Валя Шопорова - С тобой

Невольно Дориан задумывался о том, что бы было, если бы Леон повёл себя так же, как он – сбежал через месяц, ведь, по сути, именно столько Дориан предпринимал хоть сколько-нибудь активные действия по спасению брата? Ничего бы не было, он бы не выкарабкался из своей темноты. Но Леон так не поступил, хотя чёрта с два ему было проще. И пусть в итоге он не выдержал, единственной его ошибкой было то, что он лично не отвёз младшего к родителям. Но то, что Дориан сумел выжить в одиночестве, без документов и денег проехал через полмира и обжился в чужой стране, доказывает, что, несмотря на все свои промахи, Леон добился своей цели – он заново научил Дориана жить.

А Дориан три тысячи раз мог остановить Леона, пока это ещё было просто сделать, достаточно было достать язык из задницы и позвать на помощь. Но он этого не сделал. И, став жертвой собственных решений, наслаждался своей мученической ролью, а после попросту бросил «такого плохого близнеца». Итог всего этого был прямо перед глазами – лежал на кровати в окружении режущей глаз чистоты: переломанный, дышащий через трубку, обвитый десятками проводов, будто паутиной смерти.

Склонившись ближе к Леону, Дориан негромко произнёс:

– Лео, я никогда больше тебя не брошу, как бы ни было сложно. На стену буду лезть, но буду рядом. Пришло моё время отдавать тебе долг. Теперь мой черёд ставить тебя на ноги.

Он согнулся пополам, уткнувшись лицом в постель около руки близнеца. Глаза увлажнились от слёз, но солёные капли не сорвались с ресниц, слишком много уже было выплакано.

«Ты только проснись…».

К Дориану приехали друзья во главе с Фишером. Открыв им дверь, он прислонился к ней, смотря на них тоскливым взглядом побитого оленёнка, от которого только у самого бесчувственного человека сердце бы не начало обливаться кровью, в последнее время другого взгляда у него не видели.

Выглядел Дориан непривычно во всём чёрном, он надел одежду Леона. И это казалось достаточно странным, но друзья понимали, что таким образом он просто пытается компенсировать отсутствие близнеца, создаёт иллюзию того, что он рядом.

– Мы тебе не помешаем? – спросил Фишер, внимательно смотря на подопечного.

Дориан отрицательно покачал головой и отошёл в сторону.

– Проходите.

– Ты как? – спросил всё тот же Рональд, когда они все зашли в квартиру.

– Не обязательно каждый раз спрашивать об этом, – ответил Дориан, обняв себя за плечи. – Пока Леон не придёт в себя, ничего не изменится.

– Мы переживаем за тебя.

– Переживайте лучше за него. Я с моста не падал и в коме не лежу.

– Но Леона мы сейчас спросить не можем ни о чём, поэтому за него мы волнуемся молча, – ответил Эван.

Дориан угрюмо посмотрел на него и, тяжело вздохнув, отвернулся, смотря куда-то в сторону, ища взглядом что-то, что даст уверенность и силу, но не находя этого. Его уверенность сейчас лежала в отделении реанимации в обвитии проводов и трубок.

– А вот ты идти на контакт в состоянии, и без поддержки мы тебя не оставим, – добавил Прежан и обнял младшего Ихтирам за плечи.

– Я ценю то, что вы рядом, но не обязательно постоянно нести вахту около меня. Я глупостей не наделаю, по крайней мере, до того момента, пока Леон не придёт в себя.

– Ты эти упаднические мысли и суицидальные настроения оставь, – ответил Эван. – Всё будет хорошо. Если Леон не умер до сих пор, то он уже не умрёт, а это, по-моему, главное.

Он говорил не очень красиво, но зато чётко, ведь и правда главное, что Леон жив, а остальное исправится и наладится со временем. Но Дориану не становилось от этого легче. Наверное, в нём вновь играл предельный эгоизм: он не желал ждать, а хотел прямо сейчас узнать, что всё будет хорошо, поговорить с братом, обнять его, развеять своё зудящее одиночество и утолить тоску по нему. Он всегда ненавидел ждать, а теперь жизнь заставляла учиться этому, потому что он не в силах был ничего изменить ни отчаянным желанием вновь заглянуть Леону в глаза, ни сбивчивыми мольбами.

– Нам тут Леонард рассказал, что ты от еды отказываешься, – снова заговорил Прежан, – так что будем тебя контролировать. Рассказывай, завтракал сегодня, обедал?

– Завтракал.

– Надеюсь, не врёшь. А то у меня же ребёнок есть, так что я с ложечки кормить умею. И тебя, если надо, накормить смогу.

Дориан приподнял уголки губ в лёгкой улыбке, не поднимая головы. Даже в том состоянии, в котором он сейчас находился, слова друга сумели немного развеять его смуту и поднять настроение. В моменты отчаяния Эван был особенно неоценим.

– Думаю, что этот навык пригодится мне, – ответил Дориан. – У Леона ведь руки сломаны…

– Это дело нехитрое. И я уверен, что кормить взрослого человека намного проще, потому что вряд ли Леон будет крутиться и капризничать, а значит, не будет риска попасть ему ложкой в глаз.

Дориан вновь едва заметно улыбнулся, поднял к лицу друга благодарный взгляд. И что бы он без них делал? И почему он не понимал, что вместе бы они точно что-то придумали и победили напасть Леона, нужно было только рассказать об этом.

– Я слабо представляю, как всё это будет, – произнёс Дориан, снова обняв себя за плечи, и отвёл взгляд в сторону. – Он же… весь переломанный и о нём нужно будет заботиться.

Он говорил так, будто это уже было настоящим, будто Леон уже пришёл в себя. Дориан не допускал такой мысли, что кома близнеца может затянуться, в голове и в сердце сидела твёрдая уверенность в том, что вот-вот он проснётся.

– Дориан, когда Леон придёт в себя, заботиться о нём будут врачи, – уточнил Рональд.

– А я буду сидеть и ничего не делать? – Дориан вскинул взгляд к лицу продюсера. – Нет, Рональд, не буду.

– Не злись, Дориан, я не хотел тебя задеть, – вздохнул Фишер и положил ладонь на плечо младшему Ихтирам. – Просто я хочу, чтобы ты понимал, что тебе не придётся справляться со всем в одиночку.

– А это было бы честно с учётом того, что именно я заварил всю эту кашу.

– Дориан, я не понимаю, тебе так необходимо наказать себя? – строго спросил Рональд. – Если да, то я обязательно организую тебе наказание, но потом. А пока соберись и не строй из себя раскаявшегося грешника. Не хватало нам ещё бояться того, что ты с собой что-нибудь сделаешь.

Жёстко. По делу. Вербальная пощёчина. Именно так и надо, чтобы привести Дориана в себя.

Младший Ихтирам передёрнул плечами от слов продюсера, но ничего не ответил и ушёл на диван, друзья последовали за ним. Помолчав какое-то время, Дориан обратился к товарищам:

– Раз уж вы здесь, могу я попросить вас погулять с Лео? Я не хочу никуда идти…

– Конечно. Я выгуляю, – ответил Леонард.

Кивнув, Дориан встал и направился за поводком, но помедлил с тем, чтобы отдать его другу. Его охватило странное и непонятное чувство, которое он не мог ни описать, ни объяснить. Это было подобно едва уловимой дрожи во всём теле, чуть сильнее она ощущалась в руках. Но странность этого ощущения была в том, что Дориан скорее не чувствовал его, а просто понимал, что оно есть. И снова внутри засела неясная, беспричинная тревога.