Валерий Ахатов - Л.К.П. Автобиографический роман

Осень была очень солнечной и теплой, легкие солнечные лучики ласкали ее кукольное и ангельское личико. Она медленно шла в направлении автобусной остановки.

Елисей подошел к ней и извинился за беспокойство, что-то спросил, а конкретно:

– Кто у Вас здесь? Кому так повезло?

Она смущенно улыбнулась:

– У меня папа здесь работает. Он главный врач больницы.

– Николай Петрович?

Она ответила:

– Да.

Так все и началось. Елисей с Наташей подружились. Ходили в кино, парк, фотоателье. Но как-то все сошло на нет очень быстро, хотя она рассказала о нем даже папе, да и Николай Петрович сам все знал, ведь она каждый день, пока Елисей был в больнице, приезжала к нему, и конечно, папа все видел. Приглянулся он отцу Наташи, ибо тот как-то по-отечески стал смотреть на Елисея при медицинском утреннем обходе, всегда по-доброму улыбался, глядя на него.

Дружба Елисея и Наташи длилась всего несколько месяцев, между ними ничего не было, и как-то без объяснений все закончилось. Они даже не искали встреч – как случайно познакомились, так внезапно и разбежались, ибо не было у них изначально ничего общего: она – малоразговорчивая и замкнутая, а он – постоянно говорящий и очень темпераментный. Общее у них было только одно: они оба были весьма симпатичны внешне. Елисей сегодня не помнит ее лица, знает только одно: она была очень худенькой, с очень красивым личиком и вьющимися белокурыми локонами, вот и все.

Он вспомнил о ней еще раз на последней медицинской комиссии, когда он в трусах предстал перед председателем этой комиссии, который ставил окончательный вердикт: годен или не годен.

Председатель комиссии что-то писал, когда Елисей в порядке очереди встал в неглиже перед ним. Он поднял голову – и каково было удивление их обоих, что вот так год спустя им пришлось встретиться.

Николай Петрович, улыбнувшись, вначале внимательно осмотрел его и немного помолчал, глядя в глаза. Елисей немного смутился, ибо кого угодно он мог здесь увидеть, только не папу Наташи.

– Хочешь в армию? – спросил его Николай Петрович.

Елисей, как будто уже с выправкой и армейской выучкой, быстро на автомате ответил:

– Нет!

Председатель комиссии еще раз внимательно посмотрел в глаза Елисею, улыбнулся и сказал:

– Иди.

Больше они не встречались никогда.

Комиссия признала его не годным к воинской службе, ссылаясь на какой-то пункт, указывая на ожоги ноги в результате автоаварии, хотя конечно, он был годен к армейской срочной службе.

Каждый мужчина просто обязан служить в армии, считал Елисей. Но на пороге был 1992 год, с треском только что рухнула советская империя – в молодой России водворился хаос. Никто не знал, как управлять самой большой по площади страной в мире – страну рвали на части. Как грибы после дождя, возникали военные очаги на постсоветском пространстве: то Приднестровье, то Нагорный Карабах, то Таджикистан, а впереди назревала чеченская трагедия, хотя до нее еще была пара лет. И везде, дыша имперскими амбициями, молодое российское государство хотело иметь свои интересы. Армия разваливалась на части, все разворовывалось и продавалось, не гнушались ничем. Новые власти пытались удержаться на плаву в мировой геополитике и не отстать от теперь уже единоличных имперских амбиций США, потому вместо того, чтобы заняться своей армией и экономикой, они пытались везде успеть, так что бросали в горячие военные постсоветские конфликты как пушечное мясо восемнадцатилетних срочников, и те просто погибали ни за что ни про что.

Елисей не хотел погибнуть – отдать жизнь, которая у каждого человека одна, за глупый приказ верховного главнокомандующего, который и сам не знал, что ему делать, ибо все в стране практически вышло из-под контроля. Даже на атомных секретных объектах страны сидели американские «эксперты», а молодая Россия, кроме долгов бывшего СССР, погрязла позже в долговую кабалу МВФ. Потому Елисей не стал даже раздумывать и, когда председатель комиссии спросил у него, хочет ли он служить или нет, не раздумывая сказал «нет».

После окончания техникума где-то полгода Елисей не работал и не учился, вел веселый образ этакого повесы – день прошел, да и ладно. Денег не было, да и работы не было. Да и мать не собиралась на своей шее держать сына-тунеядца, потому не давала ему денег, которых, по правде говоря, и так у нее не было. В конце 1992 года его дядя, брат матери Леонтий, устроил Елисея в организацию, которая занималась газификацией частного сектора и к целым населенным пунктам района доставляла голубое топливо как подземным способом, так и наземным, через воздушную подачу.

После весьма насыщенной различными событиями студенческой жизни сесть за штурвал большой строительной машины, которую Елисей доселе и в глазах не видывал, было равносильно спуску с небес на землю. Но деваться было некуда, на улице конец 1992 года, в стране хаос и разруха – работы нет, а кушать хочется всегда.

Год Елисей проработал в «Орёлгазстрое», а затем чисто случайно зашел на проходную завода жидкостных счетчиков, который находился через стену от базы, где он работал. Что-то вдруг ему захотелось зайти в приемную завода и спросить о свободных вакансиях в заводоуправление. И надо же, только что уволился или вышел на пенсию инженер-теплотехник, который отвечал за тепло всего завода, то бишь всех цехов, гаражей, социальных объектов завода, включая дома жилого фонда. Елисей не был знаком с этом видом деятельности, но был очень убедителен на собеседовании с уважаемым человеком завода, со старейшим работником, который от слесаря дорос до заместителя главного инженера весьма немалого предприятия. Елисей говорил, что инженер-механик и инженер-теплотехник – это не далеко ушедшие друг от друга специальности, нужно просто немного погрузиться в специфику теплотехники, и при должном усердии и сообразительности можно освоить все нюансы в этой сфере.

И действительно, где-то через четыре месяца Елисей получил премию за проекты по газификации испытательного газового цеха. Причем он положил два проекта на стол главному инженеру – газификации как воздушным, так и подземным способом, с наименьшими затратами для предприятия. Главный инженер был весьма удивлен и сказал следующее:

– До тебя никто не мог сделать этого, ссылаясь на какие-то непонятные причины – и вот, пришел молодой человек и положил на стол мне аж два проекта! Сколько тебе лет?

Елисею был всего двадцать один год.

Ему нравилось всегда быть в центре всего – что в школе, что в техникуме, что в любой компании. Он чувствовал себя не в своей тарелке, если его не замечали. И конечно, самолюбие и гордость его вознеслись до небес, когда главный энергетик завода на планерке объявил, что главный инженер предприятия очень похвалил Елисея и приказал к премии ему поставить самый высокий коэффициент в денежном эквиваленте.