Натали Третьякова - Параллели сознания. Повесть

Девушка вздрогнула от металлического стука замка калитки – это мать вышла со двора, чтобы узнать о причинах уличного шума. Валентина вошла в спальню, которая уже не была такой уютной, как утром, потемнела, видать, солнечные лучи спрятались за тучи, и спальня приобрела какой-то сероватый оттенок. Девушка спешно скинула с себя лёгкую ночную рубашку, мельком взглянула на своё отражение в старом зеркале трюмо. Невольно залюбовалась собой: что и говорить, юное тело было красиво и упруго. Валентина улыбнулась, вспомнив то, как на последнем вечернем свидании под старой яблоней Виталька неуверенно коснулся ладонью груди девушки, а потом в смущении попросил прощения за то, что не удержался от такого смелого поступка. Она провела тёплой ладонью там, где коснулась рука Витальки, и прикрыла глаза. Скоро, совсем скоро она станет его женой, и тогда…

Открыв глаза, Валя увидела в отражении, как лицо залил румянец, а дыхание стало прерывистым, волнующим. Отпрянув от зеркала, девушка быстро натянула просторную кофту и юбку и начала собирать постель, которая ещё хранила тепло её тела. Тщательно заправив покрывало и взяв в руки подушку, она обернулась на скрип входной двери. В проёме стояла бледная мать, в глазах – растерянность и боль, а губы её только смогли вымолвить: «Доченька, ты только держись… Виталий…»

Что происходило дальше, Валентина помнила плохо. Ноги стали ватными, в животе как будто что-то оборвалось и тяжко спустилось вниз. Она ещё не поняла сути сказанного, но почувствовала, что случилось нечто непоправимое. Тяжело опустившись на кровать, чтобы найти опору, Валя только успела выдохнуть: «Жив…?» И как в замедленной съёмке увидела – мать покачала головой в отрицании. Глубокая бездонная яма вмиг засосала сознание девушки, она упала без чувств на только что прибранное и разглаженное покрывало…

…Валентина тяжело разлепила свинцовые веки. Сквозь стекло бил яркий луч, он горячо припекал макушку, из-за чего в висках образовалась тупая боль. «Надо же, уснула на подоконнике», – горестно вздохнула женщина. Она подушечками пальцев начала растирать затёкшие плечи, на которых, уронив голову, уснула на рассвете. Этот короткий утренний сон принёс временное облегчение от жестокой бессонницы. И теперь надо было собирать себя в кулак и находить силы для того, чтобы успеть на работу – в швейный цех. Там, под жужжание машины, можно было отвлечься от тяжких дум и воспоминаний. А вспомнить было о чём…

…Ледяной ветер обрушивался с какой-то немыслимой злобой на голые кустарники и деревья, трепал с бесноватым усердием концы чёрного платка Валентины. Юбка, длинная суконная, облегала ноги, как будто пыталась спеленать волю девушки. Последние слова прощания с усопшим, безвременно ушедшим молодым парнем, глухо звучали из уст ближайших родственников. Сознание Валентины отказывалось принимать то, что это недвижное восковое тело в костюме кофейного оттенка, лежащее в гробу, было когда-то человеком – её любимым Виталькой, смешливым и робким. Разноголосый плач женщин вводил в тупой транс, казалось, что всё, происходящее здесь и сейчас, нелепо и неправдиво, как в тяжком сне, от которого надо очнуться, стоит только захотеть. Девушка ущипнула себя за запястье, больно, с оттяжкой, чтобы вернуть сознание, но сон не уходил – реальность была ужасной. Она стояла на сельском кладбище, а вокруг кресты и памятники, целый мёртвый город. И только группа немногочисленных людей, одетых в тёмные одежды, как-то оживляла унылую картину. Вот сейчас каждый удар молотка, забивающего гвоздями крышку, звучал внутри тела девушки, как выстрел в её исстрадавшееся сердце. Четверо мужчин на полотенцах стали опускать бордовую домовину. Плач женщин усилился. А потом начали падать комья земли тупым стуком, как будто кто-то планомерно решил свести девушку с ума: «Тук, тук, тук…» Её ноги вросли в землю, слёзы, такие непрошеные, застыли в широко раскрытых, немигающих глазах. Кто-то мягко обнял за плечи. Это была мать, которая помогла дочери пригнутся к земле и взять глинистый ком, а потом, сделав несколько шагов к ощерившей свою пасть могиле, разжать в судороге сцепившиеся пальцы, чтобы отдать последнюю почесть покойнику. На какое-то время Валентина зависла на краю, всматриваясь в ящик, покоящийся на дне. Ей захотелось остаться там, внизу, но крепкие руки матери удерживали дочь от отчаянного шага. Губы Валентины прошептали: «Прощай, любимый…» – и потоки слёз полились по щекам, жгуче-солёные, обильные. Прорвало…

Долго ещё обсуждалось досужими кумушками района то, как нелепо погиб Виталий – ночью ехал на велосипеде и был сбит грузовой машиной. Водитель грузовика уснул за рулём, устал во время осенней страды, битвы за урожай, став невольным убийцей молодого девятнадцатилетнего парня.

Прошло два долгих года, ничем не примечательных. День сменял ночь, неделя неделю. Валентина закрылась в своём горе, но это не помешало ей выучиться на швею, и теперь с лучшей подругой Светланой она ходила посменно на фабрику. Однообразие жизни не смущало Валентину. Она не посещала клуб, не бегала по вечерам на танцы, хоть и звали подружки, редко приглашала к себе. Время немного сгладило сердечную тоску, но память упорно возвращала к тому, кого украла злодейка-судьба.

Однажды после ночной смены Валентина и Светлана стояли на автобусной остановке. В бумажном кульке глянцево красовались сушёные финики, приобретённые в фабричной лавке – лакомство, которое могли позволить себе подруги на завтрак. Вдруг на остановке появился третий. Свободной походкой к девушкам подошёл парень – высокий и самоуверенный. Ничуть не стесняясь, попросил подруг угостить его лакомством. Валя со Светланой переглянулись и прыснули от смеха. Просьба была неожиданной.

– Хорошо хоть не попросил закурить, – ответила смело Светлана, а Валентина протянула кулёк из газеты и предложила финики.

Парень, протянув руку, вдруг замер, внимательно вглядываясь в лицо Валентины:

– О, кого же я вижу! – в восхищении сказал он. – Не думал, что вернувшись из армии, встречу ту, которую дёргал в школе за косы. Узнаешь меня, Валя?

– Санёк, – выдохнула девушка и слегка покраснела от смущения. – Тебя и не узнать. Возмужал.

– А вы знакомы? – спросила с любопытством Светлана, окинув взглядом с ног до головы парня, как бы прицениваясь к его росту и внешности.

– Да, мы учились когда-то в школе, – подтвердил он, не отрывая пытливого взгляда от лица Валентины. – Нравилась мне одноклассница, а я ей – нет. Вот такая нелепая история. Но очень надеюсь, что ситуация изменится, и наше давнее знакомство будет иметь продолжение… Ну так как? Угостите финиками? – и парень, ничуть не стесняясь, ухватил длинными пальцами сушёный плод и закинул его в рот, довольно улыбаясь.

Читать дальше