Артем Патрикеев - Тандерболт

– Понятно, вас надо добивать, пока не встали.

Быстро вырабатывающаяся привычка разговаривать с самим собой наводила на мысль о том, что до безумия мне оставалось не так уж и далеко. Теперь я решил действовать более хитро: стрелял в умертвие, пока оно не падало, подстреленное в какую-нибудь более объемную часть тела, чем голова, а затем всю серию выстрелов направлял на то, чтобы попасть наконец-то точно в голову. Пока умертвия пытались подняться, они выглядели, как перевернутые беззащитные черепахи, вяло перебирающие ножками. Но даже такое их состояние длилось недолго, вскоре умертвие отыскивало руками и ногами какую-нибудь опору, после чего весьма быстро координировалось и поднималось на ноги. Это настораживало – умертвия оказывались не такими уж и беззащитными, как казались в начале.

Таким образом я убил двух чудиков, однако времени на это ушло не так уж и мало. Не стоит забывать, что болтер стрелял несколько медленнее ружья или винтовки, так что времени на прицельный выстрел по малоподвижной лежащей цели было не так и много. Точнее, времени не на сам выстрел, а на некоторое их количество. Это огорчало, поэтому вскоре я переключился на снайперку.

Дело сразу пошло на лад. Все относительно дальние цели я начал укладывать с одного-двух выстрелов. Но вот с теми умертвиями, которые находились прямо под окнами, разобраться было несколько труднее. Аккуратно свеситься вниз, да еще так, чтобы не упасть, да так, чтобы была возможность попасть в тех, кто стоит под самым домом или даже находится внутри него, было очень проблематично. Во всяком случае, если анализировать свои действия. Но все-таки размышления меня не остановили (виной всему – извечное любопытство, от которого страдали многие люди: «А что получится, если…?»).

Я все же не стал полностью свешиваться, так как еще голову совсем не потерял, а высунулся правым плечом, держа винтовку одной рукой (ремень от оружия перекинуть через плечо я не забыл, мне даже показалось, что так и было рассчитано изначально, слишком уж четко и надежно теперь оно удерживалось в моей руке).

– Ну что, демоны, поиграем? – усмехнулся я и выстрелил, как только цель попала в перекрестье.

Башка чудика разлетелась красивым красным веером, однако из-за того, что я смотрел на это дело через прицел, инстинктивно дернулся, опасаясь, что кровища попадет мне в глаз (чего, конечно же, не могло случиться, учитывая, что глаз у меня был прикрыт оптикой). Собственно, это действие и спасло меня от лишних неприятностей. Как только я дернулся, снизу вылетела корявая рука, стремящаяся схватить ствол винтовки. Автоматически открыв левый глаз, я стал свидетелем уникальной мизансцены: как умертвие вылетает из окна и прыгает точно на меня. Уникальность мизансцены (не считая того, что такое я видел впервые) состояла еще и в том, что одним глазом я смотрел через прицел, а другим нет. Эта сюрреалистическая картина, наверное, могла бы свести меня с ума, если бы не моя природная уравновешенность (или же обычная тормознутость). Все выглядело, как в замедленной съемке: медленно летящее умертвие. Причем сначала оно летело ко мне. Я видел, как искаженная морда пыталась то ли укусить, то ли просто вцепиться в мою плоть, а лапы-руки хватали воздух в каких-то сантиметрах от дула винтовки и крыши.

На мгновение морда хищно зависла в воздухе, а затем стремительно ринулась вниз. Я смотрел и радовался. Все же приятно было осознавать тот факт, что всё обошлось, причем весьма и весьма удачно. Тело подлого умертвия немного полежало внизу, а затем поднялось и злобно уставилось на меня. Мои плечи аж передернулись от такого пронзительного, неприятного, пробирающего до самых костей взгляда. Это заведомо негативное отношение к моей персоне не должно было долго продолжаться, поэтому секундой спустя разрывная пуля из винтовки разнесла голову подозрительного индивида на мелкие кусочки. Тело, оставшееся без головы, тяжелым мешком рухнуло на землю без всяких лишних движений или конвульсий.

– Вот тебе, бабка, и Юрьев день, – усмехнулся я, но затем постарался убраться от края крыши подальше: вдруг еще кому-нибудь в голову придет мысль прыгать за винтовкой?

Сама мысль о том, что такое еще раз могло произойти, настораживала. Еще вчера эти монстры были почти неподвижными клушами, а сегодня уже кое-как перемещаются, да еще и прыгают. Явно наметилась неприятная тенденция.

Едва только я угомонил свои мысли и решился начать отстрел всех видимых объектов, как снизу в крышу что-то сильно ударило. Затем еще раз и еще. Я быстро повернулся в сторону удара, но пока ничего не было видно. Однако и смотреть тут ни на что не требовалось, яснее ясного дня было понятно, что кто-то из умертвий сумел близко подобраться к крыше и теперь злобно, сильно и методично начинает стучать по ней изнутри.

– Это уже хуже Юрьева дня, – зачем-то прошептал я и быстренько перебрался поближе к трубе и рюкзаку. – И долго теперь это будет продолжаться?

Вопрос был явно риторический, так как, судя по всему, умертвия не знали усталости, а раз нет усталости, то выполнять любое действие можно бесконечно долго. Самое плохое, что крыша в конечном итоге могла и не выдержать. Как известно, капля камень точит, а тут уже была не капля, а целый молоток (хорошо еще, что пока не отбойный).

Я с опаской повертел головой по сторонам в поисках какого-нибудь решения. Увидел вдалеке приближающееся умертвие и снял его с одного выстрела. Немного порадовался за себя, но лишь совсем немного. На самом деле радости что-то никакой не ощущалось, впрочем, как и решения проблемы. Слезать вниз под жадные лапы жизнерадостных умертвий не хотелось, а ведь ими был забит весь дом, да и окружающее пространство тоже. Сидеть тут на крыше бесконечно долго, естественно, было совершенно невозможно. И это еще мягко сказано, у меня уже болело почти все тело, которое с большим трудом переносило отсутствие ровных поверхностей. Так что хоть какое-то решение нужно было принимать. Оставалось надеяться на быстрый спуск и пулемет. Тот хоть и не убивал сразу, но с ног сбивал вполне прилично. А этого вполне могло и хватить, чтобы отбежать от злобного получеловеческого стада, мечтавшего растерзать меня на мелкие кусочки. Вопрос о том, куда бежать, пока еще не стоял. Я лишь думал о том, как бы оторваться от всех этих умертвий и спокойно добраться до более мирного места. О том, какое это может быть место, я еще не задумывался.

Пока я думал и выцеливал еще одно подвернувшееся умертвие (которое хорошо было видно с той неудобной позиции у трубы, на которой я сейчас находился), снизу раздался особенно ощутимый удар, и черная, покрытая ранами рука вырвалась снизу прямо рядом со мной. От неожиданности я дернулся назад, ударился спиной о трубу и закачался, стараясь удержать равновесие. Рука пошарила вокруг, стараясь меня зацепить, но ей не хватило каких-то пары сантиметров. Я же, собравшись с мыслями, тут же открыл огонь по этой руке из винтовки, которую перестроить на что-то более удобное пока не успел. Рука тут же (примерно с третьего выстрела) разлетелась на запчасти, но легче от этого не стало: в образовавшейся дыре уже появилась страшная морда. И тут же разлетелась на куски, испачкав все вокруг кровищей и кусками мяса. Но за ней снова просунулись руки!