Виктория Оленина - Вересковый мед

Леша Веденеев с детства мечтал стать артистом. Он неплохо играл на пианино, обладал хорошим слухом, умел танцевать, и просто пластично двигаться. По окончании школы, он сразу же подал документы в театральный институт. Основательно подготовился к экзаменам – выучил монолог Гамлета, сделал фотопробу в костюме и гриме, окрыленный прибежал на экзамен и …. С треском провалился. Оказалось, что у него слишком стандартный типаж.

«Поймите, молодой человек, Вы не интересны. Серая мышь на сером фоне, у нас таких много. Ваше будущее амплуа – человек из толпы! Вы хотите всю жизнь провести в массовке? Вы слишком стандартны, Вас никто не увидит и не запомнит!» – объяснял Леше председатель приемной комиссии. Парень был в шоке. Так старался и вдруг…

«А что, для того, чтобы стать актером, обязательно нужна внешность Фернандо?» – обиженно спросил он.

«Да, только не Фернанделя, он уже есть, вернее, был. А повторяться нельзя, пережеванное не вкусно. Нужна индивидуальность, всего доброго!» -ответил председатель и ушел.

От расстройства и обиды Алексей поступил в медицинский институт, попал на кафедру Синельникова и стал хирургом. В нем проснулась вдруг спортивная злость, и чем обиднее ему было за то, что судьба так безжалостно лишила его мечты, тем крепче вгрызался он в науку, от которой, как ему казалось, он был так далек. На удивление самому себе, Алексей Веденеев с каждым днем влюблялся в свою профессию все больше и больше. Иногда он задумывался, а может это и есть его призвание? Не лицедейство, а спасение людей? Каждый успех, каждую победу над болезнью или смертью, Алексей воспринимал, как победу над своими первыми страхами, а страхи были, вдруг что-то пойдет не так, вдруг он совершит ошибку, которая будет стоить жизни пациенту? Но он тут же вспоминал наставления профессора Синельникова «Что за раскисание? Ты не имеешь права бояться! Ты знаешь, что нужно делать и умеешь это делать! Вперед!»

В студенческие годы все ребята с его курса жили в общежитии. В гости к ним мало кто ходил. Человека, далекого от медицины, их «черный «юмор» вгонял в шок.

С девушкой Аней Леша познакомился на одной вечеринке, и они стали встречаться. Однажды он все-таки зазвал Аню в гости, купил торт, заварил чай. Ребята поставили стол на середину комнаты, накрыли его кружевной скатертью, и стали ждать девушку, которая обещала придти с подругой. Леша сразу предупредил друзей: «Если, не дай бог, кто-нибудь ляпнет, что чай в заварнике цвета мочи при гепатите, воткну в задницу скальпель! И так всех распугали своими медицинскими шутками!»

Мирно пили чай с тортом, шутили, смеялись, рассказывали смешные истории. Пока не вернулся приятель Алексея Саша, которого все в шутку называли «Шура Балаганов» как героя Ильфа и Петрова из «Золотого теленка». Саша действительно носил фамилию Балаганов. Он гостил у дальней родни на выходных, и возвратился с большущей сумкой провианта, который тетушка ему нагрузила с собой.

Сашка поставил сумку и поприветствовал всех. Взгляд его остановился на Ане. Девушка слегка смутилась, но взяла себя в руки и весело сказала:

– «Привет! Какими судьбами?»

– «А ты что здесь делаешь? Меня ищешь?»

– «Нет, вот познакомилась с Алешей и пришла в гости.»

– «Ну, ну»

В разговор вмешался Алексей:

– «А что собственно, случилось?»

– «Ничего особенного, просто это моя девушка!»

– «Это как, твоя?»

– «Просто, моя!»

Аня, слегка, дернувшись, произнесла:

– «Шурик, если ты забыл, то напоминаю, мы с тобой расстались, между нами ничего нет, не было и не будет!»

Ребята переглянулись, кто-то пробурчал:

– «Назревает скандал, кажется!»

Как оказалось, Аня раньше встречалась с Сашей, недолго, так, несколько раз сходили в кино, прогулялись и все, разбежались.

Леша повернулся к Саше:

– «Шурка, не приставай к девушке, отвали, тебе ясно сказали, все!»

До драки дело не дошло, но Балаганов был на редкость мстительным по натуре. Напоследок он процедил сквозь зубы «Ну вы меня еще вспомните!» и ушел. Вечер был испорчен окончательно и бесповоротно. Аня тихо сказала:

– «Я тоже пойду, противно как-то!»

– «Аня, меня не волнует, что было раньше, главное, что сейчас мы вместе. Я тебя очень люблю!»

– «Я тебя тоже полюбила»

Аня улыбнулась, и они замерли в поцелуе. Ребята на цыпочках отступили к дверям и исчезли.

– «Зачем на бал пришел медведь?» – процитировала Аня фразу из старой комедии и погладила Лешу по голове.

Они поженились через год. У Алексея было много работы, он уставал, но домой летел радостный и счастливый.

Он работал под руководством профессора Синельникова, оперировал в клинике, съездил на стажировку в Израиль, затем на симпозиум в Германию. Синельников не раз заикался о том, что Алексею неплохо было бы заняться наукой, но тот категорически отказывался. «Я буду стоять у станка, в этом мое предназначение, дело, которому я служу!» говорил он, и продолжал работать, зарабатывал неплохие деньги, построил дом за городом, не особняк, конечно, но вполне приличный.

С Шурой Балагановым они почти не общались. Работа, вот единственное, что их связывало. Им не раз приходилось вместе быть в операционной, и как бы там не было, они оба были учениками Синельникова и понимали друг друга с полувзгляда. Отработали и все, больше ничего, старались не замечать друг друга. А позднее Балаганов ушел работать в больницу, и никто ничего о нем не знал. Правда, краем уха Леша слышал, что тот вроде бы уехал, а границу, но в подробности не вникал.

Игорь Петрович не спал уже вторые сутки. Он сидел в своем любимом кресле, пил маленькими глотками горячий зеленый чай и думал, много думал. После разговора с Балагановым у него на душе было настолько гадко, что сразу после его ухода, Синельников схватил из бара початую бутылку коньяка, налил в рюмку и залпом опрокинул в себя бархатное армянское содержимое. Такого он не позволял себе давно. Последний раз профессор прикладывался к спиртному после похорон жены, два года назад. Он чувствовал тогда себя одиноким и несчастным. Дети давно живут отдельно, появляются на горизонте крайне редко, пока была жива жена, только на семейные праздники. А как ее не стало, то и вовсе не спешили навестить отца. Раз в две недели, по телефону, справлялись о его самочувствии, и все. Да, на детях профессора природа однозначно решила отдыхать. Ни сын, ни дочь по стопам отца не пошли. Скорее наоборот, оба старались держаться от медицины подальше, даже разговоры на эту тему не поднимали. Дочка работала дизайнером, а сын, окончив горный институт, уехал с группой геологов куда-то в Сибирь. Потом, конечно, вернулся, но не к отцу. Сначала снимал комнату, затем квартиру, а чуть позже женился и переехал к жене. И остался Игорь Петрович один. Когда он понял, что каждодневное возлияние становится для него опасной привычкой, на употреблении чего – либо был поставлен жирный крест. Синельников с головой ушел в работу, домой приходил только спать.