Натали Третьякова - Параллели сознания. Повесть

Девчонки тоже улыбнулись в ответ. И так, пока ждали автобус, они дружно съели все финики. Саша почему-то не выбрасывал косточки, а складывал в карман. На вопрос, зачем он это делает, отшутился, что высадит в огороде и будет выращивать пальмы, чем рассмешил девушек.

А потом, в салоне автобуса, всё не сводил взгляда с Валентины и даже вызвался проводить девушку до дома. Светлана, поняв, что будет третьей лишней, распрощавшись с подругой, ретировалась, а Саша повёл Валентину к дому, по пути рассказывая ей об армейской службе – травил байки, делился впечатлениями о природе тех краёв, где ему довелось служить. Дойдя до калитки, взял с Валентины слово, что непременно встретится с ней вечером, чтобы сходить в клуб на танцы. Валентина хотела было отказать, но парень так её уговаривал, что пришлось согласиться. В конце концов, жизнь продолжалась, и заживо себя хоронить в стенах собственного дома Валентине уже не хотелось – надо было строить свою судьбу. Мать часто болела, да и бабушка уже была не такой крепкой, как пару лет назад. Главной опорой теперь была Валентина. Очень не хватало семье, состоящей из одних представительниц прекрасного пола, крепкого мужского плеча. И в девках Валентина по меркам сельчан уже засиделась – ей шёл двадцать первый год. Многие одноклассницы уже с детьми нянчились, а Валя всё пестовала своё горе, тоску по безвременно ушедшему Виталию. Надо было что-то менять в жизни. И теперь появился шанс – постараться стать счастливой.

Уже вечером, после танцев, лёжа в постели, девушка прокручивала в голове нехитрый рассказ Александра. Он с братом Владимиром рано лишился родителей. Из родных только бабка Авдотья да дед Михаил – калека, потерявший ногу во время войны. Из-за инвалидности деда старики не решились взять на себя ответственность по воспитанию детей – сдали мальчиков в детский дом.

Потеряла Валентина из виду Сашу: как-то быстро парень ушёл из их класса. Но она даже не переживала по поводу его быстрого исчезновения: слишком долго Санёк доставал девочку в начальной школе, был задирист и хулиганист, потому Валя вздохнула свободно, когда в шестом классе он перестал присутствовать на занятиях.

Когда мальчики подросли, стали взрослее и самостоятельнее, бабка с дедом решили, что им нужна опора в жизни, потому и забрали внуков из детского дома. Но взаимопонимания с кровными родственниками не нашли: дети не простили предательства. Воспоминания о годах, проведённых в детском доме, давали о себе знать. Глухая стена непонимания выросла между стариками и детьми родной, рано умершей, дочери Раисы. Владимир ушёл в армию моряком на три года, а потом и остался в Мурманске – ходил на рыболовных судах. А вот Саша после службы в железнодорожных войсках всё-таки вернулся на родину, остановился у стариков, стараясь забыть детскую обиду. Устроился работать на железной дороге рабочим, а также поступил в училище, чтобы в будущем стать машинистом электропоезда. И вот теперь, совершенно случайно, встретил Валентину на остановке и теперь надеялся на развитие отношений – как-никак детская любовь сидела занозой в сердце.

Валя умом понимала, что Саша для неё – неплохой вариант: любит её, работает, в дальнейшем, когда освоит профессию, продвинется по службе. Парень целеустремлённый, самостоятельный, трезво смотрящий на жизнь. За такого можно и замуж выходить. Вот только воспоминания о Виталии мучили, жгли, не давали уснуть. Долго Валя крутилась с боку на бок в постели, раздумывая о своём будущем с Сашей, пока не провалилась в тяжёлый сон…

В дверь постучали. Валентина, оторвав голову от подушки, встала босыми ногами на дощатый пол и отправилась открывать дверь, привычно оглядываясь на тёмные углы. Она никак не могла избавиться от присутствия некоей силы, которая не давала ей покоя на протяжении многих лет.

– Привет, – поздоровалась пришедшая подруга Светлана. – Как сегодня чувствуешь себя? Поспала хоть немного?

– Спокойно засыпаю только под утро, потом чувствую себя разбитой целый день. С этим надо что-то делать. У кого просить помощи? – спросила Валя, и глаза её слегка увлажнились.

– Знаешь, подруга, я узнала интересный адресок в одной деревне соседнего района. Там проживает женщина-ведунья, она умеет выливать воском испуг. Давай съездим к ней, Валь? Возможно, сумеет тебе помочь? – предложила Светлана, присаживаясь на стул.

Валентина, набросив на плечи шаль, задумалась, решая, как поступить.

– Ты, правда, думаешь, что кто-то сможет избавить меня от мучений? – с надеждой в голосе произнесла она.

– Не уверена, но попробовать стоит! Вон у тебя Санечка-сынок подрастает. Зачем ему мать-неврастеничка? И так ребёнок переживает за тебя, говорит, что плачешь по ночам, а если и засыпаешь, то кричишь во сне. Надо что-то делать, Валя! К докторам обращаться неохота, да и кто поможет? Еще, чего доброго, к психиатру отправят, а нам это надо? Я же знаю, что ты нормальная. Это всё бабка та проклятущая, чтоб ни дна ей ни покрышки, прости Господи! Она тебе жизнь испортила, гадина!

– Света, прошу, не вспоминай её! Уже который год хожу и оглядываюсь, только чтоб её не встретить, – с ужасом в глазах ответила Валя.

– А в детстве у тебя не было страхов? – спросила Светлана.

Валентина задумалась, не зная, как бы ответить подруге, чтобы она не посчитала её за сумасшедшую, но ближе Светы у неё никого не было, потому и скрывать особо нечего – пусть знает, что зло всю жизнь шло по пятам.

– Знаешь, – начала Валентина свой рассказ, – я была всегда очень впечатлительным ребенком. Боялась темноты, верила в мистические истории, одним словом, была суеверна. Вот не знаю, откуда у меня это, но я всегда чувствовала, что кто-то наблюдает за мной со стороны. Ещё и эти детские страшилки по ночам вгоняли меня в ужас. Помнишь, когда мы с тобой были в трудовом лагере, нам рассказывали истории одну страшнее другой?

– Да, – ответила Света, – мне тоже было страшно засыпать после тех историй, но я как-то постаралась быстрее стереть их из памяти, не заморачивалась…

– А я все пугалки и страшилки помню, – печально вздохнула Валентина. – Скажешь, детский лепет, но почему-то я искренне верила в то, о чём нам рассказывали девчонки по ночам. И тот испуг до сих пор сидит во мне. Помнишь, в самом напряжённом по накалу страстей месте рассказа, в нашу комнату ворвались пацаны с пододеяльниками на головах и с криками, что заберут наши души? Наверное, я слишком впечатлительна.

– А может, клин клином? – спросила Света. – Вот расскажи, какая история больше всего поразила тебя? Возможно, если пожелаешь поделиться со мной сейчас, то потом будешь к страху относиться проще? Расскажи, – предложила подруга.