Светлана Дунькина - Обратитесь к небесам…

Еще сидя перед зеркалом, Алёна почувствовала, что постепенно успокаивается. Зато совесть начала медленно подползать к окончательно проснувшемуся разуму, что бы впиться в него своими маленькими, но острыми зубками

– Нельзя вести себя как ребенок! Это совершенно неприемлемо ни в данной ситуации, ни в какой-либо иной. Я – взрослая и самостоятельная женщина должна всегда себя контролировать. И за что, собственно, я Михаила обидела? Ни за что. Совершенно незаслуженно. Ну, или почти незаслуженно. Хотя он все равно ни в чем не виноват. Какого черта я на него накинулась. Хамка какая-то. Невоспитанная, грубая хамка. Мне должно быть стыдно. Да, мне и так стыдно до чертиков. Даже выходить из комнаты не хочется. Хочется спрятаться под одеяло и дождаться, что он все-таки исчезнет из моей квартиры и жизни. Но это, опять же, поведение маленького капризного ребенка. Жуть. Надо уже идти, надо бы извиниться.

Оценив свой макияж на четверочку по пятибалльной системе, девушка добавила пару капель любимых духов на мочки ушей и вышла из спальни. Прятаться дольше все равно было бы слишком глупо. Когда она вернулась на кухню, Михаил заканчивал делать маленькие бутербродики с сыром, огурцами и зеленью. На канапе они были похожи очень отдаленно: размеры бутербродов не позволяли именовать их по-французски. На столе уже стояли два стакана сока, маленькие гренки из черного хлеба и тарелка с фруктами. Все это непрошенный гость принес с собой.

–

Неужели меня так долго не было? – спросила девушка, присаживаясь к столу, – никогда не считала себя копушей. Видимо, вы мастер своего дела.

–

Ну, вот вы и пришли в себя. Прекрасно выглядите, вам очень идет белый цвет. Готовы к приему пищи? Такой легкий завтрак подойдет?

–

Конечно. Всегда готова поесть. Это занятие меня часто привлекает, особенно по утрам. Что бы я без вас делала сегодня, просто не представляю? Хотя… Нет, прекрасно представляю. Я бы проснулась ближе к обеду, понежилась бы в ванне. Потом нашла бы какие-нибудь консервы, рыбку какую-нибудь… Думаю, они где-нибудь еще сохранились. Посмотрела бы телевизор и съездила бы к знакомым. Как-то так. А может быть и нет… Теперь уже не узнать.

–

Спали бы, это точнее. Вы же сами сказали, что я вас разбудил. За это я прошу у вас прощения. Мне действительно очень неловко, что я ворвался в вашу жизнь так беспардонно. За мной такого не водилось раньше, если вы сможете теперь в это поверить. Вы – исключительный случай. У меня есть лишь одно оправдание, которое можно благосклонно принять: мне очень хотелось вас увидеть. Вы сможете простить меня?

–

Конечно, я могла бы вам сейчас соврать и сказать, что не верю вашему ни одному слову, но интуиция мне подсказывает, что вы не обманывает. И просить прощения должна я. Просить прощения за свои слова и за свое поведение. Я понимаю, что это было недостойно, где-то даже смешно. Если я правильно понимаю вашу ухмылку. И в знак возможного примирения: давайте все-таки на «ты»? Мы ведь уже встречаемся не в первый раз, как я понимаю?

–

Какие проблемы?! Заметано! Закрываем тему прощений и извинений, и закрепляем это моим приглашением тебя на скромный завтрак. Глоток сока или сразу кофе? Хотя для этого торжественного момента больше подошло бы белое, легкое вино, но это моя оплошность. Хотя пить с утра – это не очень верно. Правильно? Как ты думаешь?

–

Вполне с тобой согласна. Пить в такое время суток даже вино я могу только на отдыхе. Поэтому обойдемся чашечкой кофе. Хочу кофе и сок, все сразу, но не перемешивая.

