Наталия Шабашова - Downshifting по-русски

Смайлене Наталия

Down-shifting по-русски

После окончания третьего курса меня за хорошую успеваемость с группой студентов отправили на Байкал. Чем дальше мы удалялись от Москвы, тем красивее был вид из окна. И так хотелось запечатлеть картину – чтобы в ней и горы были, и лес смешанный – с островками белоснежных берез, и равнина с цветами. От суеты в городе, от метро, от огромного количества людей, от этой жизни на repeat мы можем спрятаться где угодно – у нас для этого – вся страна.

Ира, моя соседка по плацкарту и одногруппница по совместительству, сидела напротив и читала. Казалось, мы уже всё, что можно, обсудили. Но вдруг она оторвалась от книги, я от набросков, и посмотрела на меня спокойно, но внимательно:

– Маш, – спросила меня Ира, – а вот ты была в Европе, где тебе больше всего понравилось?

– Даже не знаю, Ир, у них всё как-то по-другому. Ну, может, не все.

Нас поселили в хостеле. Его интерьер передавал аутентичный русский быт, в нём принимали иностранцев со всего мира – из Италии, Франции, Германии, Англии, Австрии и Америки. Деревенский туризм, кажется, так это теперь называется.

Нам с Ирой достался настоящий деревянный дом с печкой, остальным ребятам – летние домики, с яркими ставнями и дверьми.

Мы ели омуля на завтрак, обед и ужин, узнавали обычаи коренных жителей Прибайкалья, ходили в горы, забирались на скалы. После нескольких дней экскурсий у нас выдался один свободный день, который часть студентов провела на «усадьбе», а остальные – играя в карты на берегу озера. Ливень застал нас врасплох, но подружил друг с другом моментально. Все вместе мы ходили на рынок за резиновыми сапогами, а потом бегали по лужам и смеялись.

Вечером дождь всё же кончился, и под огромным звездным небом в такой точке мира, где свежесть воздуха и чистота воды зашкаливает, я сидела на скамеечке у трапезной и пила чай. Было слышно, как ребята играли на пианино и гитаре, и только мне хотелось просто сидеть, просто смотреть в небо и быть наедине со всем этим совершенно одной. Но рядом со мной – гости усадьбы, иностранцы, кто на родном, а кто на выученном в школе американском языке обсуждали Россию и русских:

– Нет, вы только видели? Сколько у них земли? Сколько никак неиспользованных земель и ресурсов! – сказал один из них, явно начавший путешествовать недавно пенсионер. На нем были дорогие очки, на ногах – удобные кроссовки. Он пил пиво и делился впечатлениями с людьми, немного моложе его, но тоже говорящих на английском. Они познакомились, очевидно, на одной из экскурсий. Сидели поодаль друг от друга небольшими компаниями по два-три человека.

– Невероятно, – согласился другой, сидящий вместе женщиной, которая только внимательно слушала и смотрела на того, кто говорит.

– А когда я общаюсь с русскими, которых здесь встречаю, у меня создается впечатление, как будто они все – не работают.

– Да, точно, – подтвердил третий. – Но в деревнях, мне объяснили, сейчас почти нет работы. Сельское хозяйство здесь развито мало.

– Как может быть мало развито сельское хозяйство в стране с такими территориями? В это очень трудно поверить.

– Правительство России занимается внешней политикой.

– Ага, – тут все присутствующие немного оживились, каждый вспоминая о своем.

– Вы только представьте, что стало бы с Россией, если бы она принадлежала Европе, – сказал более молодой.

Всем стало весело. Я сидела в углу и даже не знала, в какой момент мне подать голос – когда они поделят территорию России на свои резиденции или в том случае, если перейдут на личные оскорбления.

– Нет, всё-таки, в России всё в упадке, это видно: и сельское хозяйство, и бизнес. И ведь реально не собираются ни с кем делиться!

Они снова посмеялись. Нет, никто из них не был настроен радикально – просто мысли вслух. Они как бедные родственники в гостях у миллионера, захлебывались слюной от несправедливости. Они были на одной волне, из стран, где каждый километр используют с умом и эффективно. Из стран, в которых по-настоящему экономят воду и много платят за газ. Из стран, чьи ученые разработали и внедрили альтернативные источники энергии и прочее. Они увидели, конечно, лишь часть России, одну из самых живописных, но как говорится, у хорошей хозяйки и туалет чист.

На следующий день я общалась с одним из них на экскурсии. Не о политике – о русской литературе, живописцах, о том, что в его стране разрешили однополые браки, и он до сих пор не определился, как он к этому относится, потому что стар. Он сам назвал себя старым, хотя ему было всего 60. Оказалось, что у нас схожие вкусы в музыке и что книг он читал, конечно, намного больше, чем я.

Но тот разговор, который я услышала тогда на Байкале, ещё долго не выходил у меня из головы, и чаще всего я вспоминала о нем, если в какой-нибудь компании речь заходила об отношениях разных стран друг к другу. Несмотря на то, что я до сих пор ничего не понимаю в этом, кое-что тогда мне стало понятно. Всё познается в сравнении, стала думать я. И с тех пор я захотела путешествовать по России ещё больше.

Я воспитывалась в обычной семье, училась в школе в самом обыкновенном городе. Как многие другие города России он жил по своим установленным правилам и люди в нем занимались тем же, чем и все остальные жители страны. В нем было всё – детские сады, заводы, дома детского творчества, один музей, театр, спортивные секции. Богатые и бедные люди, преступники и борцы за справедливость, пенсионеры, студенты и приезжие из области. Чего в нем не хватало мне – неизвестно. Но закончив школу, я поняла отчетливо – из этого города мне нужно уехать.

И я уехала в Москву. Примерно тогда началось мое последовательное приближение к тому, что я сейчас называю down-shifting по-русски. Но прежде чем начать спускаться по карьерной лестнице, нужно было сделать хотя бы пару уверенных шагов по ней вверх. И Москва, полная невероятных возможностей, мне в этом очень помогла.

***

Москва-Сити – самая масштабная бизнес-площадка столицы – теперь привлекает многих: от крупных инвесторов до таких простых девушек из ниоткуда, как я. Вчерашняя студентка без опыта работы, но с огромными амбициями, ехала на собеседование в башню на Набережной на метро. Девочки, лет 16-ти или 18-ти, сидящие по соседству за 5 минут съехали с темы, кто кого когда безумно любил, а кто позволял себя любить, и как правильнее, до перечисления коллекционного виски у себя дома. Открытость переполняла их через край, молодость сочилась из наушников и звучала модными песнями на весь вагон. Столько азарта в глазах, столько наивности! Уверенные в том, что у них уже «всё было», что уже «всё знают». Примерно также думала и я в тот день.

На мне была лучшая на тот момент в моем гардеробе юбка, длиной чуть ниже колена, с яркими красными цветами по краю (как когда-то у мамы) и простой черный топ. Европейского типа внешность в ту весну привлекала абсолютно всех – и сотрудниц HR, и проходящих мимо меня на улице разнообразных мужчин. Я могла быть красоткой, если бы уделяла больше времени вопросам моды и ухода за собой. Если бы читала гламурные журналы, научилась бы выглядеть сногсшибательно каждый день.