Владимир Чеботаев - Новороссия не сдается. Посвящается героям Новороссии, павшим и живым

Шухевич хорошо уяснил – всем, кто стоит за лидером, трудно проявлять инициативу, а он привык действовать самостоятельно, но чтобы проявлять инициативу он должен отойти от лидера или убрать его, значит придется действовать…

– Коломиец верный сын укроинской нации, он популярен среди солдат и офицеров. Конечно, ему не хватает военного опыта, но благодаря поддержке наших американских друзей он справится. Я уверен – твоя совесть подскажет тебе правильное решение.

– Мою совесть зовут нация! – Пасечник вскочил со стула, подошел поближе. – Я благодарен тебе, Мыкола, за откровенность. Это то, чего нам так всем не хватает. Я знаю, вы не любите друг друга, но принимай Коломийца таким, каков он есть. У него есть недостатки, а у кого их нет… только у болванов. Коломиец завершит операцию, а потом мы вместе пройдем победным маршем по майдану в Киеве. И учти, об этом разговоре Коломиец не должен знать.

Шухевич понял: он выиграл первый раунд, но не весь бой, правда теперь это не имело значения – он уже принял окончательное решение…

Город был административным центром южной части Полуострова. В Городе и его окрестностях находились многочисленные дома отдыха, круглый год сюда приезжали отдыхающие, но сейчас отдыхающих не было – линия фронта проходила в десяти километрах от Города, который жил прифронтовой жизнью: повсюду стояли зенитные установки, замаскированные танки, блок-посты,, ходили патрули, вдоль побережья шли минные поля на случай высадки десанта.

Артем подошел к зданию мэрии в котором находился штаб обороны. Возле КПП стояла большая толпа, желающих попасть в штаб. Часовые отгородили металлической оградой вход на КПП и пускали внутрь только по пропускам.

Двор мэрии огораживал высокий забор, повсюду висели камеры наблюдения, вдоль забора ходили патрули.

Артем шел вдоль забора, смотрел во двор.

Двор мэрии защитники Города превратили в небольшую крепость. Под маскировочной сеткой стояли два танка, повсюду лежали мешки с песком, сидели вооруженные солдаты. Он отметил, что оборона мэрии была организована очень грамотно.

Неожиданно во дворе он увидел старого знакомого – Потапенко.

– Николай! – Артем махнул ему рукой.

Потапенко обернулся, увидел Артема, подошел к забору.

– Привет. Решил ко мне в батальон?

– Передай Бугаеву, что к нему пришел Артем Дроздов.

Николай внимательно посмотрел на Артема. – Зачем тебе Бугаев?

– Так передашь или нет?

Потапенко несколько секунд подумал:

– Стой здесь.

Артем пошел к КПП. Через пять минут возбужденный Потапенко подбежал к КПП.

– Бугаев приказал срочно провести тебя к нему.

Они прошли через ворота, пошли по двору.

– Откуда ты знаешь Бугаева?

– Да так, пару раз играл с ним в шашки.

Коридоры мэрии напоминали Смольный после взятия Зимнего дворца: повсюду толпились вооруженные люди, стоял неимоверный шум и гвалт; … кто-то по телефону просил прислать патронов и людей, другой голос требовал отправить «гречку и консервы на передовую»…

Потапенко и Артем вошли в большую приемную. Здесь толпилось много народа в военной форме и гражданской одежде.

В приемную выходили две двери, на одной висела табличка «Президент А. Москаль», на второй висел приклеенный скотчем белый лист, на котором фломастером было написано «командующий В. Бугаев».

За столом сидела секретарша, отвечала на звонки сразу по двум телефонам.

Высокий, худой, с большим родимым пятном на лице и шее помощник президента Москаля по фамилии Ющенко регулировал очередь из желающих попасть в кабинет президента.

Потапенко, решительно раздвигая недовольных посетителей, завел Артема в кабинет.

Бугаев сидел за столом и кричал в трубку телефона:

– …больше людей не будет, выкручивайся сам. – Увидел вошедших, махнул рукой, продолжая разговаривать. – …хорошо, оружие и патроны я тебе подброшу…

Потапенко и Артем зашли в кабинет. Комната Бугаева напоминала кабинет Жукова перед штурмом Берлина: стол завален бумагами, повсюду лежали карты, схемы; на столе лежало несколько мобильных телефонов, которые постоянно звонили.

На подоконнике стоял пулемет ДШК с полным боекомплектом.

На другом подоконнике стояла небольшая электрическая плита, рядом лежала аккуратно сложенная посуда.

На стене висела карта Полуострова, исписанная цифрами и утыканная разноцветными флажками. За шкафом находилась дверь, ведущая в кабинет Москаля.

На стене возле окна висела репродукция картины А. Дейнеки «Оборона Севастополя».

– Все, дальше выкручивайся сам! – Бугаев бросил трубку и быстро сказал Потапенко: – Подбрось оружие и боеприпасы Губареву.

– Есть! – Потапенко развернулся и вышел из кабинета.

Бугаев улыбаясь, пошел навстречу. Артем сразу отметил, что Бугаев очень изменился: похудел, осунулся, правая рука перебинтована, но красные от бессонных ночей глаза выдавали в нем прежнего энергичного, полного сил начальника физподготовки, который гонял личный состав до десятого пота, приговаривая «тяжело в учении, легко в бою».

– Здорово! – Бугаев крепко обнял Артема. – Где ты был так долго? Сказал – уедешь на пару месяцев, а пропал на год.

– Путешествовал, давно хотел мир увидеть. Был в Индии, Китае, затем жил на Телецком озере на Алтае.

– А почему сразу не приехал, когда у нас началась война?

– Я ничего не знал.

– Как!? Совсем ничего?! – удивленно воскликнул Бугаев.

– За последний год я не видел ни одного выпуска новостей и не читал ни одной газеты.

– Ну ты даешь! …Мир стоит на грани глобальной войны, а ты по монастырям ездишь!

– Мы все время живем между войной и миром .

– Ты этой толстовщиной девочкам на свиданиях мозги будешь пудрить. У меня к тебе серьезный разговор, пошли в другое место, здесь нам не дадут поговорить.

Бугаев повел Артема в другое крыло здания. Они прошли мимо поста охраны, спустились вниз в подвал.

В подвале было тихо и безлюдно, доступ сюда имел ограниченный круг лиц. Бугаев открыл дверь – они вошли в комнату…

Василий Григорьевич Сапрыкин построил дом в Русском перед второй мировой войной. Во время немецкой оккупации в доме жил штабист капитан Граубе, у которого Сапрыкин работал кем то вроде денщика.

Тучный Граубе любил поесть и выпить. Во время обильных обедов Василий Григорьевич стоял рядом со столом, ругал советскую власть и слушал хвастливые рассказы Граубе о светлом будущем германского рейха, гении фюрера, о плане Гитлера выселить с Полуострова всех представителей неарийской нации и заселить его немцами, создав что типа арийского рая.

Граубе не подозревал, что Сапрыкин является одним из руководителей подполья и хранит в подвале дома оружие и взрывчатку. Гестаповцы, зная, что в доме живет Граубе, никогда не проводили в нем обыски. Но из-за предательства «свидомого укроинца» подполье было разгромлено. Василий Григорьевич Сапрыкин успел предупредить подполье о провале и половина подпольщиков спаслась, но самого. Сапрыкина взяли. Его зверски пытали в гестапо, но он никого не выдал. Арестованных подпольщиков и Василия Григорьевича Сапрыкина приговорили к смерти, но бережливые бандеровцы их карательного батальона, решили не тратить на них патроны и зарубили всех топорами..