Юлия Монакова - Фанатки

Впрочем – Жека не хотела врать самой себе, да и Лёле тоже – главной причиной поездки в Москву была вовсе не встреча с виртуальной подругой… Скорее уж, Лёля и её квартира стали для Жеки удобной бесплатной гостиницей. Девушка не навязывалась, нет – но, многозначительно упомянув, что планирует февральскую поездку в Москву, даже не удивилась, получив от Лёли радушное приглашение остановиться у них с мамой на эти несколько дней. Всё складывалось как нельзя удачнее и удобнее…

Первая встреча слегка выбила благодушно настроенную Жеку из колеи.

Нет, она не забыла, что у Лёли ДЦП – просто, видимо, никогда не сталкивалась с этим диагнозом вплотную и плохо представляла себе, что это вообще такое. Когда же, широко улыбаясь и что-то неразборчиво-радостно мыча, в прихожую вышла, сильно прихрамывая и выворачивая ногу, худенькая большеглазая девушка, Жека не сразу связала этот образ с тем, что нарисовался в её воображении. Да, лицо, несомненно, было Лёлино, они обменивались фотографиями, но всё остальное… «Боже, да она же совсем не разговаривает!» – ошеломлённо поняла Жека. Вернее, что-то, конечно, Лёля всё же пыталась произнести, но с непривычки невозможно было разобрать ни слова в этом невнятном наборе нечленораздельных звуков. И это та самая Лёля, которая писала ей чудесные умные письма на несколько вордовских листов и присылала потрясающие стихи собственного сочинения?!

Впрочем, Жека ничем не выдала своей растерянности и охватившего её смятения. Лучезарно улыбнувшись, она приобняла Лёлю за плечи, чмокнула в щёку в качестве приветствия и с явным облегчением перевела взгляд на маму подруги.

– Проходите, проходите, Женечка! – захлопотала та. – Давайте ваш чемодан, я отнесу его в спальню… Боже, вы в колготах, да мыслимое ли дело – в феврале?! Быстренько переодевайтесь во что-нибудь тёплое, вам срочно нужно согреться, я сейчас же поставлю чайник… Или, может, сначала набрать горячую ванну?

– Ох, было бы чудесно, – обрадовалась Жека, мечтающая помыться после суток, проведённых в поезде. К тому же, в ванной она могла остаться одна и немного привыкнуть к сложившейся ситуации. Пока что она старательно избегала Лёлиного взгляда, делая вид, что всецело поглощена разговором с её матерью, и уповая на то, что не слишком переигрывает с искренним интересом.

– Тогда идёмте, я там всё покажу… Дать вам, во что переодеться, или у вас есть?

– У меня с собой, спасибо, – кивнула Жека. Не удержавшись, она всё-таки покосилась в сторону Лёли и поймала встречный взгляд, полный такого неподдельного радушия и счастья, что, не удержавшись, невольно ласково улыбнулась подруге в ответ. Ей даже стало немного стыдно за свою первоначальную реакцию. В конце концов, Лёля не была умственно отсталой. Она просто… не может выразить свои мысли вслух, как все здоровые люди. Это же не значит, что она дура. За время их общения Жека уже убедилась, что Лёля – натура творческая и весьма интересная.

В спальне, где хозяйки деликатно оставили её одну, чтобы она могла спокойно достать всё необходимое из чемодана, Жека сразу же обратила внимание на большую фотографию в рамочке, висевшую на стене на самом видном месте. Она отвлеклась ненадолго от своего чемодана и подошла поближе, чтобы получше рассмотреть фото.

На снимке была запечатлена Лёля – сияющая, нарядная, разрумянившаяся от удовольствия – в обнимку с известным российским артистом Александром Белецким.

Тем самым человеком, ради которого Жека, собственно, и притащилась из Уфы за тысячу километров.

Оказавшись в спасительном одиночестве гостиничного номера, Анюта рухнула на огромную двуспальную кровать и, наконец, дала волю слезам. Она плакала взахлёб, с упоением, сладко подвывая и скуля в подушку, чувствуя себя невообразимой идиоткой.

– Дура… лохушка… – невнятно повторяла она сквозь рыдания. – Получила, да?.. Доказала всем, какая ты смелая и отчаянная?.. Дебилка конченая… Домохозяйка тупая…

Сквозь плотно закрытое окно номера до неё всё же глухо доносилась бешеная какофония звуков делийских улиц. Беспрерывные гудки машин и рёв скутеров, звон колокола из ближайшего индуистского храма, пронзительные крики детей… Какие дети, боже мой, подумалось мимолётно. Время – почти полночь по местному времени. Они тут спят когда-нибудь или нет?! Или, как гласит один из болливудских фильмов – «дорогая, это Индия»? Просто прими как данность и не парься?..

Все родственники, подруги и знакомые, узнав, что Анюта собирается лететь в Индию (в одиночку! в первый раз! да ещё и без тура, самостоятельно!), считали своим долгом просветить её на предмет того, какая это нищая, грязная и дикая страна, какие страшные опасности со смертельными болезнями будут подстерегать её с того самого момента, как только её нога ступит с трапа самолёта на индийскую землю. Она же только счастливо отмахивалась, заливаясь беззаботным смехом: ах, дескать, не надо меня запугивать, я перелопатила тонны информации в интернете и всё прекрасно знаю сама.

– Знаю, ага! – со злостью выругалась Анюта, вспомнив былую самоуверенность, и изо всех сил принялась колошматить по многострадальной подушке кулаком, уминая её то так, то этак.

Её «развели» в первые же пару часов после прилёта. Развели красиво, с поистине индийским артистизмом. Это можно было оправдать либо полным отсутствием у Анюты мозгов, либо тем, что мозги эти просто находились в затуманенном состоянии из-за эйфории. Ну как же – Индия! Страна мечты!..

О путешествии Анюта грезила целый год, но грёзы эти не были подпитаны реальной уверенностью в том, что когда-нибудь ей удастся осуществить задуманное. Это была просто красивая сказка – яркая, экзотическая, манящая; овеянная ароматами благовоний и пряностей, наполненная мелодиями благородного ситара и перезвоном тонких серебряных браслетов, сияющая жемчужными улыбками на смуглых приветливых лицах…

В детстве и юности волна индомании и все эти «хинди-руси бхай-бхай» обошли Анюту стороной. Она не подпевала Раджу Капуру в «Бродяге» и Митхуну Чакраборти в «Танцоре диско», не следила, затаив дыхание, за перипетиями судьбы волооких красавиц-близняшек Зиты и Гиты… Накрыло её гораздо позже, когда она уже успела выйти замуж и родить троих детей.

Первая беременность была запланированной и желанной. Родилась дочка Юлька, егоза и непоседа. Просидев пару лет в декрете и вволю накушавшись «счастья материнства» с его лактостазами, ночными кормлениями, недосыпами, коликами, зубками, аллергией, перепачканными пелёнками и подгузниками, Анюта сбежала на работу, сверкая пятками и сплавив дочь в ясли. Юльку она обожала, однако совершенно точно уверилась в том, что детей больше не хочет.