Игорь Концеба - Неудачники во вселенной

Майкл откинулся на спинку стула и замолчал. Я посидел еще какое-то время, ожидая, что он продолжит. Но Майк сидел молча, с неподдельным интересом глядя в визуализатор, где молоденькая симпатичная репортёрша, одетая в деловой юбочный костюм, подчеркивавший все приятные округлости ее фигуры, в студии вела ток шоу на тему злополучной свадьбы.

– Ну, ты и наворотил, – наконец, подал голос я, – ты сам хоть иногда прислушиваешься к своему бреду? Свернутые челюсти, поджав хвост, метаморфозы, понятия, стадо, центр вселенной. Б-р-р-р. Пошли лучше спать.

Он посмотрел на меня с улыбкой, поднялся и сказал, тыкая пальцем себе в голову: «Думай, анализируй, а потом отбрасывай все прочь». Мы пошли обратно в каюту. Не знаю, на самом ли деле пропали мои страхи, или я так устал слушать словесный понос Майка, но заснул я, как только коснулся головой подушки. А он, распалившись своей эмоциональной и трогательной речью, придя в каюту, воодушевленный сел на кровать и погрузился в медитацию. Каждый раз, когда он пытался втереть кому-то свое мировоззрение, повышался его энтузиазм к практике. Это его подстегивало, потому что, как он говорил, «истина вне слов». Но вполне возможно, что это кто-то сказал до него…

Горячий воздух, поднимавшийся от раскаленного бетона, полностью искажал окружающий мир. Все вокруг двигалось, плыло и постоянно меняло свои очертания. Вокруг была тишина. Жара стояла невыносимая, и все живое пряталось в прохладе малочисленной тени, но раскаленный ветерок доставал и там. На пальмах, небольшой кучкой сгрудившихся возле здания терминала космопорта, даже не шелестели ветви.

Мои коллеги, участники посадки, сидели на корточках в тени корабля. Обычной в таких случаях болтовни не было, у всех слишком пересохло в горле, чтобы попусту трепать языками, даже заядлые курильщики отказались в этот момент от своей порции счастья. Наши парадные, белые рубашки безжизненно висели, как паруса на бригантине в полный штиль.

Я взглянул на часы, они показывали два пополудни, посадка должна была начаться в двенадцать, то есть «какое-то время назад». Два часа под двумя раскаленными солнцами. «Какого черта нас выгнали на позиции так рано?» – пыталось взбунтоваться мое сознание, но попытки эти были вялыми и ленивыми. Жара пагубно влияла даже на революционный, бунтарский дух.

Но вот вдалеке, от здания порта отделился предмет. Из-за движения раскаленного воздуха было тяжело определить что это. Несколько десятков глаз жадно впились в приближающийся объект. Через некоторое время с уверенностью можно было разглядеть контуры автобуса, везущего долгожданных пассажиров. В один момент, как по команде, все ожило. Мы начали подниматься на ноги, разминая затекшие конечности. Сонное начальство в белоснежной униформе засуетилось, пытаясь выстроить нас в одну линию. Закашляли радиопереговорные устройства на поясах у офицеров. В воздухе появился некоторый азарт охоты. Да, мы были как настоящие охотники. Ведь от того насколько «жирного» пассажира ты выберешь из толпы, как хорошо ты его затем обработаешь, зависела сумма чаевых, которую сможешь положить в свой карман.

Как у любого охотника, у бывалых членов команды были на этот счет свои методы и теории. Кто-то считал, что семья с тремя маленькими детьми и с шестью сумками, каждая из которых походила скорее на шкаф, чем на чемодан, – это лучше всего. Кто-то предпочитал просто молодые пары, которых было не так много. Кто-то брался за обслуживание двух старушек. Каждый выбирал своих пассажиров в надежде выжать из них максимум.

Грузчики порта доставили багаж сюда немного раньше. К стоящим, как боевые роботы в ряд, чемоданам весело подкатился автобус. Створки дверей с шипением раздвинулись и из открывшегося прохода повалили пассажиры.

Линия, которую так старательно выстраивало из нас наше командование, моментально рассыпалась. Охота началась. Мои коллеги хищными птицами выхватывали из толпы ошалевших от такого напора пассажиров, громко предлагая им свои услуги. Я слегка замешкался на старте и упустил добычу. Но расстраиваться было некогда, потому что уже подъехал второй автобус, под завязку забитый богатыми толстосумами. Наученный еще свежим опытом, я не стал мешкать и врезался в самую гущу, сходу атаковав солидного, очень прилично одетого гуманоида с каким-то аквариумом в руках. В емкости плавали две экзотические рыбки, лениво двигая яркими плавниками. Я подошел к нему с широкой улыбкой на лице, и бодрым голосом произнес: «Добрый день! Ваш билет, паспорт и посадочный талон». Гуманоид молча уставился на меня своими фасеточными глазами.

«Видимо межгалактическим не владеет», – отметил я про себя. А вслух, но уже без особого энтузиазма, повторил: «Билет, паспорт, чемоданы», сопровождая свою речь мудреными жестами в надежде, что он поймет. После еще двухсекундной паузы существо, не сводя взгляда с меня, полезло в карман и достало три паспорта, три посадочных талона и один билет, а затем на чистом межгалактическом добавило:

– Вот, пожалуйста.

Я взял паспорта и спросил, где остальные.

– Здесь, – сказал он, поднимая на уровень моих глаз аквариум, – господин и госпожа Штольц.

Я перевел изумленный взгляд с гуманоида на двух рыбок в аквариуме.

– А меня зовут Эл-ки, я служу в доме семьи Штольц.

– Да, да, хорошо, – пробормотал я не в силах отвести взгляд от толстогубой четы, тоже уставившейся на меня через тонкое стекло аквариума. Затем, взяв себя в руки, спросил:

– Чемоданы?

– Вон те два желтых, – вытянув подбородок в сторону расставленного на асфальте багажа, сказал Эл-ки.

Позже я узнал, что понятие цвета и формы у многих пассажиров совершенно не совпадает с моим. Когда они мне говорили, что у них зеленая сумка, в ходе долгих поисков это оказывался синий чемодан или вообще ярко-оранжевый рюкзак. Через пару посадок я перестал удивляться чему-либо, касательно поиска предметов багажа при посадке пассажиров.

А вес у этих сумок был просто запредельный. Как-то раз я подошел к огромному чемодану и, поднатужившись, попытался его поднять, от чемодана с хрустом оторвалась ручка, а сам он не сдвинулся с места даже на миллиметр. Потом я с ним еще долго мучался. Вы когда-нибудь таскали большой пластмассовый, отчего-то очень скользкий, чемодан без ручки и с поломанными колесиками?

Но довольно воспоминаний. Среди огромного нагромождения всевозможных сумок и чемоданов, я быстро нашел два желтых, взял их и, предложив семье Штольц и их верному слуге следовать за мной, повел клиентов в каюту. В конце концов, Эл-ки дал мне очень хорошие чаевые. Узнав сколько мне заплатили, Дим прокомментировал это в своей традиционной манере.