Владимир Броудо - Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга пятая

Главное – карабин не выпускать из рук.

Были случаи (правда, на других курсах) когда проверяющие караульную службу приносили карабин часового в качестве трофея в караульное помещение.

А тот спокойно продолжал спать на вышке!

Тогда наступала курсанту «хана» и был только один выход из такой ситуации – вылет из училища.

Поэтому, учитывая горький опыт предшественников, карабин привязывался к руке платком, пристёгивался ремнем к телу – ухищрялся кто как мог.

● О чём думает часовой на посту?

Конечно, в первую очередь о еде.

И во вторую очередь о ней тоже.

Думать о сне, тепле нельзя – сразу заснешь.

С нетерпением ждёшь смены, чтобы попасть в тепло и поспать. Смену слышишь далеко, даже если находишься в полудреме.

Разводящий (если не дурак) принимает все меры, чтобы было слышно перемещение смены. Не приведи Господь, часовой спросонья, или с перепугу пальнёт не разобравшись! Разговаривать смене нельзя, поэтому при приближении к посту она кашляет, чихает, а разводящий громко подаёт порой ненужные команды типа «шире шаг» или «отставить разговоры».

Но, несмотря и на эти ухищрения, некоторые часовые «клали» смену в грязь и лужи.

Так, если я правильно помню, сделал Славка Хмара. Или разводящий не услышал его окрик: «Стой! Кто идёт?», или Хмара сделал окрик тихо (а может, и вовсе забыл крикнуть), но следующая его команда «Стой! Стрелять буду!», а затем неожиданная «Ложись!» заставила всю смену плюхнуться в грязь.

Далее, как и положено, Хмара дал сигнал в караульное помещение – «нападение на пост». Не буду рассказывать, что тут началось и чем это закончилось – и так понятно.

Первый и второй курс я ходил в караул один или два раза в месяц, а на третьем курсе всего раза два за год.

Несколько раз я ходил караульным на посты №5 и №6 – по охране магазинов и складов. Эти посты вызывали наилучшие впечатления.

Во-первых, они расположены на территории жилого городка.

Во-вторых, ты караульный, а не часовой – патронов у тебя нет и можно перемещаться по объекту.

В-третьих, пост только ночной, двухсменный.

В-четвертых, он охватывает большую территорию, и проверять, как несёт службу на нем караульный, очень сложно.

Но самое главное в-пятых!

Валера Мостивой 1 1 (** 1 – см. Приложение «Судьбы однокурсников») , с которым мы дружили все пять лет учёбы, подобрал ключ к сапожной мастерской, которая находилась на территории поста!

О ключе знали только мы вдвоём, и когда нас выставляли на пост, то мы сразу двигались к сапожной мастерской. Открыв её входили в тепло и сразу «плюхались» на груды ремонтируемой обуви спать!

Правда, один раз я «влип». Заснул и проспал смену (если бы тогда были сотовые телефоны!). Услышал крики ищущей меня смены рядом с мастерской. Они искали меня, как ищут в лесу криками заблудившегося! Прошло двадцать лишних минут с тех пор, когда я должен был выйти на исходный рубеж.

У меня хватило ума спросонья не выскочить прямо на разводящего, а подождать когда крики удалятся.

Затем, выпрыгнув из мастерской и обогнув смену, выйти им навстречу. Я знал, что любые мои объяснения будут восприняты, как и положено, лживыми. Но, тем не менее, что-то говорил и оправдывался.

Разводящий меня прервал: «Все расскажешь начальнику караула, а пока вытри физиономию – она почему-то вся гуталином перемазана».

● Любимый мой наряд – на кухню. Один из них запомнился надолго. Даже фотографии участников тех событий у меня в альбоме.

Иметь фотоаппараты и фотографировать в училище было нельзя, но благодаря Мостивому, который ухитрялся его прятать и фотографировать нам есть что вспомнить.

Так вот, есть фотографии и такого случая, когда мы заступили в «злополучный» наряд на кухню.

Основная задача, занимавшая уйму времени наряда, – вырезание так называемых «глазков» у картошки. Чистила её спецмашина, но она оставляла чёрные «глазки». Эти черные точки должны были удалять пять человек, назначенные в наряд, а картошка-то чистилась на всё училище!

Операция по вырезке картофельных глазков

Чтобы всё «выколупать», необходимо было работать как неграм на плантациях. Мы учились на инженеров и заметили: чем больше времени картошка вращается в машине, тем меньше размер точек. Правда, и сама картошка становится меньше в размерах, но это уже второй вопрос, и он пока нас не интересовал.

Мы освоили новую технологию пропускания картошки через картофелечистку, благодаря которой у нас осталась уйма свободного времени. Получившемуся в результате такой обработки картофелю мы дали ласковое название «морская галька». Когда пришел за почищенным овощем дежурный повар, собираясь закладывать его в котлы, ему стало плохо: ёмкость была заполнена наполовину! Обвинив нас в уничтожении воинского имущества, он побежал за дежурным по столовой.

На то, чтобы достойно выйти из сложившейся ситуации, было несколько минут, и мы нашли выход. Когда в овощной цех влетели дежурный по столовой и повар, бак был почти полон.

«Ух ты и напугал…» произнёс дежурный повару, – «конечно, маловато, накажем за это балбесов» он ткнул пальцем в нашу сторону: «но это не крах!». Повар недоуменно чесал затылок:

– «Дык было в два раза меньше…».

Дежурный его пресёк:

– «Смотреть за нарядом надо лучше, а не паниковать. Вот сказал: было в два раза меньше… Что же они её вырастили пока ты бегал?».

И скомандовав нам: «Загружай картошку в котлы», они удалились. Когда они ушли, мы вытащили из-под картофеля подменное обмундирование, тряпки, какие-то ящики, вообще всё что нам попалось под руки и удалось «подпихнуть» под картофель.

Затем большими кастрюлями начали перетаскивать картошку в варочный цех и засыпать её в котлы.

Крах всё же произошёл, потому что на тарелках слушателей пришедших на ужин, почти ничего не лежало.

Взвешивание порций показало меньше половины нормы. Я, как и все остальные бывшие со мной в наряде, получил своё первое за службу наказание – пять (максимальный предел) нарядов вне очереди на кухню. Дежурный по столовой (из офицеров-слушателей) чуть было не «вылетел» из училища, но отделался строгим выговором. Повара (из сверхсрочников) – наказали тремя сутками ареста, но он их на гауптвахте не отсидел. Самым неприятным для нас было то, что когда мы отрабатывали наши наряды вне очереди, эти двое опять дежурили с нами. Дежурили так, что эти пять нарядов на кухню нам мёдом уже не казались.