Анна Громова - Палитры смерти

– О да, определенно важно… все это знать. Ну только вы не переборщите.. девочки у нас тут работают хорошие, но то количество чая и рабочего времени, которое они растрачивают на промывание костей всем и вся совершенно несоизмеримо с их кпд..

– Сурово вы с ними..

– Ну девчонки, вы же сюда развиваться приехали. Стажироваться. Вот и не тоните в этом болоте, насколько возможно. А за характеристиками дело не станет. Просто не хочется, что бы ваши свежие и не тронутые плесенью корпоративного разложения в женском коллективе умы попали под дурное влияние..

– О, Илья, вас очень приятно слушать. Мы обязательно последуем вашему совету.

Илье явно доставляло удовольствие внимание к его словооборотам. Он даже как будто выпрямился еще больше и его шея удлинилась над черной в крапинку петлей галстука.

Светка шумно сглотнула. Этот обмен любезностями явно мешал ее пищеварению. Я посмотрела на нее и ободряюще улыбнулась.

– Так вот, Вероника – решил Илья адресно обратиться именно ко мне, отметая все сомнения. – так вот, я договорился. В пятницу билеты будут у меня. С нами идет мой товарищ, Костя. Мы с ним вместе любим порыбачить, а иногда и поохотиться, хотя это так себе удается —Илья на мгновение улыбнулся, словно что- то вспомнив и продолжил – так вот. В субботу все в силе. Как, надеюсь, в силе и планы идти на пикник? —он поднял одну бровь в ожидании.

– О да, конечно же..как и договаривались! – я заметно оживилась известием о предстоящем посещении выставки – сначала окультуримся, а затем пойдем веселиться на свежем воздухе!

– Ну отлично! Тогда увидимся, девчонки.

***********

День прошел без происшествий. Ирина так и не появилась и позже я узнала, что она взяла больничный в связи с плохим самочувствием… поправляйся, Ирина и лучше тебе не знать, где в субботу будет твой Илья.

Этой ночью мне снился непонятный сон. Я шла вдоль кладбища. Дул холодный ветер и мне становилось холодно и страшно. Что -то сковывало мои движения, мне хотелось как можно скорей пройти это неприятное место, но чем быстрее я старалась идти, тем тяжелей мне это удавалось. Под конец я вообще остановилась на месте, словно придавленная огромной скалой. В голове звенело, в ушах слышался шум многих голосов, которые, перебивая друг друга и все усиливаясь просто сводили меня с ума. Ветер шумел в темных кронах грозных елей, на землю спустились синеватые сумерки. Я очень хотела бежать, но не могла даже сдвинуться с места. И вдруг я отчетливо начала соображать, что голоса доносятся со стороны кладбища. Почему -то это меня не столько напугало, сколько заинтересовало, как будто это могло дать мне силы и помощь в борьбе с моей беспомощностью. С огромным трудом и болью я повернула голову в сторону светящихся могил… шум в ушах упорядочился и превратился в какую то странную заунывную песню… словно где -то на утреннем крыльце несколько десятков лет назад у кого то играл патифон и на него уронили платье.. звук был приглушенным и не отчетливым. Я смотрела на неровный ряд могил, укрытых сумеречными деревьями. А они смотрели на меня – лицами молодых улыбающихся девушек, которые в такт песни открывали рты и подпевали композиции.

Наверное, если бы подобное случилось в реальной жизни… да что тут говорить! Это не поддается пониманию. Но там, в этом сне- мне захотелось поговорить с ними. Мне казалось, что они знают некую крайне полезную для меня информацию. И хотят мне ее передать, но что- то им мешает. Или просто я их не понимаю, потому что нахожусь на другой волне, на другом уровне сознания. Они смотрят на меня, как учитель смотрит на нерадивого ученика, которому уже пять раз разжевали материал, а он все отказывается его принимать. « Что, что вы от меня хотите» выдавила я из себя слабым голосом. Мне нужно уйти. Убежать и исчезнуть. Они доконают меня, не отпустят. И вдруг я ощутила..трепет. хор голосов с надгробий замолчал, наступила гнетущая тишина… мы все молчали в унисон и ждали чего то. Я слышала свое тяжелое и хриплое дыхание и оно казалось мне слишком грубым и неуместным в этой ситуации неземной тишины..

– Успокойся… я с тобой..не слушай их, они сирены. Это их выбор, они его сделали и он оказался слишком тяжел. Поэтому..они решили сдаться. Так проще, так красивей, так понятней. Их жалеют, а они в этом нуждались. Нуждались в жалости к себе, потому что истина слишком ранит. Истина не так прекрасна и предсказуема – жалость гораздо поэтичней. Они предпочли игру.. до конца..посмотри на меня!

Моя шея отдавала болью уже во все тело. Я хотела повернуться и увидеть говорившего. Голос его звучал сладко и утомительно больно. Мне хотелось умереть за этот голос, умереть на руках у говорившего эти слова. Я хотела увидеть его изо всех сил. Слезы страдания текли по щекам, но я продолжала бесплодные попытки и в этот момент… его рука скользнула по моему плечу и я вздрогнула всем телом.

– Просто слушай меня.. чувствуй меня..я не причиню тебе зла, доверься мне…..

Я закрыла глаза. Неужели я не увижу тебя, кто ты и зачем терзаешь так меня? Зачем-заныло все мое существо..и мне в такт вторили голоса фотографий с надгробий. Они снова завели свою непонятную заунывную песнь накрытого патифона, а я тонула в тепле руки, скользившей по моему плечу и понимала, что я одна из этих фотографий, я приближаюсь к ним и встраиваюсь в их неровный, светящийся ряд…. И меня это нисколько не пугало. – А теперь стой! – раздалось за моей спиной. – Ни шага. Я уже иду к тебе. Тебе там не место….

На следующий день на пробежку я не пошла, да и на другой тоже. Слишком много эмоционального дискомфорта за последние дни. А в субботу утром за нами заехал Илья со своим другом и мы, утренние, свежие и веселые погрузившись в его не новый, но вполне ухоженный рендж ровер, поехали на выставку.

Друг Константин был приятного вида мужчина, слегка полноват той возрастной спокойной полнотой, которая часто настигает мужчин после 40. Он много улыбался и шутил не очень смешные шутки, но так как в целом, к себе он вполне располагал, мы дружно над ними смеялись.

А салоне авто пел Боб Дилан, настроение было приподнятое, не смотря на странный сон. Мы подъехали к городскому Дому культуры и были поражены большим количеством народа возле входа. Теплое июльское утро раздело людей до блузок и футболок без рукавов и покачивало в солнечной паутине предстоящего жаркого дня. Люди суетились, пытались найти перекупщиков, договориться, а кто- то просто пришел поглазеть и побыть в толпе. Летний день пах туалетной водой, дымом, обрывками разговоров утренних ртов, жующих жевачку и разгоряченными телами. Мы припарковались в стороне и пошли напрямую ко входу. К нам несколько раз подходили люди и спрашивали, не желаем ли мы уступить им свои билеты втридорога. Только сейчас до меня стало доходить, как ценен был на самом деле поступок Ильи и как непросто ему, возможно, было достать эти билеты и это чувство с одной стороны, заставило меня немного зазнаться, но одновременно с этим, испытать неловкость и дискомфорт. Я решила не думать ни о чем и просто наслаждаться предоставившейся возможностью.