Анатолий Маскаев - Мордо. Книга 1. Крушение

Он не понимал, что могут обозначать эти символы.

Жрецы, Египет, да какой на хрен Египет, где Африка и где это подземелье, кому понадобилось тащить столько золота за тридевять земель…

И потом никогда за всю свою жизнь и насколько он помнил из истории, нигде не слышал, чтобы золото хранилось в виде вот таких дисков.

Он положил диск возле ног одной из статуй и направился к дверному проему, за ним находилась еще одна комната, больше первой, имеющая правильные квадратные формы.

В отличии от первой, окон было четыре и было намного светлее, но не от большего количества окон, а от искрящего света, исходящего из глубины комнаты.

Бол вошел внутрь, на полу навалом огромной кучей лежали ограненные алмазы.

Высота этой кучи не доходила где-то на метр до потолка, а общий размер он так и не мог с ходу определить.

На миг показалось, что сходит с ума.

Ну и зачем забросила меня сюда судьба, что-бы я сдох среди этого богатства, или все же выберусь…

Боковым зрением он отметил что-то яркое, повернулся.

Рядом с ним возле стены стоял хрустальный ларец, он был открыт, крышка на золотых петлях откинута на стену.

Подошел поближе, в ларце лежал шлем, похожий на шлем космонавта, только не хватало лицевого стекла.

Вместо него было что-то типа очков ночного виденья, или скорей даже больше похожих на виртуальные очки, какие он видел в компьютерных журналах.

Рядом, с левой стороны, лежал большой ограненный хрустальный шар диаметром сантиметров двадцать, с правой стороны стояла пирамида, тоже хрустальная, высотой около тридцати сантиметров.

Нагнулся, взял в руки шар не переворачивая осмотрел его, затем

точно также как он и лежал положил на место.

Взял пирамиду, подержал как бы взвешивая, поставил обратно.

Не прикасаясь осмотрел со всех сторон хрустальный шлем

А, ведь где-то он про него все же слышал, нет не вспомнить, может в сказках, а может в каких-то исторических книгах…

А может и во сне…

Шлем отливал синевой, почти не заметной, как бы ощущавшейся на грани подсознания.

Протянул руки намереваясь его взять, но не взял, отошел оглядываясь.

Он излучал какую-то магическую силу, одновременно и маня к себе, и внушая страх.

Бол подошел к груде алмазов, рукой разворошил немного, они посыпались к его ногам.

Ни одного менее лесного ореха, алмазы были крупные, много было с грецкий орех, попадались размером с куриное яйцо, а вот и побольше один попался, с гусиное яйцо размером.

Идеальная огранка, чистые без каких-либо изъянов.

Он немного видел на своем веку драгоценных камней, но эти, сомнений не было, были чистейшей воды, ясно было и профану.

Оглянулся на ларец, отбросил камни, и снова направился к шлему, больше не раздумывая взял его в руки и надел себе на голову.

Сначала не понял, что произошло, под ним внизу был океан, несколько островов, а он как бы парил над ними.

Затем узнал бухточку, где разбился хвост самолета, утес на скале, куда перетаскал чемоданы и другие вещи.

Наконец до него дошло, что он видит полностью то место, куда упал.

Это был остров, достаточно большой, наверно, не меньше трех тысяч километров в длину и тысячи в ширину, похожий на развернутую правую боксерскую перчатку.

В левой части острова находилась большая бухта, создаваемая большим

пальцем перчатки и тем местом перчатки где находился указательный палец.

По большому пальцу, углубляясь в тыльную сторону перчатки, тянулась горная гряда и упиралась в широкую реку.

Бол проследил за течением, эта была та самая река в которую его угораздило так нелепо свалиться.

Она тянулась на север до самой округлой оконечности острова и там делясь на несколько рукавов, впадала в океан.

По всему течению река несколько раз разветвлялась, огибая созданные ею маленькие и большие острова.

В двух-трех местах были видны водопады, особенно впечатлял последний у гор, идущих от большого пальца.

Здесь ширина реки сужалась до ста метров и с горы падал поток высотой метров пятьдесят, во всю ширину реки.

Остров, кроме гор в северной оконечности, где он так удачно приземлился, был покрыт лесами, чередуясь с огромными лугами.

Выделились большие высокие деревья, на несколько метров возвышаясь над остальным лесом.

Кое где рос кустарник переходя местами в луга.

Ни где не было видно ни каких построек, или вообще следов человеческого пребывания.

В противоположенной оконечности также была гряда гор, изрезанная ущельями.

С восточной стороны острова в ряд располагались еще четыре острова.

Два из них, в северной части, были большими, между ними приткнулся совсем небольшой островок, километров пятьдесят в ширину и двести в длину.

Южный хоть и был не маленьким все же поменьше двух северных.

Бол всмотрелся в горизонт, с запада, севера, востока, везде был безбрежный океан.

С юга, в двух тысячах километрах, виднелись два огромных айсберга и уже чуть ли не по самому горизонту тянулась полоса льдов.

Бола трясло, весь мокрый от холодного пота он рывком стянул с себя

шлем, медленно опустился на колени возле ларца.

Очки шлема угасали, словно перегоревший кинескоп.

Он осторожно поставил шлем в ларец, откинулся на стену, прикрыл глаза.

И все же куда я попал…

Несметные сокровища, загадочный шлем дающий возможность видеть на тысячи

километров, огромные статуи и острова без признаков человека.

Нет этого просто быть не может, эти пять островов в совокупности практически та же Австралия…

И то, что их за все эти века никто не обнаружил, бред какой-то, хотя алмазы, золото, статуи, шлем и прочее, это все труды человека…

Да, но когда это все сюда попало, и эти айсберги, льды, ведь это же Антарктида…

Что ж выходит, что до южного полюса ближе, чем до ближайшего материка.

Господи, да куда его на самом деле занесло…

Он знал, что только от одного места было в общем-то недалеко до Антарктиды, это была южная оконечность Аргентины, там, где был мыс Горн и Огненная земля.

Но он также представлял, что между Австралией и Южной Америкой

лежал Тихий океан.

А, может ему действительно все это снится, а он сам лежит где-нибудь в коме или вовсе мертв…

Бол со всей силы прикусил губу, почувствовал вкус крови, встал подошел к одному из окон жадно вдыхая свежий воздух.

Приблизил лицо к проему, услышал пение птиц, медленно повернулся закрыв

глаза, надеясь, что все это наваждение пропадет.

Открыл, все было по-прежнему, алмазы, ларец.

Пора было как-то отсюда выбираться.

Обошел еще раз комнаты, тщательно их исследуя на предмет потайной

двери, если она и была, а иначе каким образом втащили сюда статуи, не сами же они пришли в конце концов, да и следов что их отлили здесь, не видно, двери не было.