Максим Шарапов - В тени московского мэра

Но из юнцов оцепление состояло не всегда. Иногда его формировали из тертых, повидавших жизнь мужиков – бойцов ОМОНа, которые могли запросто схватить за руку и потребовать удостоверение почти у любого, и тогда все пропало: однажды засветившись в качестве журналиста – пытаться прорваться в зону чрезвычайной ситуации второй раз было бессмысленно. А это значило, что задание редакции сорвано, работа не сделана.

Но для преодоления омоновцев существовал другой способ. Увидев ОМОН, нужно было не спешить, а просто понаблюдать за обстановкой откуда-нибудь издалека. Постепенно к месту ЧП начинали стягиваться самые разнообразные группы: чиновники из мэрии и правоохранители в штатском, представители префектуры и управы, розыска и прокуратуры, строители, энергетики… В каждой группе, как и полагается, был старший, который показывал удостоверение и кивал на остальных: мол, это со мной.

Как только очередная группа начинала выходить из подъехавших машин, нужно было быстро приблизиться, слиться с ней на подходе к оцеплению и вместе со всеми преодолеть оцепление. И почти каждый раз такой способ срабатывал.

Когда 14 февраля 2004 года рухнула крыша аквапарка «Трансвааль-парк», первым на место выехал напарник Аркадия, криминальный журналист по призванию, человек, получавший удовольствие от самого факта проникновения в запретные зоны и владевший этим ремеслом в совершенстве. Он прошел внутрь оцепления по уже описанной схеме и начал передавать информацию. Аркадий должен был сменить его через двенадцать часов. Подъехав в условленное время, он увидел плотное кольцо милиции вокруг бывшего аквапарка. В тех местах, где были оставлены проходы для сотрудников различных служб, дежурили офицеры. Аркадий набрал номер:

– Я уже на месте. Как там у тебя ситуация?

– Привет! Замерз дико и жрать охота, а так – ничего. Всех конкурентов сделал! Ты где стоишь?

– Метрах в пятидесяти от центрального прохода, там еще КамАз МЧСовский рядом.

– A-а, понял. С проходом будет проблема, тут недавно одного журналиста выловили, что в принципе и неплохо для нас, но скандал был жуткий… Охрана злая. Но я уже кое-что придумал, действовать будем так…

Отсчитав пять минут, Аркадий отделился от толпы зевак, которые, несмотря на мороз, наблюдали, как огромные стрелы автокранов аккуратно вытягивают из завала покореженные куски металла, бетона, и открыто направился прямо к проходной. Милиция почти сразу его заметила и уже не выпускала из виду. Одновременно с началом движения Аркадия изнутри режимной территории к охранению приблизился его напарник:

– Здорово, мужики! Зажигалки не будет? А то пальцы отмерзли, уже не гнутся. Свою уронил где-то в завалах, – во рту он держал сигарету, пальцы подрагивали.

К тем, кто уже находился в зоне оцепления, срабатывало инстинктивное доверие: раз прошел – значит имеет право. Ему дали прикурить.

– И сигарета, вот, последняя, – он с удовольствием затянулся, – хорошо еще напарник сейчас должен подойти, сменить, – Аркадию оставалось до проходной метров пятнадцать, – а то совсем уже… А, вот и он! Наконец-то. Где ты ходишь, уже полчаса как должен был приехать!

Аркадий подошел с внешней стороны:

– Да я что-то время не рассчитал. Привет, Андрей! – они поздоровались за руку.

– Ну, пойдем, я тебя в курс дела введу и пойду отсыпаться, – Андрей потянул Аркадия за собой.

– Стойте, стойте! А вы кто, собственно… – засомневался бдительный капитан.

– Товарищ капитан, да мы из префектуры. Дежурим тут по очереди, – они все дальше отходили от кордона.

– Ладно, – махнул рукой офицер.

Отойдя метров на тридцать и завернув за бытовки, они обнялись:

– Сработало!

– Слушай, – Андрей поправил съехавшую на глаза черную вязаную шапочку, – сигареты есть? А то у меня и правда последняя.

– Есть, бери. – Аркадий протянул открытую пачку. – Мне только оставь.

Андрей взял несколько штук:

– Давай я тебе все покажу.

Они вошли в уцелевшую часть здания аквапарка.

– Вон там, видишь, работают судмедэксперты. К ним приносят тела погибших, – говорил Андрей, показывая на огороженное ленточкой место, где человек пять-шесть склонилось над черными полиэтиленовыми мешками. – Выживших, наверное, уже не будет. Даже те, кто сразу не погиб, но оказался под обломками прямо в бассейне, просто вмерзли в лед. Мороз-то какой! Да, пришли люди покупаться, – он вздохнул.

Потом они спустились по лестнице и вышли к месту завала. Вместо песчаного пляжа, на который еще день назад накатывали искусственные волны, и аттракционов, где от страха и удовольствия визжали дети, перед ними открылось, размером почти с футбольное поле, раскуроченное месиво из обломков бетона, металлических конструкций, осколков стекла, керамической плитки. На всем этом пространстве копошились спасатели и солдаты, которые резали арматуру, мелкие обломки грузили в контейнеры, а большие цепляли крюками за тросы кранов, и те уносили их куда-то в сторону, на свободное место.

– А я ведь был здесь на открытии. Тогда Лужков еще приезжал, оркестр играл, – Аркадий передернул плечами. – Ладно, пойдем. Я тебе покажу, где штаб. Там стоит стенд, на котором дежурный МЧС отмечает самую последнюю информацию о погибших, можно туда иногда подходить и тихонько ее считывать. Еще там рация – по ней команды проходят, слышно хорошо. Вон там еще, – Андрей показал рукой влево, – стоит полевая кухня, всех бесплатно кормят и чай дают. Ну, остальное сам знаешь: побольше всяких деталей, сейчас «телики» и радио все «съедят». Жертвы считай и чиновников слушай, если приедут.

Андрей уехал отсыпаться.

Спасатели работали по очереди. Пока одни группы разбирали завалы, другие отдыхали, отогреваясь в автобусах. Иногда работы вдруг замирали: все оставались на своих местах, стараясь не шевелиться, и слушали, не раздастся ли из-под обломков какой-нибудь звук, стон, звонок мобильного телефона. После паузы все опять принимались за дело.

Затеряться среди многочисленных спасателей и представителей других аварийных служб было несложно. Трудности начинались, когда знакомиться с оперативной обстановкой на место ЧП приезжал Лужков. Тут уже надо было действовать по ситуации, и ситуация эта часто диктовалась даже не самим Юрием Михайловичем, а его охраной. Постоянно бывая на мероприятиях с мэром, журналисты из его пула невольно запоминались и парням из охраны. С кем-то устанавливались почти приятельские отношения, частью которых могла быть и кружка пива в баре, а с кем-то контакт никак не срастался. Поэтому многое зависело от того, какая смена будет сопровождать мэра: одни могли улыбнуться и «не заметить», другие наверняка «помогли» бы местной милиции вычислить «нежелательных лиц на особой территории» и проводить их за ограждение.