Владимир Хрулёв - Новое безумие (начало) в России

Царь организовал собственную дружину и выбирал телохранителей из князей, дворян, детей боярских в количестве 1000, названных опричниками. В этой опричнине вместе с ним были Алексей Басманов, Малюта Скуратов. Князь Афанасий Вяземский и другие его любимцы. А 4 февраля 1565 года начались казни мнимых изменников, которые будто были связаны с Курбским и вместе с ним умышляли убить царя, царицу Анастасию и его детей. Первой жертвой опричнины стал славный воевода князь Александр Борисович Горбатый-Шуйский, потомок древних князей Суздальских и знаменитый участник завоевания Казанского царства. Ему надлежало умереть вместе с сыном Петром, семнадцатилетним юношей. На казнь отец с сыном шли, держась за руки, и никто из них не мог уступить первенство у плахи. Но, наконец, отец сказал: «Не зрю тебя мёртвого!»

И началось такое!

Вместо 1000 царь взял на службу 6000 телохранителей и взял с них присягу служить ему верой и правдой, а на самом-то деле всех их приводили под очи тех избранных людей, которые были определены Иваном, и они отбирали этих молодых людей, отличных не достоинствами, но только удальством, распутством и готовностью на всё к чему их назначит царь. Они должны доносить на изменников, не водить дружбу с теми, кто не записан в опричники, и даже не знать ни мать, ни отца – только государя. За свою службу Иван дал им землю и дома и всю движимую собственность, отобранную у прежних владельцев, людей знатных, заслуженных, израненных в битвах, которые, если не лишились жизни, то зимою с жёнами и детьми шли в иные отдалённые места России.

Но это зло Иваново было маловажным в сравнении с другим. Скоро увидели, что Иван предаёт всю Россию в жертву своим опричникам. Опричники всегда были правы в судах, на них не было ни суда, ни другой управы. Опричников звали кромешниками тогда – как бы извергов тьмы кромешной. И кромешник мог безопасно для себя теснить, грабить соседа и в случае поданной соседом жалобы брал пеню за бесчестье. Что-то подобное начинается и в наше время, когда клевета назначена судебной защитой власти, как и закон о митингах, которым преследуется беспорядки на улицах, проспектах и площадях.

Но продолжим.

А казни были нескончаемы. Но иногда и такое бывает, когда перед ним не лебезили. Таких людей было ничтожно мало. Но они всё-таки были.

Царь в окружении некоторых бояр и множества опричников входит в Соборную церковь Кремля, где им встречается митрополит Филипп. Иван приблизился к митрополиту и ждал благословения. Но тот смотрел на образ Спасителя, не говоря ни слова. Наконец бояре сказали: «Святый Владыко! Это государь, благослови его!»

А Филипп ответствовал, но вот что: «В этом виде, в этом одеянии не узнаю Царя Православного; не узнаю и в делах Царства… О Государь! Мы здесь приносим жертвы Богу, а за алтарём льётся невинная кровь Христианская. Отколе солнце сияет на небе, не видно, не слыхано, чтобы Цари благочестивые возмущали собственную Державу столь ужасно! В самых неверных, языческих Царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям – а в России нет их! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства и совершаются именем Царским! Ты высок на троне, но есть Всевышний судья наш и твой. Как предстанешь на суд Его? Обагрённый кровью невинных, оглушаемый воплем их мук? – Ибо сами камни под ногами твоими вопиют о мести! Государь! Вещаю как пастырь душ. Боюся Господа единого!»

Царь ударил жезлом о камень и сказал страшным голосом: «Чернец! До сих пор я излишне щадил вас, мятежников, отныне буду таковым, каковым вы меня нарицаете!»

И уже на другой день состоялись новые казни. Их было не остановить. И в числе первых и знатных погиб князь Василий Пронский.

А казни не кончались. Но когда-то должны были кончиться. Наконец Иван достиг высшей степени своего тиранства и мог ещё в безумстве губить свой народ, но уже не мог этим изумить Россиян, никакими новыми изобретениями своей лютости. Невозможно читать без трепета о всех адских вымыслах тирана, обо всех способах терзать человечество. А мы больше не будем писать об этом, уж больно много чести отдаём лютому зверю.

Только добавим, что голод и мор помогали тирану опустошить Россию. Это было в 1572 году. Между тем супруга Ивана родила сына Уара – Дмитрия, безвинного виновника дальнейших, на долгие годы, бедствий России. Иван не отбросил от себя мысли жениться на племяннице английской королевы, устранив от себя супругу, Марию Нагую.

Но и жизнь, данная ему Богом, оказалась не вечной. На что он надеялся, но долголетие в царствовании, подходило неминуемо к концу. В это время на небесном небосклоне явилась комета, Царь выходил на крыльцо и смотрел на неё, а однажды, изменившись в лице, произнёс: вот знамение моей смерти! Говорят, что неминуемую смерть предсказали ему астрологи – 18 марта, на что Иван им приказал молчать, а сам продолжал ждать своего смертного часа.

Он созвал бояр и велел писать завещание, в нём объявил наследником престола сына своего, царевича Фёдора, избрал знаменитых Вельмож в советники и блюстителей Державы – облегчать царствование юному Фёдору, младенцу Дмитрию с матерью Марией Нагой назначил в удел город Углич и вверил воспитание Бельскому.

А 17 марта ему полегчало, и он сказал Бельскому: «Объяви казнь астрологам за их басни о моей смерти». – «Но день ещё не миновал», ответствовали Бельскому астрологи. «Исходя из сегодняшнего дня, это чистой воды клевета. Да разве можно такое предсказывать властителю!»

«Не стало государя!» – как всё-таки случилась долгожданная смерть? И завопил народ, заплакал навзрыд, обливаясь неутешными слезами, платя долг усопшему монарху, хотя и до крайности жестокому. На третий день совершилось погребение памятное в своём великолепии в Архангельском соборе Кремля. И земля не отвергла тирана.

Он и в гробу не казался старцем. Много силы в теле оставалось с юности до предсмертных дней. Был он высок, плечист не опущенными плечами, но широкими и какими-то стрельчатыми и прямыми, что угадывало в них силу недюжинную, тонкая, но сильная, жилистая шея легко держала не пропорциональную весу и росту малую и узколицую голову покрытую редкими, уже сивыми волосами, на узком и скуластом лице выделялись ястребиный нос и светлые серые глаза, но уже старческие и злобные, почти дикие. Но всё равно весь его облик был облик царя и почему-то царя, подходящего только для России. Когда он гневался, то гнев его начинался с верчения головы из стороны в сторону, и весь его образ походил на царский орлиный герб, охраняющий необъятность России. Но верчение вдруг останавливалось, и, выбрав заранее кого-то для расправы, взгляд его упирался в искомое – и человек прощался с жизнью, моля Бога проститься побыстрее. Таков был тиран, что предназначен был судьбой для России. То есть здесь Россия в эти десятилетия забеременела Смутой, давая пример поведения всем людям – изменами и преступлениями, ложью, злобой и жестокостью. И такое время началось при нём и продолжалось сразу за порогом кончины тирана. И мы ещё не изжили его, это время. Ещё судьба не смилостивилась над нами, наделяя нас лишь одними насмешками.