Алексей Федотов - Петр. Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя

Царь Пётр заставил их служить круглогодично, что конечно многим богатым московским служивым людям не понравилось « они жаловались на свою долю, возненавидели все что ни делал Петр для своего отечества, проклинали фортеции, корабли, гавани, злобились на бояр и сподвижников иноземных, считая их главными виновниками всенародного отягощения, что он немилосерд и пристал к немцам ». Главные возмутители стрелецкие Борис Проскурякови Василий Тумаразыскали в столице « стрельчиху Артарскую, Офимку Кондратьеву бойкую бабу, бывшую за мужем за 3 стрельцами » и через неё отправили письмо к царевне Софье в Новодевичий монастырь письмо с призывом на царство . Вокруг Софьи всегда было множество родственниц и сестры Петра (Марфа, Мария, Екатерина и Феодосия) разделяя с нею непримиримую ненависть к брату, осуждая в её кельях, всё что он делал и не чужды были в замысле « возжечь бунт ». Сведения о стрельцах сообщали царевнам, через постельниц запрятав их в « стряпню », то есть в хлебные булки и пироги.

У Николая Устрялова находим текст ответа Царевны Софьи Алексеевны к стрельцам:

Цитата из книги Николая Устрялова «Потешные и Азовские походы».

Для быстрого возбуждения стрельцов к бунту бабы распустили слух « что Государя за морем не стало ». Эта неправедная весть быстро разлетелась по всей Москве и России и привела в недоумение даже бояр-правителей, которые, не получив несколько « заграничныя почты » в связи с весенней распутицей, « крепко встревожились и перепугались ». Позже сам Пётр говорил про бояр « на всех бабий страх напал ».

Софья всё больше распускала слухи через « стрельчиху Артарскую» и велела ей через своих постельничих шепнуть «… у нас в Верху позамялось; хотели было бояре государя царевича удушить. Хорошо кабы подошли стрельцы ». После боярские бабы всюду распускали слухи « хотели царевича удушить и платье его на другого одели и сыскали настоящего в другой комнате, и бояре царицу по щекам били ». Конечно эти слухи распространились по всей Москве. Беглых стрельцов из столицы выслали при помощи солдат Семеновского полка. В дороге их нагнало ещё одно письмо Софьи в котором она писала «… ныне вам худо, а впредь будет ещё хуже. Идите к Москве. Чего вы стали? Про Государя ничего не слышно ».

По прибытии в Великие Луки стрельцы начали подговаривать свои полки к выступлению на Москву. Из документов « показаний стрельцов при розыске » находим: «… только и речи было во всех четырех полках, что Государя за морем не стало, а царевича хотят удушить бояре, только и думы было в стрелецких кругах идти к Москве, бояр перебить, Кокуй разорить, немцев перерезать, домы разграбить ». В конце маяэти полки были переведены в городок Торопец. Из столицы пришла грамота в которой был приказ оставаться на местах, а « бегавших стрельцов с женами и детьми сослать в ссылку на вечное житье ». Князь Рамодановский прочитал перед полками эту боярскую грамоту, но никто его не послушал и начался бунт. Стрельцы захватили « несколько пушек, полковые припасы, денежную казну » и знамёна. Часть основных сил ещё была подчинена своим полковникам, но бунтовщики объявили приказ « кто к Москве не пойдёт, сажать на колья ». Они строили планы и хотели перебить бояр, возмутить чернь и провозгласить на царство Софью. Царя же, если он жив, в пределы государства не впускать, для того, что « он к стрельцам немилосерд и ночал веровать в немцев ». К мятежникам присоединились не все полки, но число их было более 2000 человек.

Московские стрельцы. Фрагмент старинной гравюры. Неизвестный художник.

Боярский Разряд приказал воеводе Алексею Шеинус ратными людьми Московского чина и с солдатами Гордона выступить с 25 пушками и 3700 воинами к Ходынке. Мятежники шли занимать Воскресенский монастырь. Гордон разместил свои войска на холмах при селе Рогожи, под которыми находился обширный луг и переправа у реки. После переправы мятежников 18 июня 1698 годав их стан пришёл уговаривать сам Патрик Гордонбез оружия с 6 охранниками и говорил, что к Москве их не пропустит. Боярин Алексей Шеин свои полки поставил полукругом прямо против стрелецкого стана и послал к ним генерала Кольцова-Масальского. Мятежники жаловались на князя Михаила Рамодановского, который « выведчи их из Торопца, по полкам велел рубить, а за что не ведают… в осеннее и зимнее время в лесу на Польском рубеже были мразом и всякими нуждами утеснены …что умышлением еретика иноземца Лефорта под Азовом побито премножество лучших …слышали они к Москве идут немцы ». Эти ответы мятежников убедили воеводу Шеина, что клевета на Царского любимца и на Рамодановского и дерзкие угрозы на иностранцев надо пресечь и он дал команду открыть по мятежникам огонь из пушек над их головами. Стрельцы открыли огонь по Царским войскам. Полковник Граге понизив орудия дал ответный залп.

Мятежные стрельцы пробовали пробиться в штыки, но ничего не вышло. Четвертым залпом они были рассеяны по полю. Всё сражение продолжалось не более часа. Стрельцы потеряли 13 человек убитыми и 37 ранеными, остальные были переловлены и посажены в тюрьму Воскресенского монастыря.

19 июнякнязь и воевода Алексей Шеин « начал розыск ». К разрядному шатру были по очереди приводимы мятежные полки, он делал смотр с перекличкою и выявлял кто был зачинщиком. Большинство говорило, что стояли против Царских войск по принуждению.

Главные зачинщики пугали простых стрельцов « если кто пойдёт в Большой полк, тех будут рубить и ножами резать ». Основных зачинщиков было выявлено 56 человек. Многие сказали, что « бегали к Москве от хлебного недорода и от голоду ». Хотели убить боярина Тимофея Стрешнева и Федора Рамодановского «что по службам их посылают и тем мучат», князя Троекурова « за убавку хлебного и денежного жалования », князя Михаила Рамодановского « за то, что хотел рубить и жалование давал не сполна ».

Основными мятежниками были определены Проскуряков и Тума, и 36 человек сподвижников. Казнь через « повешивание » совершили под стенами Воскресенского монастыря в конце июня месяца. Позже выявили ещё 74 человека беглецов и повесили их вдоль дороги на виселицах по 5 человек,140 человек были биты кнутом и сосланы в ссылку. Остальное большинство в числе 1965 человек, разосланы по городам и монастырям « в колодах с провожатыми ». Покончив с казнями Большой полк Алексея Шеина вернулся в Москву.