Борис Цеханович - Командировка

– Ну что вы, мужики? Вас трое, таких здоровяков… Вы что, думаете я при вас начну ему руки крутить? Или вы считаете, что среди кукурузного поля у меня спрятан взвод солдат с БТРами и когда Афанасий выйдет, то сразу его повяжем? Я один и хочу с ним поговорить. Давайте его сюда.

Мужики опять переглянулись и старший из них Владлен повернулся в сторону ближней кукурузы: – Афанасий, Афанасий…, иди сюда.

Высокие, зелёные стебли кукурузы закачались и оттуда неуклюже вылез смущённый Афанасий.

Неуверенным шагом подошёл к нам, остановился, еле слышно прошептал «Здрасте» и упёрся виноватым взглядом в пыль.

– Ни фига себе. Что, за две недели разучился здороваться? Ну-ка… как положено…… – рявкнул командирским голосом.

Чутак поднял голову и удивлённо уставился на меня, потом перевёл вопрошающий взгляд на братьев, который тоже изумлённо смотрели на меня, оценивая степень моей борзоты. Но молчали. Поэтому Афанасий принял строевую стойку и более внятно доложился: – Здравия желаю, товарищ капитан.

– Ну, вот другое дело. Здорово, – произнёс я уже нормальным человеческим тоном и поздоровался за руку с сержантом.

– Когда добрался сюда?

– Дней семь тому назад приехал сюда.

– Тут мне разные страшилки про твою службу братья твои рассказывают. Так я тоже хочу про них послушать. А то ты, когда сбежал с полка, мне пришлось целое расследование проводить и как оказывается, никто тебя не бил и не трогал. Так вот мне хотелось бы настоящую причину узнать. Только ты глаза не прячь, смотри на меня и чётко доложи.

Пока Афанасий собирался с мыслями, по моему предложению мы перешли в тень дома, где удобно расположились на небольшом штабеле половых досок и тут Афанасий выложил всю правду-матку. Конечно, никто его не бил, никто не тыкал в нос ему его национальность. Просто ещё в учебке ему пришло письмо от друга, который тоже сбежал из армии домой и звал это же сделать и товарища – Мол, ничего ему не смогли сделать и Афанасию ничего не будет. Вот он и дрызнул с полка.

– Даааа…, – я только и развёл руки в стороны, выслушав сержанта, – это что тут получается. Ты приезжаешь сюда. Всем рассказываешь, как тебя били русские, потому что ты молдаванин. И издевались над тобой по той же причине. Льёшь воду на мельницу ярым националистам, нездорово своим враньём, возбуждаешь местное население против русских. Об этом знает чуть не весь район и когда твой командир, нормальный офицер, к которому ты претензий не имеешь, как ты тут только что говорил, приходит в местную милицию за помощью и меня там чуть не грохнули из-за твоего вранья. Хорошо вовремя начальник милиции пришёл. И тот же начальник милиции, чтобы как-то отомстить советскому офицеру за издевательства над сержантом Чутак, даёт ему в помощь трёх братьев бегунца, зная, что за брата они кому угодно голову оторвут. Ты хоть понимаешь, что из-за твоего вранья, я как минимум был бы хорошо избит, с повреждением здоровья или же оказался без вести пропавшим. А проще убит и где-нибудь, как собака, зарыт? И то, что из-за тебя твои братья могли взять грех на душу? Ты это понимаешь? Чё глазёнки в сторону отводишь? Подыми голову и смотри мне в глаза…, – Всё это я говорил требовательно, в повышенном тоне, настойчиво вбивая в подсознание его личную виновность и за враньё и за то, что командир приехал хер знает откуда, ломая его волю к сопротивлению. И если бы здесь не было его братьев, можно было спокойно его брать за ручку и ехать в аэропорт. Даже бы не рыпнулся.

– Да… понимаю… Простите меня, товарищ капитан, – совсем как нашкодивший маленький мальчик протянул Афанасий.

Я только плюнул с досадой: – Что я священник что ли, чтобы прощать? Башкой своей надо думать, а не жопой сбежавшего товарища.

– Ладно, товарищ капитан, без ста грамм здесь не разберёшься, – старший брат Владлен, решительно хлопнул ладонями по коленкам, принимая решение, и поднялся с досок. Вроде бы простенькая фраза, а сразу разрядила обстановку. Я и остальные братья шумно поднялись со своих мест и с готовностью приняли вполне нормальное мужское предложение, когда можно к обоюдному удовлетворению решить все сложные вопросы. Тем более, что я вдруг почувствовал зверский голод и здоровый аппетит. Как-никак, после перекуса у военкома прошло около пяти часов. Меня сначала повели в подвальное помещение под строящимся домом, но я попросил показать дом, так как таких больших и просторных каменных домов в России не видел. Дом меня впечатлил, но ещё больше впечатлил просторный, сводчатый и прохладный подвал в молдавском стиле, где уже на специальных подставках стояли две здоровые деревянные бочки. Правда, ещё пустые. Как оказалось этот дом строили третьему брату Василию. У первых двух дома уже были построены, а через два года будут строить Афанасию. Младшая сестра Клавдия останется жить с родителями. Довольные моим восхищённым впечатлением, братья пригласили меня за массивный дубовый стол, стоявший посередине подвала и уже накрытый обильной и сытной едой. Стройкой они занимались с раннего утра и как раз собирались обедать, когда минут за тридцать передо мной приехали из ментовки и сообщили о вполне возможном моём появлении. Меня ждали, чтобы сначала разобраться со мной и отфутболить обратно, а потом уже в спокойной обстановке отметить успех. К сытной еде на стол было выставлено и домашнее вино, которое как оказалось было не хуже того, что пил у военкоматчика.

Выпив и утолив первый голод, я объяснил всю ситуацию и всё-таки задал витающий в воздухе вопрос: – Ну, так, мужики, что делать-то будем? Ведь вопрос с повестки дня о сержанте Чутак так и не снят.... Посадить его, моё мнение, вряд ли посадят. Таких как он бегает сейчас по стране тысячи. Да и не до него сейчас наверно будет – сама страна трещит по швам. Но как понял, вы и сами не горите желанием его туда отправлять и думаете, что в ближайшее время вопрос этот сам собой разрешится путём отделения Молдавии от Союза. А если пошумят, пошумят и всё успокоится – ведь тогда доберутся и до дезертира Чутак. Поэтому давайте сейчас будем решать всё по порядку и я готов выслушать вас.

После небольшого, но бурного обсуждения было принято первое решение – Афанасий обратно не возвращается. Вторым предложением братьев было дать мне денег, чтобы восполнить мои финансовые потери. На этом все варианты были исчерпаны и все четверо вопросительно смотрели на меня. Что отвечу?

– Всё это хорошо. Но я привык выполнять приказы и не хочу, чтобы когда вернусь с этой командировки меня могли укорить…

– То есть, ты всё-таки хочешь его увезти? – Посуровев лицом, полу утвердительно спросил Владлен

– Нет, есть другой вариант и я его хочу попробовать. Мне военком сказал, что в вашем парламенте есть комитет по вот таким беглецам. Вот туда мы с Афанасием завтра и поедем. И там по обстановке.