Валерия Кондратьева - Белые клавиши

– Да, конечно. Меня зовут Владимир Крапивин. Я через год заканчиваю художественный факультет нашего института. Давно, с первого курса хожу в походы и дружу с Ильей. А тебя как зовут? – поинтересовался он, смахивая со своих плеч прилипшие листики и ветки, видимо, из леса.

– Я Надя Майская. Учусь на факультете русского языка и литературы. На том же, что и Илья с Машей, но они на год старше. Удивительные они ребята, правда? Как ты считаешь? – осмелела Надя.

– Да, я давно их знаю. В самодеятельном театре института я с первого курса, рисую декорации к спектаклям. Ты бывала на спектаклях? Приходи в это воскресенье, как раз будут «Мещане». Я на днях заканчиваю монтаж декораций к ним, – скромно произнёс Володя.

«Вот так парень! – подумала Надя. – Мало того, что симпатичный, к тому же – художник! Кстати, это именно его декорации я видела в «Дубровском», – вспомнила Надежда, – они мне ещё тогда очень запомнились. Но автора не знала. Вот теперь буду знать. Как здорово!» – произнесла про себя Надя.

Ей явно везло в этот день. День выдался особенным, это точно. И нелёгкий поход, который она с достоинством выдержала, её выступление со стихотворением, и ещё ко всему прочему – знакомство с Володей! Всё случилось в один день. Прекрасный день! Раньше с Надей не происходило ничего подобного.

– Договорились! – весело воскликнула девушка. – Приду обязательно! А насчёт проводов – смотри сам. Ты же тоже устал сегодня.

– Ничего, я тренированный, – рассмеялся Володя.

Вместе они сели в вагон метро. Было уже поздно, народ разошелся по домам уже давно. Ребята сидели рядом и весело болтали об институте, грядущих экзаменах, о сегодняшнем походе, о будущей профессии Володи. Хорошо, что Надежда неплохо разбиралась в искусстве. Купленные её мамой альбомы с репродукциями художников очень помогли ей в разговорах с Владимиром. Ей было, что сказать и умело ответить на любой вопрос парня.

Владимир был хорош собой. Что-то аристократическое проскальзывало в его внешности. Сначала Надя не могла понять, что именно. А потом посмотрела на его руки! Это были руки художника с длинными пальцами, как у настоящего пианиста.

Володя рассказал, что с детства хотел стать художником. Сначала он закончил художественную школу, потом поступал в знаменитый Суриковский институт, но… не поступил. Он очень расстроился, хотел даже совсем забросить это занятие, но потом, через какое-то время, хорошенько подумал и решил согласиться с мнением родителей – поступать в Московский педагогический.

Какая разница! Главное, что он художник в душе! Да и как ему повезло, что в институте есть такой самодеятельный театр, где нужны его умения – ещё одна дополнительная практика для художника. Рисуя декорации для спектаклей, он приобретает дополнительную специальность – художника-декоратора. Не каждому так повезёт!

Единственное, что расстраивало Володю, это то, что по правилам, в стране нужно обязательно отработать в школе преподавателем рисования. Да и не факт, что в Москве, а куда пошлют. Ну что делать, он с этим справится. Надо, так надо.

Надя не ожидала от Володи такой откровенности в первый день знакомства. Но ей было приятно, что он так сразу доверился ей.

Болтая, не останавливаясь, они чуть не проехали свою остановку. Потом решили пройти две остановки пешком. Всю дорогу Владимир тащил за спиной два тяжелых рюкзака: свой и Надин. Распрощавшись, они пообещали друг другу встретиться завтра в перерывах между лекциями и обсудить спектакль и декорации к нему, над которыми сейчас работал Володя.

При прощании Надя заметила, что Владимир как-то по-мальчишески смущен.

Войдя в дом, Надя быстро умылась, разделась и тут же легла в кровать, прихватив с собой чашку горячего чая с сахаром. Ноги её гудели. Только сейчас она почувствовала, что сильно устала. Вошла Ольга, заботливо положила на Надины ноги горячую грелку и тихо вышла из комнаты. Но Надина физическая усталость была не сравнима с тем, что она ощущала в душе!

«Какая я глупая, – думала Надя, – как я могла почти влюбиться в Илью?. Ведь в него влюбляются все! И тут же сразу через некоторое время начать испытывать большой интерес, почти влюблённость к другому человеку? Разве так бывает?» – размышляла Надежда.

«Значит, бывает, – сама себе ответила девушка, рассмеявшись в душе. – Надо будет завтра до встречи с Володей сбегать в театральную студию и хорошенько рассмотреть висевшие на стене фото из спектаклей института. Ведь все декорации к ним делал Володя! Он – художник, – почти засыпая, мысленно проговорила про себя Надя. – И он мне, кажется, нравится».

На следующий день она всё так и сделала, как задумала. До начала лекции забежала в большой зал, где всегда шли репетиции театра. Там ещё никого не было. Но почему-то помещение была открыто. Надя тщательно рассматривала все фотографии с фрагментами из разных спектаклей. На заднике за сценой были видны большие работы – панно на заданную тему. Эти панно выполнил Володя!

Надежда стала все внимательно рассматривать. Везде она заметила необычайный подход художника к работе: смелый, новаторский мазок, яркие чистые краски, необычные композиции в картинах. В них явно читался собственный стиль в работах. Видно было по картинам, что Володя – прирождённый декоратор.

«Ему бы работать в театре, – пронеслось в голове Нади. – Там его место. Но все впереди, можно многое исправить в жизни, если захотеть!»

Тут Надя на минутку задумалась. И следующая мысль тут же шла вдогонку предыдущей: «Желательно, конечно, ошибок не совершать, чтоб потом их не исправлять. Наверно все это трудно», – вздохнула Надежда и, отбросив все грустные мысли, весело побежала на лекции.

Надежда и Владимир начали встречаться. В институте, когда их некоторые лекции совпадали, они сидели рядом на высокой кафедре и слушали лекции по мировой художественной культуре. Обязательно вместе обедали в столовой и, разумеется, виделись в студенческом театре. Наде нравилось всё, что Володя делал, и вообще все в нём ей казалось неотразимым: его стройная фигура и пшеничные волосы, зачесанные назад. Таких пронзительных голубых глаз, которые сверкали, как ей казалось, как два огромных топаза, такой доброжелательной открытой улыбки не было ни у кого на свете! И вообще он ей напоминал юного бога, что она видела в репродукциях в альбомах, лежащих у них дома. Надя часто их пересматривала.

«Боттичелли? Перуджино? Рафаэль? Тициан?» – путалась Надежда. Было ясно, что она по уши влюбилась в Володю. Вечерами Володя провожал Надежду до дома. Они шли через Плющиху, там выходили на Садовое кольцо, сворачивали у «Краснопресненской» к сталинской высотке, а там шли прямо к дому Нади.