Наталья Терликова - Понедельник. № 6

Не удерживай солнце, сожжешь ладони,
Не удерживай счастье, сожжешь и душу.
Не удерживай скорбь, в квинтэссенции боли,
Только ты можешь жизнь от отчаянья рушить.
Не кляни тех, кто мучил тебя надеждой,
Будет лучше прожить до конца в бусидо.
Пусть не будет уже ничего, как прежде,
Ты скажи лишь с улыбкой за все спасибо…

Сквозь беспощадных лет унылый бег,
Мужей меняя, покупая соль,
Встречала в ожидании рассвет,
Хотя была Мариной… Не Асоль…
Михайлов Стас, как дрозд, пел по утрам,
В шкворчании глазуньи и кота.
Ты разгоняла утренний туман
По-прежнему его еще ждала…
Где постаревший, разжиревший принц?
В чужом краю, забыв давно мечты,
Он хлебным мякишем кормил на море птиц,
Высматривая парус, как и ты…

Мой город, словно старый трансвестит,
В вечерний макияж цветных теней,
Одет, и под дождем унылым спит.
В уютной неподвижности своей,
Ему лень шевелиться и спешить.
Он просто есть, нейтральный для людей.
И нам лишь остается только жить
Во влажной сути долгих зимних дней…

Не умея любить, говорим невпопад о любви,
Не умея понять, мы не слушаем чувства других.
Не умея простить, остаемся все время одни,
Не умея терпеть, бьем под дых самых близких, родных.
Мы умеем давить, обижать, забывать, заставлять,
Доводить до психоза, лишая надежды и сна.
И уже не спасет приглашение в вашу кровать…
Ожидает в прихожей распутная сука весна…

Ко мне приходила в снах женщина-кошка,
Тихонько скреблась в моей жизни окошко.
Пила молоко из красивого блюдца,
Но только однажды забыла вернуться.
Искал я ее по дворам, по помойкам,
В богатых домах и в чужих жизней койках.
Пока не увидел с другим котом кошку…
Она приходила ко мне понарошку.

Цветные кубики мечты,
Сложить в реальность слишком трудно,
И можно быть безмерно мудрым,
И быть счастливым лишь почти…
Когда нелепая деталь
Разрушит все строенье сразу.
Осознавая свой маразм,
Ты строишь дальше… но в печаль…
Ты строишь то, что разрушают,
Упорно, черный красишь белым
И остаешься неумелым,
А раны все не заживают…
Ты красишь в красный, кровоточа,
Но понимаешь: все подделка.
Ты пишешь сердцем, жизнь пророча,
Ныряя там, где слишком мелко…

Опечатано сердце, любовь как сургуч горячий,
Плачет.
Есть вход, как парадное. Въезжай на карете…
Выхода нет!
На пальце перстень, камнем внутрь,
В камне мука.
Любовь и Смерть – орёл и решка одной медали,
Преисподней разверзнута пасть,
Не ждали?
Легионы.
Луки подняты, зажжены стрелы,
Взяты прицелы.
Ливни, потоки —
прологи потопа.
Волны —
войною идут на пламя,
Отступают с боями.
Покупаешь любовь, платишь скарбом домашним?
Смешно и страшно.

Труд этот требует рвенье, сноровку и слаженность.
Перелопатить всю груду намерений тщательно,
Лишь то, что воистину обществу благом покажется,
Достойное место найдёт в мостовой обязательно.

Булыжник к булыжнику складывать нужно старательно,
Чтобы во время пути не преткнулись сандалии,
Того, кто свой путь осилить спешит невнимательно,
О выпирающий, словно заноза, petra scandali…

Чтоб каждый идущий дорогой, мощенной намереньями,
Легко, как по царскому тракту, не мучась мозолями,
Спускался, не ощущая времени бремени,
К медным вратам, с резными витыми консолями.

Врата распахнутся, отзовутся протяжными стонами.
И прочитает ему, улыбаясь, привратник рогатый,
Встречая его шутовскими смешными поклонами:
Lasciate ogni speranza voi ch’entrate! 3 3 «Оставь надежду, всяк сюда входящий» – концовка надписи, размещённой над вратами ада в «Божественной комедии», созданной Данте Алигьери в 1307—1321 годах («Ад», песнь 3, строфа 3). Оригинальное выражение – итал. «Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate», буквально переводится как: «Оставьте всякую надежду, вы, входящие».

Три старые карги, древнее всей вселенной,
Со впадинами глаз, давно забывших свет,
Тончайшей пряжи нить за каждой жизнью бренной,
Из Млечного пути вытягивают вслед.

Кудель из блёклых звёзд в ладонях старой Ноны,
Как червяки в земле шевелятся персты.
У Децимы в руках, на язвах и бубонах,
Вращается, скрипя, веретено судьбы

Страдания и боль на лицах Парок стёрты.
Как стёрто и само значенье слова «жить»,
Бесстрастное лицо у самой старшей – Морты.
В тот миг, когда она перерезает нить.

Но вы так молоды ещё и так прекрасны…
Зачем об этом думать понапрасну.

Когда нервы натянуты, как корабельные ванты,
И ветер играет на них каприс Паганини,
В навершии мачты застыла Луна на пуантах,
Вдохнови меня, друг, чтобы снова я пел вместе с ними.

Я так рвался вперёд, глотая урывками воздух,
Ощущая на нёбе привкус вспенившейся крови,
Я устал, мои мышцы восстали и требуют отдых,
Позвоночника хорда ноет в запёкшемся слове.

Я проделал свой путь, пожиная колючки и лавры.
Я верблюдом пролез сквозь порталы игольного уха,
Не давала покоя мне видно Пиррова слава,
В легионах моих воцарилась надолго разруха.

В кулаке, на поломанном древке, горелое знамя,
И у ног замолчавшая, песни забывшая лира.
Вдохнови меня, друг, вдохнови и наполни стихами.
Чтобы снова я видел красоту и убожество мира.