Екатерина Полухина - Ещё не вечер. История о любви

Но, мы предполагаем, а господь посылает нам испытания, достойные каждого из нас. Никому не даётся, сверх его сил и, каждый проживёт именно свою жизнь и, ни чью больше, только всегда свою. И не нами это придумано, хотя, расхлёбывать, приходится, именно нам. Кто – то, где – то, когда – то запланировал всё это и преподнёс нам уже всё готовенькое, на блюдечке. У многих она, с золотой каёмочкой, но есть и такие, что и варево всё выливается из них, а ты всё равно хлебай. Нате, кушайте, а с аппетитом или без, это уже ваше, личное дело, это уж вы сами, будьте так добреньки.

Наташа возвращалась домой в этот раз, уже за полночь. Ходить одна она не боялась, а, чему быть, того не миновать, – было её девизом. Ночь, полной хозяйкой, распоряжалась на земле. Прохлада приятно бодрила, и дышалось легко, и свободно. Машин и людей было далеко как меньше, чем днём и от этого было так просторно, и на много тише. Луна, хоть и с запозданием, поднималась, лениво показывая своё бледное и холодное лицо. Будто медуза Горгона, вышла на охоту, со своими незрячими глазами. Звёзды смотрели с призрачного неба, подмигивая женщине. Ну, что красавица, нравится тебе ночная прогулка? Видим, что нравится? Значит, жить хорошо, значит ещё не вечер? Ещё не всё потеряно, милая. Где случилось дважды, там произойдёт и в третий раз. Не спорь, не сердись и не зарекайся. И не чего на себе крест ставить, не девяносто лет. Сорок, это же только начало взрослой жизни, а это значит только начало пути. Всё, что с тобой случилось, это было всё считай в юности. И ты только начинаешь жить по взрослому, по – настоящему. Ведь не нами сказано: Сорок лет, это старость юности. Пятьдесят – юность старости. Да, ты не коси, не коси глазом – то, будто кобылка молодая. И не фыркай, и не фордыбачь, а нас слушай. Ишь ты, похоронить себя решила заживо, не веришь ни кому. А верить надо голубушка. Будет у тебя ещё и любовь, и внуки, а может ещё и дети. Мы вот находимся высоко и всё видим уже миллионы лет, и что только не случалось на нашей памяти.

То – то же! Знай же, ещё не вечер! Не вечер, ещё девонька. Не спеши ты, ещё придётся повоевать с жизнью. А то слишком легко хочешь закончить этот земной путь. Ведь жить, как живёшь ты сейчас, это одно удовольствие. Никаких тебе обязанностей, ни каких проблем. Да, что нам тебя учить. Сама ведь знаешь, не хуже нас. А ты вот попробуй, влюбись опять, вот тогда уж и поймёшь точно, что не вечер ещё. Нет, не вечер. И звёзды замигали, засверкали, заискрились, будто радуясь и переживая одновременно, за эту пока что ещё, одинокую душу.

На улице, по которой шла Наталья, к этому часу, было почти, что безлюдно. Так, пробежит стайка молодёжи, или парочка влюблённых, целуясь и не замечая ни кого вокруг. А то, женщина, или мужчина спеша бегут, домой ли со смены, а может от любовников, проведя бурные часы или минуты. Кто же их знает? И Наташа загрустила вдруг. Слеза блеснула росинкой, скользнув по её щеке. Но, женщина собралась с силами и не разревелась. Слёзы не всегда дают облегчение, иногда они отнимают последние силы, а ей это ни к чему. Послезавтра бригада переходит на новый объект, сил нужно будет не мало, как всегда, когда начинаешь, что ни – будь новое. Пока всё установится, пока наладится, стыкуется.

То, что случилось в следующую минуту, она хорошо не помнит. Одно запомнила она, в ушах послышался, визжащий звук тормозов, лязг железа, а затем крик и матерная ругань. И, что уже было полнейшим абсурдом, ей показалось, что в этой брани слышался знакомый голос. Ну, да это уже совсем перебор. У неё не было знакомых среди водителей. Просто слуховая галлюцинация, решила она и продолжила путь. Наташа, как раз, только ступила на пешеходный переход, а крики неслись с другой стороны зебры.

Светофор мигал зелёным глазом, весело и завлекательно, это она видела чётко и ясно. Мол, иди не бойся, я разрешаю. На противоположной стороне, на асфальте лежало, что – то тёмное и от этого места, на скорости уезжала машина. Наташа поспешила на другую сторону и, ещё не дойдя до тротуара, увидела лежащего на асфальте человека. Видно его сбила, та, быстро отъезжающая машина. Марку и номер этой машины Наташа не запомнила, так как расстояние было приличное, а если честно признаться, она не сильна была в отличии одной марки автомобиля, от другой. Да и отрезок этой дороги как раз, почему – то не освещался. Работал только светофор, исправно и чётко, регулируя движение, как пешеходов, так и автотранспорта. Страж порядка, который не спит ни днём, ни ночью. Когда она перешла улицу, он все ещё мигал, манил, завлекал своим зелёным глазом.

Человек лежал без движения, с неестественно, подогнутыми – ногой и рукой. Наташа, волнуясь, дрожащими руками набрала номер скорой и стала ждать приезда неотложки. Постояв с минуту, она вспомнила, что надо позвонить и в милицию, но телефон её разрядился, и она передумала, с этой затеей. Ничего, врачи сами позвонят, если нужно, – решила она. Затем, она наклонилась над человеком, но не поняла, жив или уже мёртв он. Перевернуть его она не посмела, боясь причинить не профессиональным движением, какую ни – будь, не поправимую ошибку.

Кровь вытекала, из – под его головы, растекаясь и, превращаясь в пятно. На происшествие, вокруг стали собираться поздние зеваки, не видя самого происшествия, они рассказывали престрашные истории. Но, страшилкам не суждено было долго жить, так как, постояв несколько минут, люди уходили, торопясь домой. Время было уже, не для общения, в толпе незнакомых людей, а некоторым, наверное, утром на работу ещё же. Да и свидетелями никому не хотелось быть, это ведь потеря многих часов и нервов. Так что же трепаться – то, о чужой проблеме? Уж лучше отдаться в руки морфея. Очевидцами они не были, поэтому и спешили по домам. Наташе же, совесть не позволила поступить также и, когда она оглянулась по сторонам, никого рядом с ними не было.

Прошло прилично времени, ей казалось почти полчаса, но машина скорой помощи, ехать не торопилась, а когда ждёшь, ожидание невыносимо. Наташа уже засобиралась звонить ещё раз, теперь уже в мчс. Ведь в такой ситуации, кажется всё, происходит намного пассивнее. Но тут, вдалеке послышался вой сирены и чуть погодя, подъехала неотложка. Врач быстро наклонился над пострадавшим, затем крикнул санитарам: Грузите, – и прямо скомандовал Наташе: Давайте, давайте, быстрее садитесь. Наташа, растерявшись от этих слов, быстренько поднялась в салон машины, и присев на переднем сиденье, молча, стала наблюдать за колдовством санитаров. Жена, подруга, – не то спросил, не то утвердил доктор и, – быстро запрыгнув внутрь сам, закрыл дверцу. Капельницы, дыхательные трубки, маски и всё прочее, пошло в ход. О ней все забыли, тут же напрочь. Больной был тяжёлым и требовал много внимания. Никто к ней, ни зачем не обратился, а сама она не посмела объяснить, что она тут совсем лишняя и совсем чужая, для пострадавшего.