Михаил Гофер - Жили-были мужики

Жил-был мужик. А в мужике – бес. И заселился бес в мужика давно, как и положено – незаметно, и пообвыкли уже друг к другу, и даже не сильно друг друга замечали. Не то чтобы это нормально, но так уж обычно получается, что все мы в себя бесов поназапускаем, а потом потом всю оставшуюся жизнь голову ломаем, как бы нам от них избавиться.

Ну, и у мужика нашего так же получилось. Как у всех, в общем. По пятницам бес нашёптывал мужику, что тот устал за неделю, и мужик загружался пивом, а то и коньяком; по воскресеньям убеждал, что в храм ходить не надо, а то не выспишься, и с понедельника в офисе ещё хуже будет; что начальник так и так дурак (других начальников и не бывает вовсе), и что дети сами вырастут хорошими, и трогать их не надо.

Мужик соглашался, потому как думал, что это не бес, а он сам себе жизнь делает и это он сам так думает; грузился мужик пивом, посты не держал, и начальника ругал и по средам и по пятницам, и в обычные дни, но, конечно, за глаза. И получилось так, что вывалялся мужик c бесовой помощью во всяких грехах, и в смертных тоже, и вдруг понял, что не получается у него обычным мылом душу отчистить – тяжелой стала душа от грязи, невмоготу таскать её стало мужику, а в бане, как ни скребись, с усов копоть-сажу смыть можно, а с души нельзя. Нет такого мыла, чтобы душу помыть можно было в бане. И стал мужик косым глазом на храм посматривать. Бес ему уж изворачивался по-всякому: то статейку в газетёнке подкинет, что, дескать, батюшки в храмах и сами в грязи купаются; и что только денег мужичковых и ждут, чтобы себе новый "Мерседес" купить; и всякую фигню в ленту ему в интернетовскую накидал про посты и про здоровое питание, и про йогу с мантрами и про Будду с "Техникой исполнения желаний за три дня", чуть бесёнок наизнанку не вывернулся, а мужик нет, упёртый – ходит в храм, да старается каждое воскресенье, а то и в субботу; исповедуется да причащается. Бес ему болячку (дескать, как ни молись, а не слышат тебя), а мужик знай справляется: лоб перекрестит, чаю с малиной напьётся, да и дальше дело делает. Бес жену у мужика под зад шилом кольнёт, а мужик и ухом не ведёт – пропустит причастие, да на следующий раз сходит.

Дел да забот накидает бес мужику, а тот всё равно найдёт для вечернего правила время. С утренним всяко бывало, конечно: на работу опаздывать – без работы оставаться, но мужик и тут не унывал: выучил молитовок, да уж коли проспал, по дороге на работу и читает.

Совсем бесу туго стало. И решил он от мужика этого сбежать в другое место. Сказано – сделано. Ну, не то что сделано, а надоть придумать с чего начать, а там уж и попробовать. А где бесу жить, коли сбежишь? Надо сначала местечко подыскать. И начал бес мыкаться. Сначала к начальнику было к мужичковому сунуться решил, да куда там: внутри начальника такой бес сидит, от гордыни да от тщеславия распёртый, что не только мужичковому бесу, а и самому начальниковому места еле хватает. Бесёнок бедный задним ходом еле как выбрался. Покружился наш бесёнок, покружился, выбрал бабёнку посправнее на вид, да к ней! А у бабёнки только снаружи справно всё, а внутри злоба, зависть да алчность. Бабёнкин бес даже в ней и не убирается, так отожрался, что если глаза скосить, то уже и из-под подола видать. Рванул было к мужикам, а там бесы маленькие, но много. Сидят, анекдоты травят, курят да бутылку по кругу пускают. Хотел бесёнок к ним, да по рогам получил: самим, дескать, мало, ты тут ещё лезешь. Загрустил бесёнок: не всё так просто оказалось, теперь по улице придётся искать, или в храме. А и там и там опасно: в храме невзначай то ладаном то крестом могут повредить, ежели увернуться не успеешь, а на улице тоже на кого нарвёшься. Ну да делать нечего, решил уйти, так надо пробовать. Поискал на улице пару раз, да так бесёнка нашего закрутило, да тоже с мордобоем, и не помнит, в кого возвращаться, чуть сам без мужика не остался – нет уж, думает, на улице искать, так лучше сразу в бездомные податься. Начал в храме пробовать.

К батюшке опасно – может и насмерть придавить, да и на батюшку образования не хватает у бесёнка – к батюшкам абы кого не пускают, там бесы с образованием лбы ломают; на клирос можно попробовать, но уж больно хлопотно: пока сквозь один псалом прорываешься, там из другого да из третьего сетей наплетут. Начал бес по прихожанам искать.

Но и тут никак не свезёт ему: то прихожанин такой, то в храм непонятно зачем пришёл – в душе столько дряни всякой, что не только бесу, а и бесёнку не влезть; то вроде вот и найдёт место хорошее, да в драку из-за него ввяжется с другим бесом. Не один он, оказывается, душу ищет, конкурентов всегда много. Так и не ушёл бесёнок от мужика. Впроголодь, да живёт. Всё ждёт, когда же мужичку пакость сделать можно, да перед бесовым начальником (тоже, кстати, между нами, весьма и весьма недалёком) выслужиться.

Жил да был мужичок один. И болел мужичок этот оптимизмом. Сильно болел. Взрывало его, конечно, иногда, когда начальник его ни в грош не ставил (совершенно несправедливо, надо сказать).

Или тёща, в маразм старческий впадая, то с работы его выдёргивала (просто так, уже и не помнила, зачем), то с рыбалки, то ещё с каких важных дел; то скорую помощь начнёт вызывать каждые полчаса, а поскольку фельдшера её уже не понимали, и так и так мужичку звонили, да снова его с места сдёргивали, вот тут да, нервничал мужик.

Или жене его два раза в неделю в областной центр на диализ ездить надо было за сто километров, а транспортные расходы никто не возмещал. Тут тоже впору завыть мужику, потому начальник ему премий не давал, и вообще старался, чтобы работа сделана была вся и любая, а деньги чтоб минималкой, расплатиться с мужичком одной зарплатой да и только.

Или младший сын в четвёртый раз за месяц в запой уходил (а по правде сказать, он из запоев и не выходил), тут да, гневался мужик наш. Старшего-то, слава Богу, вылечили, но домой не пускают теперь, потому как друзья приходят, и снова лечить надо (проходили это уже, три раза срывался), так что старший теперь дома не живёт, в другом городе он, далеко.

И вот сядет мужик передохнуть на работе, чайку попить, и вспоминает:

– Вот, бывало, накуролесим по молодости, а бабушка моя, жива ещё была тогда, всё пальцем мне грозила: "Не куролесь, Лёнька, мол, Бог тебя накажет!" И вот всё живу да жду: когда ж он меня накажет то? Обманула меня бабка то, выходит? Нет его, получается?

Вот такой вот оптимистичный дядька.

Зазвал как-то один мужик другого в сад. Яблоки там, сливы, груши, ну и всякое такое вкусное и бесплатное. Не бойся, мол, говорит мужику, сад там давно заброшенный, никаких сторожей там нет и никому за это никогда и ничего не будет. Тот, второй, носом покривил, да и согласился – шутка ли, почти две недели этот к нему ходил и уговаривал. Не согласишься – не отстанет нипочём, тут уж его только стрелять надо, а стрелять по друзьям (даже и вот по таким) наш второй мужик не горазд был.