Игорь Чичилин - Обычная жизнь

Я продолжал обнимать Надю. Гадко было стоять перед Светой и обнимать Надю, но теперь убирать руку было бы уже глупо. И молчать было глупо.

– Ты тоже на работу? – глупо улыбнувшись, произнес я.

– Угу, – серьезно ответила Света. Но насмешка была в ее глазах.

Надя стояла, словно не замечая нашего разговора.

– Как ремонт? – с той же насмешкой поинтересовалась Света.

– Ремонт? – удивленно переспросил я, но тут же вспомнил о своем вранье. – А… пока никак, – пробормотал я.

– Понятно, – сочувственно покивала Света, бросив взгляд на Надю.

Поезд ехал в тоннеле, нас немного покачивало. Надя вдруг подняла левую руку и посмотрела на запястье.

– Ой, – улыбнулась она мне, – кажется, я у тебя часы забыла. Сколько сейчас времени? Мы не опоздаем?

Я посмотрел на свои часы.

– Нет, – сказал я, – как раз вовремя.

Света усмехнулась на это и опустила взгляд. Поезд выехал на станцию.

– Ну ладно, – сказала Света, – пока.

И, обойдя нас, прошла к двери.

– Пока, – сказал я ей вслед.

Кажется, она опять усмехнулась, но за спиной я точно не расслышал.

Поезд остановился, и Света вышла из вагона. Обернувшись, я смотрел, как она уходит вглубь станции. Это была явно не ее остановка, здесь ей совсем не надо было выходить.

– Мы точно успеем? – спросила Надя.

– А? Да, – рассеянно отозвался я, – успеем. Даже чуть раньше.

Надя так и не спросила про Свету. Не знаю, что она подумала.

Возможно, решила, что это просто знакомая, которую мы случайно встретили. Мало ли у кого какие знакомые.

Я стоял рядом с Надей в мчащемся по темному тоннелю поезде и думал о Свете. Черт! Как неудачно все получилось. Но впрочем… впрочем, может, это и правильно. Может, так оно и лучше. По крайней мере, не нужно ничего объяснять. Я посмотрел на Надю. Она чуть улыбнулась мне. Я ответил ей улыбкой.

Н-да… Но все же нехорошо это вышло со Светой. Как-то… Хотя, с другой стороны, рано или поздно должно было случиться нечто подобное, вернее, не подобное, а… В общем, пожалуй, мы должны были расстаться рано или поздно – я никогда не собирался стариться вместе с ней. Но все же… все же… Как-то нехорошо это вышло. Я чувствовал себя негодяем, полным ничтожеством. Черт! Как гадко было внутри! Нет, все равно… То, что случилось, уже случилось, и обратно не вернешь. Так что все равно… Я чувствовал себя негодяем и лишь ухмылялся по-негодяйски на это. Я не мог сопротивляться, не мог ничего сделать. Ничего не мог. Стеклянное состояние поймало меня как муху в янтарь, не давая двинуться и только подставляя меня ветру и снегу словно стекло в оконной раме. Но оно и защищало, делая меня прозрачным и не задерживающим ничего в себе. Ладно, неважно. Конечно, нехорошо получилось со Светой, но… что поделаешь?

Стеклянное состояние кончилось незадолго перед обедом. Я вдруг почувствовал, что всё, батарейки кончились, и больше ничто во мне не может работать. Сила тяжести вдруг стала слишком большой и давила меня, и не было возможности сопротивляться и не хотелось сопротивляться ей. Бросить бы всё и лечь прямо здесь, прямо на пол. Я не думал о Свете, вообще ни о чем не думал – слишком сильная сила тяжести притянула все мысли, и они стекли куда-то вниз, ниже шеи. «Ну и черт с ними, – устало подумал я, – туда им и дорога». Ладно, завтра выходные – как-нибудь дотянем.

Встретил Надю в коридоре.

– Как ты? – спросил я.

– Нормально, – пожала она плечами. – Спать хочется.