Михаил улыбнулся, аккуратно разлил свежий кофе по чашкам и сел напротив хозяйки. Алёна подняла свою чашку с кофе, приглашая собеседника к чоканью. Молодой человек с радостью включился в игру, завершил церемонию знакомства и засмеялся. Девушка сделала глоток кофе и уже собиралась выпить сок, как почувствовала себя очень неуютно в собственной квартире. Мысли забегали, мышцы напряглись так, что ей было трудно убрать пальцы с чашки кофе. Ведь, по сути, она почти ничего не знала о своем утреннем госте, который продолжал улыбаться каким-то своим мыслям. Совершенно чужой человек ворвался в ее квартиру, распоряжался на ее кухне, готовил кофе на ее плите. «А кто может утверждать, что в напитке нет снотворного или яда? Мало ли? Что я о нем знаю? Только то, что его зовут Михаил, и то, с его же слов. Не очень-то много. Даже маловато как-то. Может, стоит кому-нибудь позвонить? Ната…» Алёна вовремя прервала ход своих мыслей. Перемена настроения не ускользнула от Михаила:

– Я сделал что-то не так? Что вызвало у тебя такое напряжение? Несмотря на то, что ты не выспалась, я не успеваю за твоими перепадами. У меня возникает ощущение, что сейчас тебе хочется ударить меня сковородой по голове. Признайся, ты об этом думала?

– Почти. Я просто попыталась представить себе, как мы с тобой смотримся со стороны. Сидят двое в девять часов утра на кухне и пьют почти на брудершафт кофе. Нам с тобой только осталось еще раз назвать свои имена. Тогда будет окончательно все это похоже на бред сумасшедшего.

Алёна попыталась собраться с мыслями, сделала глоток.

–

Понимаешь, неделя у меня была не самая легкая и далеко не самая веселая. За последние дни я впервые могу спокойно сидеть и пить кофе, и не для того, чтобы не уснуть. А наслаждаться этим напитком. Никуда не торопиться, ни о чем не беспокоиться. Я перестала адекватно мыслить. Мне, кажется, что я немного отвыкла от такой жизни. Да и изменилось теперь многое. И девяти еще нет…

–

Возможно, я все-таки зря пришел? Может тебе сейчас лучше побыть одной? Я ведь до сих пор ничего не знаю о тебе. А тебе совершенно ничего неизвестно обо мне. Я сейчас наблюдал за твоим выражением лица. Мне кажется, я могу пересказать их тебе. Ты ведь размышляла о том, что здесь делает этот субъект с улицы? Зачем я впустила его в свой дом? Ведь так? Только не криви душой!

–

Нет-нет. Ты совершенно прав. Я признаюсь, что такие мысли до сих пор вертятся в моей голове. И сейчас я очень хорошо понимаю, что у тебя должно сложиться совершенно искаженное впечатление обо мне. В это, конечно, трудно поверить, но я – нормальный человек. Со здоровой психикой, с адекватными реакциями. У меня есть какое-то чувство юмора, как говорят мои друзья, главное вовремя привлечь мое внимание, чтобы я не уходила в себя. Поэтому в моем обществе никто не рассказывает длинных, затяжных анекдотов. Я потеряю суть уже после второго предложения.

–

Но в какой-то момент твое выражение лица изменилось так, будто ты приведение увидела.

–

Я не верю в приведений. Просто я не привыкла еще к одним… к одной мысли. Я подумала о человеке, который теперь слишком далеко, чтобы услышать меня. Ты же сам понял, что периодически я смотрю на тебя как на угрозу. А если что-то пугает, хочется кому-нибудь позвонить. Вот только этого теперь сделать не получится. И еще осознала, что другому хорошему человеку будет тяжело сегодня проснуться. Могу предположить, что ему этого совершенно не хочется, и не оттого, что он устал или не спал несколько дней. С одной стороны, мне очень хочется, чтобы его сон длился дольше сегодня, а с другой стороны – жизнь есть жизнь. Надеюсь, что я не права. Но надежда моя слишком хрупкая и слабая.