Галина Врублевская - Безумное чаепитие

Мысль о предстоящем дне рождения вызывала у Арины головную боль. Смущала не только круглая дата – тридцать лет! Вдруг обнаружилось, что не с кем отметить этот день, нет своей компании. Хотя имелись три подруги, лишь понаслышке знающие одна о другой и такие разные, что, случайно встретись где-либо разом, едва ль нашли бы общую тему для разговора. С каждой Арина общалась по отдельности, и встречались, как правило, вне дома.

Признавалась девочкам, что не любит тусовки, пропитанные парами алкоголя, устает от шума и гама. Когда доводилось оказаться в разгулявшейся компании, ею неизменно одолевала скука, и раз-другой она незаметно удирала с вечеринок. Но чаще старалась отвертеться от приглашения.

Шумные сборища не любила, однако ценила дружеское общение накоротке: с одной подружкой за чашкой кофе поговорит о насущном, с другой – сбегает на новый фильм, с третьей – махнет на каток. В общем, уединения не искала, и все же в последние годы вынужденно превращалась в отшельницу, после работы замыкаясь в стенах своей квартиры. Теряла подруг одну за другой, и не потому, что ссорилась с ними – они просто устраивали личную жизнь, выходили замуж, рожали детей, и времени на общение с Ариной у них не оставалось.

Раньше всех выскочила замуж Наташка – с ней Арина училась в школе – один ребенок, потом другой: готовка, стирка, голова кругом. Две другие – Юля и Рита – хотя штампа в паспорте не имели, все же хвастались, что обзавелись приятелями. Так что с Юлей и Наташей Арина общалась изредка лишь по телефону да обменивалась новостями через интернет. Виделась только с Ритой, потому что с ней они вместе работали.

Подруги как-то устроились с личной жизнью, а у Арины не складывалось с мужчинами: зыбкие связи быстро обрывались, не успев перейти в прочные отношения. И сейчас, в канун тридцатника, рядом никого не было.

Арина надеялась замять, будь он неладен, этот юбилей. Начинался сезон летних отпусков – теперь радовалась, что родилась в июне – и затаиться, казалось, не составит труда. В предыдущие годы все так и происходило: тихо и незаметно: с одной подружкой этот день полчаса в кафе посидит, другая по телефону поздравит, а третья, где-то путешествующая, и вовсе забудет об Арине. Но о грядущем юбилее подруги, как нарочно, вспомнили заранее. Все три на этот раз находились в городе, уезжать не собирались и требовали праздника.

Арина, смиряясь с неизбежными сложностями, стала обдумывать тягостное мероприятие. Очевидно, что звать придется всех девочек разом и приглашать их вместе с мужчинами. Но тогда и самой неловко предстать перед подругами неустроенной одиночкой, тоже следует предъявить публике «друга». Но не было у нее знакомого мужчины, претендующего на эту роль.

Мысли скакнули в прошлое: такая же проблема уже возникала в ее жизни, на праздновании своего дня рождения в десятом классе. Ей тогда исполнялось шестнадцать – у всех приглашенных девчонок уже имелись парни, и только у нее – стыдно признаться – никого! Тогда использовала хитроумную уловку: решила похвастаться перед подругами дорогим подарком, будто бы полученным от любимого. Подкопив деньги, сэкономленные на завтраках, купила дорогую фарфоровую чашку. Она была расписана с чрезвычайной оригинальностью: лиловые лепестки неведомых цветков украшали чашку не по внешней поверхности, а изнутри. Когда чашку наполняли золотистым чаем, то лепестки оживали, слегка подрагивали в глубине, каждый раз играя новыми оттенками красок. И блюдце было такое же красивое, но оно запомнилось меньше, потому что в день представления и разбилось.

Но само представление прошло на ура. Арина, изобразив на лице маску загадочности, выставила на праздничный стол нарядную коробку, перевязанную розовой ленточкой, волнуясь, извлекла из нее хрупкое фарфоровое изделие и объявила подругам, что это подарок ее любимого. Девочки восхитились подарком, никто из них таких взрослых вещей в подарок еще не получал. Передавали чашку из рук в руки, разглядывали роспись, ну и ненароком разбили блюдце. Разумеется, допытывались, кто даритель и почему его сегодня нет. Арина эти вопросы предусмотрела и сочинила красивую легенду. Ее друг, курсант морского училища, сейчас ушел в длительный поход по морям-океанам – легенда была навеяна романтическими опусами Александра Грина.

Чашка служила Арине долгие годы, хотя и осталась без блюдца. А однажды, неловко брошенная на сушилку, потеряла и ручку. После чего начала чудить: едва Арина нальет в нее чай, поставит перед собой, как чашка слегка повернется и проскользит чуток по гладкой столешнице. Поначалу Арина слегка пугалась ожившей чашки, но со временем пообвыклась. А папа научно объяснил феномен, заметил, что чашка начинает скользить по влажной поверхности, по только что вытертому влажной губкой столу. Рассуждал о неровном донышке чашки, об асимметрии и малой силе трения.

Арина привыкла к кружению чашки, воспринимала его, как веселый аттракцион. А однажды, налив чай, шутки ради, загадала на движение чашки желание. Общий язык для общения с чашкой сложился легко. К тому времени Арина училась в техническом университете и знала, что главный жест всех сущностей – двоичный код. Скользнет чашка вправо – «да», согласие; качнулась влево – возражает. Все очень просто. Да и «наше всё», поэт и пророк Пушкин, задолго до эпохи нанотехнологий описал такой способ коммуникации: «… Идет направо – песнь заводит/ налево – сказку говорит». С того раза чашка всегда отзывалась на сомнения и тревоги, возникающие в душе хозяйки: утверждала Арину в решениях или пыталась отговорить от очередной затеи.

В то давнее лето, Арина выкрутилась из своей полудетской лжи. Девчонки вскоре разъехались на каникулы, а осенью, когда спросили ее о курсанте, подарившем чашку, сказала, что поссорилась с ним. Постепенно подруги забыли об этой истории.

Ныне до юбилейной даты оставалась неделя. Арина неприкаянно слонялась по квартире, скользя рассеянным взглядом вокруг. Съемное жилье не стало родным домом. Соседнюю комнату занимала сама квартирная хозяйка, и только сейчас, летом, когда она проживала на даче, Арина чувствовала себя более-менее свободно. Еще раз обвела взглядом свои временные владения: дешевый шкаф, сервант, диван с потрепанной обивкой, раздвижной стол посередине. Стулья … Их твердые сиденья были вдвинуты под стол, а спинки закрыты джинсами и куртками Арины – не любила она пользоваться чужим, затхлым шкафом. Стулья дали ход новым мыслям: как рассадить гостей, кто сядет с ней по-соседству.

Посадить рядом с собой некого, это очевидно. Выдумка с подарком второй раз не пройдет. Да и что может поразить взрослых подруг? «Тойота»? «Мерседес»? Но пока у Арины не было возможности купить себе машину.