– Мне тоже, – кивнул я. – Поехали после работы ко мне. Будем спать все выходные, не вставая, – я улыбнулся.

– Нет, – она устало покачала головой, – нужно домой идти – хоть иногда там появиться. Давай лучше завтра – ладно?

– Ладно, – согласился я. – Завтра так завтра.

Мы еще поговорили немного и потом разошлись. Каждый по своим делам.

Вечером была пустота – в доме, в душе. Хотелось спать, но я не ложился, не знаю почему. Просто не желая сдаваться физиологии. Включил музыку погромче. Она заполнила дом, но не меня. Лишь окрасила пустоту внутри в черный цвет, сделала ее жестче. Хотя, и дом оставался пустым – это были только звуки.

Я сидел на диване. Сумерки приходили тьмой, я не включал свет. Лампочка на магнитофоне становилась все ярче и в конце концов осталась единственным источником света.

Застыть, раствориться в окружающем, стать частью его, тоже окружающим, даже не дышать. Взгляд неподвижен. Нет окружающего, нет меня – просто что-то где-то. Как приятно быть никем, как приятно не быть. Не знать, что ты есть. Не быть нигде. Все равно. Мне было все равно, когда я сидел так и был пустотой.

Песня в магнитофоне кончилась, и на пару секунд стало тихо – я вдруг услышал это. Потом снова зазвучала музыка. Я слушал, я не двигался. Лампочка на магнитофоне в темноте – не оторвать глаз.

Я не думал, лишь слышал или видел или просто чувствовал. Света, выходящая из вагона метро. Света, смеющаяся, глядя на меня лучистыми глазами. Идущая рядом. Говорящая что-то. Смеющаяся… Как плавен образ. Как легки движения. Или их нет. Она передо мной. Или где-то рядом. Я слушал, смотрел. Ладно. Все плохо, все не так. Я виноват сам. Я сделал, как хотел. Я променял. Я не хотел менять, просто сделал, что хотел, никому не желая зла. Почему я не могу сделать, как хочу? Все в прошлом, назад не вернешь. Я не жалел.

Музыка снова заполнила меня. Прошло уже больше половины песни, я не заметил как, думая о своем. Ладно, надо двигаться. Я чуть повернул голову – окружающее стало вокруг, переставая быть во мне. Потом чуть пошевелил рукой, окончательно стряхивая с себя окружающее, становясь отдельно. Так, у меня два варианта: либо пить кофе, либо ложиться спать. Хм… Я посмотрел на часы. Вообще-то спать еще рано, но кофе совсем не хотелось. Ладно, к черту кофе и сегодняшний вечер заодно, посмотрю-ка я лучше сны.

Перед сном… перед снами я опять взял Дашину книжку. Но много не прочитал – глаза закрывались, я очень скоро отложил чтение и выключил свет.

В субботу ходили с Надей в кино, потом посидели в кафе. В общем-то так, чтобы побывать где-то еще кроме дома и работы. Потом поехали ко мне. Погода испортилась – метель на улице, холод. Войдя в подъезд, хотелось встряхнуться по-собачьи, чтобы сбросить с себя снег. Я попробовал, но почти ничего не вышло из этого. Мы смеялись. Потом грелись под одеялом. Быстро получается согреться под одеялом вдвоем, почти сразу. Надя уехала от меня в воскресенье вечером.

Ничего не понятно. Дни шли за днями, дни проносились за днями. Очень быстро. Не на чем задержать взгляд, нечего вспомнить. Все мелькало. Бессвязные фразы, дела. Клочья времени. Куча изорванных использованных будней лежала передо мной, встречи с Надей были отдельно. Мы виделись с ней время от времени. Я не говорю о встречах на работе в коридоре – через день, через два мы проводили вместе вечера и ночи. А на работе так, просто перебрасывались парой фраз. Похоже, никто и не догадывался о нас. Хотя мы не скрывали, но как-то и не выставляли напоказ наши отношения – зачем?