Глеб Карпинский - Неисправные часы. Криминальная драма

– Вы все еще не разделись? Не стесняйтесь, Серж. Чувствуйте себя, как дома. Снимайте с себя эту мокрую одежду и идемте непременно греться!

Женщина помогла мастеру снять пиджак и проводила к камину. Там уже стоял праздничный столик, на котором были фрукты и открытая бутылка французского коньяка с двумя чашками из тонкого кремового фарфора.

– Не стоит беспокоиться. Я даже рад этому дождю. Благодаря Вам, я стал замечать весну! -попытался сгладить напрасное беспокойство хозяйки мастер.

Они сели под причудливыми растениями, где Сержу представилась возможность еще лучше рассмотреть камин. Ему очень понравился эффект огненных глаз. Когда пламя высоко поднималось, то сквозь щели глазниц вспыхивал огонь, отчего создавалось живое впечатление хищника.

– То, что Вы заметили весну, я догадалась, когда Вы только вошли, – засмеялась Асти, прикоснувшись влажной кисточкой к бритому подбородку мужчины.

Серж улыбнулся и, поймав ее руку, любезно поцеловал.

В этот вечер она распустила волосы, и густые кудри спадали на ее тонкие плечи. Китайский халат был зеленого цвета с золотыми сияющими вкраплениями, и был таким легким, что Серж предположил, что под ним ничего нет. Гость жмурился от восторга. В этот раз вместо жемчужных бус Асти надела изумрудное колье, которое великолепно подходило под цвет халата. Серж разлил коньяк и произнес тост за хозяйку.

– Милая Асти, никогда прежде я не встречал такой красивой женщины, как Вы. А сегодня вечером в первый день весны, Вы просто сводите меня с ума! За Вас!

Она улыбнулась и тихо добавила, чокаясь:

– За наше с Вами, Серж, безумие!

Они выпили. Коньяк был и вправду очень хорош. Серж почувствовал, как приятно алкоголь всасывается в кровь, расслабляя его тело. Он смотрел на языки пламени в камине, и Асти в этот момент любовалась им.

– Как здоровье Вашей сестры, Серж? – спросила она, кормя виноградом из своих рук мужчину.

– Спасибо. Врач сказал, что угроза миновала. Сейчас важно победить нервное утомление. Моей сестре необходим отдых, как впрочем, и всем нам. Надеюсь, мне не придется гоняться за ее бывшим мужем с ружьем.

– О, Серж, оставьте эту плохую идею. Один раз я уже потеряла любимого человека, и не хочу пережить это снова.

– Хорошо, обещаю впредь больше не пугать Вас!

– За здоровье Вашей любимой сестры Люси!

Их чашки легонько соприкоснулись, озаряя пространство фарфоровым звоном.

– Вы верите в бога, Серж? – вдруг спросила она.

– Благодаря Ему мы встретились. Я словно сплю, и боюсь, как кто-нибудь ущипнет меня и скажет. «Эй, старый дурак, вставай, к тебе пришли кредиторы…»

Она засмеялась.

– Ну, щипать я Вас никому не позволю! К тому же Вы обещали не называть себя стариком. А кредиторы подождут на улице! У них работа такая – ждать.

– Знаете, у меня такое чувство, будто я Вас давно знаю. Ну, понимаете, иногда живешь с людьми всю жизнь, и нет такого понимания, такой близости, как сейчас между нами. Я даже, осмелюсь сказать, увидел у вас на шее родинку, которую очень хочется поцеловать. Я Вас люблю… Я никогда не говорил это женщине, разве что Люси…

– Серж, Вы такой забавный. И Вы пахнете дождем.

Она прижалась к нему и закрыла глаза. Он бережно обнял ее.

– Серж… – прошептали ее губы, – когда я впервые увидела Вас, мне показалось, что я попала в волшебную сказку. Знаете, кругом автомобили, электричество, свет, индустриальные революции, все куда-то спешат, бегут. У Вас же время в мастерской словно остановилось, даже не остановилось, а течет оно по-другому, не так, как снаружи. И Вы сидите один, уставший, увлеченный своей работой, думающий бог знает о чем, посреди этих часов в своем собственном мире. Вы взглянули на меня такими добрыми глазами и, как ребенок, побежали угощать меня чаем, и я задумалась. А, может быть, это судьба. Вот так встретиться случайно раз и навсегда. А может и не случайно. Ведь если бы не эти часы, я Вас никогда бы и не узнала. Я думаю, Николя, там, на небе среди ангелов, пожалел меня и простил. Часы упали на пол, и я пошла к Вам за помощью. И какая я дурочка была, что думала, что помощь только в том, чтобы починить эти часы… Нет, нет… Вы мне очень помогли, Серж. Вы дали мне надежду, что впереди все будет хорошо и может быть даже лучше, чем с Николя. Вы знаете, у нас не все было так гладко. Я хочу Вам признаться, Серж, чтобы у нас не было секретов и тайн, чтобы Вы меня любили такую, какая я есть со всеми моими слабостями и недостатками, и я верю, Вы сможете меня понять… Ведь я не любила Николя, но он был очень заботливым мужем. Я была многим обязана ему. Но вскоре в моей жизни появился Учитель. Мы познакомились в парке, где я выгуливаю Джерри. Это моя собака… Йоркширский терьер. Вы разбираетесь в собаках, Серж?

Асти посмотрела на мужчину и замолчала. Тот спал детским сном, улыбаясь во сне. Она тихо встала, на цыпочках принесла клетчатый плед и заботливо укрыла гостя.

– Конечно, конечно, – шептала она про себя, – отдыхайте, Серж, чувствуйте себя как дома…

Если верить дедушке Дарвину, то именно труд сделал из обезьяны человека. Приверженцы ортодоксальных течений, конечно, могут не согласиться с этим предположением. Но в любом случае человеческая кисть с пятью пальцами имеет неоспоримое превосходство перед лапами, щупальцами, копытами, клешнями и даже хвостами. Она всегда верой и правдой служила человекообразному существу и беспрекословно выполняла команды эволюционирующего мозга. Человеку природой достались слабые зубы и совсем уж никакие когти, но зато строение костей кисти руки позволило ему объявить себя царем природы. Прежде чем рвать цветы для самок человеческая рука подбирала с земли гнилые фрукты и разрывала коренья, потом она сжалась в крепкий кулак и ударила в челюсть саблезубого тигра, а когда и это не помогло, то взяла палку. Много воды утекло с тех пор. Рука не утратила своих способностей и не атрофировалась, как скажем, хвост или аппендикс. Сейчас она может поднять оброненное мыло в бане, держать уверенно различные предметы, такие, как орудия труда, оружие, рюмку с водкой. Она с легкостью завязывает галстук, морской узел, удавку на шее, надевает стринги, застегивает пуговицу иль ширинку, крутит руль автомобиля и пальцем у виска, управляет сложными агрегатами, нажимает на кнопки клавиатуры и пульта от телевизора. Она выкручивает лампочку в общественном коридоре, лепит из глины кувшины и поделки, рисует акварелью и карандашом картины, выписывает дарственную, банковские чеки и даже забивает косяк, когда все остальные команды мозга уже перепробованы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».