Марина Мельникова - Четвертое измерение

– Я готов работать, только как без документов, без… – он хотел сказать: «без прописки», но понял, какими смешными покажутся его аргументы, – наниматели ведь на Тефии?

– У поселенцев есть ректутёр, он оформляет на работу и транслирует информацию в «Пракситрон».

– Спасибо, я…

– Э, нет, парень, за это спасибо не говорят. Ты попал в пекло, впрочем… хм, сам увидишь, куда тебя занесло.

Уже на следующий день Влад в новеньким комбинезоне с логотипом компании, частью которой стал, в каске и непромокаемой куртке спустился в шахту праксидиума, а дальше по накатанной – день за днём. Добываемый ими красный минерал по слоистой структуре очень напоминал каменный уголь. С помощью хитрых лабораторных манипуляций удивительное вещество превращалось в «антиграв», использующийся в качестве топлива для космических кораблей братьев по разуму и в различных хозяйственных модулях: транспортных, погружных, грузовых и многих других, названия которых он ещё не знал.

Поначалу работа показалась ему невыносимой. Тело, привыкшее к физическим нагрузкам в спортзале, болью известило о наличии мышц, о существовании которых он и не знал. Однако спустя время он начал привыкать к однообразному, монотонному труду шахтёра и приобретать сноровку. Уже меньше страдал от сырости и духоты на рабочем месте, а сон стал самым большим подарком. Хотя и он порой не приносил облегчения: являлись кошмары. Они вносили в сознание молодого человека хаос, словно проверяя его на прочность.

Влада преследовало почти бредовое видение: он застревает в узкой горизонтальной выработке, не имеющей выхода на поверхность. Зачастую его крик ужаса будил коллег, с которыми он делил казарму на шесть коек. Мучительное физическое напряжение в первые недели ученичества и мелкая пыль праксидиума – отрава, которую он вдыхал – сыграли с ним злую шутку. Он заболел. Несколько дней не проходила рвота и лихорадка, его тело ломило, а бредовые видения разгулялись не на шутку: беспрестанно всплывающие среди гула голоса штейгеров [5] руководитель , выкрикивающих приказы; скрежетание погружного модуля, резко снимающегося с упоров и камнем летевшего вниз на дно красной ямы; мелькающие в бесшумном полёте тусклые лампы; закрытые дверцы вентиляционных ходов.

– Нет, парень, так дело не пойдет! Очевидно, минерал для тебя – яд, – воскликнул Пато, очередной раз, придя проведать Влада. – Тебя надо переводить в проходчики, иначе ты долго не протянешь. У них стальные мышцы и слабые мозги, хм… впрочем, последнее к тебе не относится.

Сразу после выздоровления Влад приступил к новым обязанностям. Пато, очевидно, имеющий зуб на специалистов-проходчиков, неверно истолковал суть профессии. Да, стальные мышцы очень были нужны, но извилинами пришлось шевелить изрядно. На специальных курсах молодому человеку вдалбливали азы знаний: развивали память, технический интеллект, наблюдательность и внимание. Его мозг сначала полоскали, затем сушили, а после и вовсе вынесли. Но он смело шёл вперёд, увлекаемый жаждой новых знаний.

Ещё Влад заметил странные метаморфозы, происходившие с его телом. Поначалу красная пыль минерала сильно разъедала кожу, ставшую одной саднящей болячкой. Раны заживали долго, а зажив, оставляли тёмный и грубый рубец. Но вдруг, его клетки, словно напитавшись ядом и выработав противоядие, перестали реагировать на отраву. Его кожа словно пришла в себя после ужасного периода болезненного и вялого безразличия к жизни. Цвет её стал отливать бронзой, как у человека, отдохнувшего на курорте, а царапины, шрамы и порезы, оставленные острыми кромками породы, исчезли, будто их и не было. Выходя из шахты, он словно отряхивался, как собака после мытья, и обновлялся.

Часто Влад бился над загадкой: «Как не зачахла душа несчастных людей, заброшенных нуждой на край мира, под гнётом, казалось бы, непосильной ноши?» Ведь при всей технически продвинутой цивилизации инопланетных братьев непроизводительный физический труд никак не заменялся на механический. Живые машины были выгоднее роботов. Единственное достижение – рельсовая дорога для вагонеток на ручной тяге была заменена громоздкими модулями, совмещающими функции доставки шахтёров к месту работы, грузовика-транспортировщика и погрузчика. Но при всём при этом коллеги Влада считали, что их жалкое существование – это норма для всей Вселенной. Постепенно он и сам превращался в живую машину.

Особенно большое влияние на молодого человека оказывал по-отечески относившийся к нему Пато. Он видел, что Влад по развитию выше рабочих, нуждой заброшенных в адское пекло. Он чувствовал, насколько парень разносторонне развит, ему нравились его решительность и ум.

Подземные скороходы по-доброму отнеслись к новобранцу – он не жаловался, даже когда валился с ног от усталости. Впервые случайный работник так быстро освоился с шахтерской жизнью. Своеобразное соперничество возникло только между Владом и длинноногим Теоном. Последний считал, что у механиков больше мозгов, чем у проходчиков, и постоянно пытался это доказать. Но со временем мудреные рассказы о вещах, в существование которых Влад не верил, иссякли. Чертежи и расчёты с ошибками, которые Теон регулярно подбрасывал молодому человеку, надеясь на крик о помощи, благополучно возвращались исправленными. Постепенно накал страстей стих, и Теон утихомирился, признав превосходство новичка. Мелочь, но Владу она была приятна.

Однако Влад сотый раз спрашивал себя, что же мешает ему в общении с инопланетной братвой. Например, Пато находил особое удовольствие в разговорах с простыми шахтёрами. Он отыскивал жемчужины мудрости и за столом, и за чашкой горячительного напитка на кухне. Он наслаждался солёными шутками горняков и остроумной беседой с торговцами разносолами. Что отличало Влада от него, кроме цвета кожи? Может, отсутствие страсти, способности любить, ощущать боль другого человека, разделять его радость? Он был один среди толпы.

Наскоро пообедав в «чебуречной», так Влад прозвал маленькую забегаловку у дома, едва живой от усталости, он поднялся в свою комнату. Три кровати из шести были заняты храпящими и изрядно грязными сослуживцами. Молодой человек уныло посмотрел на ободранную дверь, за которой была тишина, но вздохнул и в одежде рухнул на постель. Уснул он моментально, ведь за двое суток ему не удалось вздремнуть и трёх часов.

Но призрачная надежда на долгий и сладкий сон быстро испарилась. Дружный назойливый храп не умолкал, и его трели становились всё громче и злее. Совсем недавно эти рулады не донимали Влада. Адский труд, сравнимый разве что с работой раба на каменоломнях, полностью лишал его сил. К концу смены он выматывался настолько, что засыпал, едва донеся голову до подушки. Со временем его тело просто подстроилось под нагрузку, появилась недюжинная сила и выносливость, но тяжелее стало засыпать в шуме и духоте. Так произошло и сейчас. Он проснулся спустя несколько часов от ломоты во всем теле и тяжести в голове. Не спалось. Влад с трудом поднялся, решив пройтись и подышать свежим воздухом.