Александрос Бурджанадзе - Теметерон. Понтиада

Могучая, благодатная Земля породила беспредельное голубое Небо – Уран, и раскинулось Небо над Землей. Гордо поднялись к нему высокие Горы, рожденные Землей, и широко разлилось вечно шумящее Море…» А вот, смотри, что дальше написано: «Матерью-Землей рождены Небо, Горы и Море, и нет у них отца. Уран – Небо – воцарился в мире. Он взял себе в жены благодатную Землю. Шесть сыновей и шесть дочерей – могучих, грозных титанов – было у Урана и Геи. Их сын, титан Океан, обтекающий, подобно безбрежной реке, всю землю, и богиня Фетида породили на свет все реки, которые катят свои волны к морю, и морских богинь – океанид. Титан же Гиперион и Тейя дали миру детей: Солнце – Гелиоса, Луну – Селену и румяную Зарю – розовоперстую Эос. От Астрея и Эос произошли все звезды, которые горят на темном ночном небе, и все ветры: бурный северный ветер Борей, восточный Эвр, влажный южный Нот и западный ласковый ветер Зефир, несущий обильные дождем тучи…»

У меня по спине бегут холодные струйки, а руки мокрые и липкие. Страшно и интересно… Хорошо, что деда здесь.

– Деда, а зачем Боги воевали с Титанами?

– За власть над миром, пулим, как всегда. Разве ты не поняла?

– Но ведь можно власть поделить, договориться как то.

– Власть не коржик, на части не делится. Я понял – ты прочла, как сторукие вырывали из Земли скалы и с силой, сотнями, обрушивали их на головы титанов. Стонала Земля, грохот наполнял воздух, все кругом колебалось. Даже Тартар содрогался от этой борьбы. Зевс без устали метал пламенные молнии, моря кипели, дым и смрад заволокли все густой пеленой… Земля, обжигаемая пламенем горящих лесов, ничем не могла помочь своим сыновьям. И побежденные титаны были низринуты Олимпийцами так глубоко в недра земли, что наковальня должна была лететь туда девять дней и девять ночей. Там, в мрачном Тартаре навсегда должны были остаться бессмертные титаны.

– А потом? После исчезновения титанов?

– А потом наступил мир. И Боги стали спускаться на Землю к людям, чтоб обучать их промыслам.

– Ах, деда! – На меня нашло озарение, – Деда, я всё поняла, англичане и Чарльз Дарвин произошли от обезьян, а мы – греки, произошли от Богов – Олимпийцев, да?

Деда беззвучно смеётся, держась за голову и раскачиваясь из стороны в сторону. Я тоже зажимаю себе рот рукой и хрюкаю, как ненормальная, зажмурив от удовольствия глаза.

– Деда, а Титаны исчезли с лица Земли, не оставив даже следа? – Меня спать не гонят, значит можно ещё спрашивать.

– О, нет, тут ты ошиблась. Титаны не могут исчезнуть, они же бессмертны. Та часть земли, в которую была пролита кровь титанов, родила Людей. И была эта земля берегом пресного озера. А что потом с ним произошло и где оно – никто теперь не знает. Знают только, что с тех берегов пришлось этим людям уйти далеко на север. И на золотой колеснице, запряжённой белыми лебедями, сам свету подобный прекрасный Бог Солнца Аполлон прилетал к ним. Но это ещё не всё! Мы же сказали, что первых трёх сыновей Гея – Земля родила сама и звали их Небо, Горы и Море. Но, говорят, будто у Геи было четверо сыновей. Четвёртым был подземный океан, ты знаешь, что все моря и океаны под корой Земли соединяются между собой? – Дед вдруг, спохватившись, тянется к тумбочке, хватает с неё будильник, стучит пальцем по стеклу, – дорогая внучка! Пять утра! В пять утра совсем не время беседовать о потерянном озере. Всё это потом, завтра… Если проснутся папа или мама, ты же знаешь, чем это всё закончится. Беги сейчас же спать, но… постой секундочку, быстренько мне сейчас пообещай вот что: дай мне честное слово, что в центр города не поедешь, пока я не разрешу!

– По-че-му? – Как всё это неожиданно, – почему не поеду? – Я не хочу дедуле перечить, я на самом деле хочу понять, почему именно.

– Не знаю, что вам говорят в школе про перемены в нашей стране… – деда уже шепчет очень быстро и ещё тише.

– Да, мы проходили про горбачёвскую «перестройку», не переживай. Про гласность и всё такое проходили…

– Оставь гласность! – Я вижу по дедыному лицу, он говорит очень серьёзно, – я не про «гласность» спрашиваю, я спрашиваю, что говорят в школе про акции протеста перед Домом Правительства?

– Да ничего не говорят. Нам это неинтересно. А ты про что вообще?

– Перед Домом Правительства устраиваются акции протеста. Я сам видел лозунги «Да здравствует независимая Грузия!», «Требуем демократической многопартийной системы!» Диточка, детка, это очень опасно. Дай мне «честное слово», что ты туда не пойдёшь, пока всё это не прекратится. Я старый, я давно живу на свете и знаю: добром это не закончится, поэтому я тебя прошу…

– Деда! Я… Ах! Мама?

На пороге балкона стоит мама в байковой ночной рубашке. Ну, всё, мне конец.

Одним движением сую «Легенды и Мифы Древней Греции» деду под подушку, тут тусклый свет, может, мама не заметила?

Мама говорит очень громким шёпотом, делая вид, будто старается говорить тихо:

– Что, совсем с ума сошли?! Вы не видите, который час?! Или ваши часы по-другому идут? Что за беседы такие полуночные, я не знаю!?

Деда достаёт из ящика таблетки и суёт их мне в потную ладонь:

– Вот голова у ребёнка болит. Пришла попросить лекарство.

– Пустая голова, от того и болит! – Мама крутит пальцем у своего виска, – Я вижу, у тебя слишком много свободного времени, ни черта не делаешь, не устаёшь и уснуть не можешь. Чтоб сегодня же написала мне сочинение «Творчество Алексея Толстого второй половины двадцатых годов», а я проверю, что ты там понапишешь, и почему твоя голова болела. Всё? Таблетку тебе дали? Пошла отсюда.

Мама, презрительно фыркнув, первая выходит с застеклённого балкона.

– Деда, спокойной ночи, – я выплёвываю таблетку в руку и обнимаю своего дедушку.

– Спокойной ночи, пулим…

У нас в школе переменка. На улице визг счастья. Дети играют, прыгают через скакалку, мальчишки устраивают «куча мала». Я тоже умею через скакалку, но это слишком смешит детей, поэтому я сижу в пионерской комнате под портретом Ильича с героями – пионерами в деревянных рамках и, раскатав по полу красный ситец, пишу на нём широкими плакатными перьями: «Да здравствует 8 Марта!». Обещала завучу, вот теперь и ползаю по полу на коленях, выводя белые буквы на кумаче. Кроме меня здесь шкаф с книгами, стенды с героями Отечественной войны и мой любимый, нарисованный цветными карандашами «ядерный взрыв» около ящика с песком. Над ящиком два треугольных красных ведра и огнетушитель. Я всегда думала: почему вёдра треугольные? Тогда мне Лилия Шалвовна и объяснила, будто у вёдер дно острое, чтоб в случае пожара на землю их не ставили, не ротозейничали, а носили воду и заливали огонь. В центре пионерской комнаты на стене висит Знамя школы из красного бархата, два барабана – один дырявый, и пионерский горн.