говорит о том, что в мире еще есть красота. И люди, если только они правильно ее поймут и воспримут всей душой и разумом, она обязательно спасет мир от варварства и бандитизма. Я, когда проезжаю в этих местах на автобусе, всегда смотрю на эту березу и в душе моей рождается тепло, любовь и блаженство. И другие люди, которые едут со мной, всегда смотрят на эту березу и дивятся ее красотой. И смотрят на нее до тех пор, пока не автобус не скроется за высокими домами. – вдохновенно, страстно говорила Марина Викторовна. – Это символ красоты. Посмотрите, какая она стройная, высокая, прямая, гордая. Вся белая, будто в белом свадебном платье, и на солнце блестит серебряным светом. От нее походит благодатный свет.

– И откуда она здесь взялась? – удивилась Анна Порфирьевна, перекрестив у груди руки. – Какая-то приблудная.

– Нет, – возразила Марина Викторовна, – она не приблудная. Двадцать пять лет назад мне было шесть лет. Мы с мамой шли здесь и случайно обнаружили маленький саженец березки. Она была малюсенькая, почти миниатюрная. Мы с мамой посадили ее на нашем участке, недалеко от дома. Тогда это была наша территория. Поливали ее, подсыпали подкормку из минеральных веществ. Когда она хорошо принялась, окрепла, мама сказала мне, чтобы я ходила с маленьким ведерком вместе с ней и тоже поливала березку. Она, как я поняла позже, использовала этот момент для воспитания у меня любви к труду. А потом я сама стала ухаживать за березкой. Без мамы.

– Мама правильно тебя воспитывала, – с душевным откровением сказала хозяйка.

– Если мы заключим компромисс, я куплю у вас эту березку, чтобы она была моей, а не вашей. Думаю, вы разрешите мне приходить к ней иногда, особенно – осенью. Я буду ее окапывать так, чтобы всегда после дождя не размывалась, куда не надо, а оставалась бы в земляном блюдце.