Даниил Гуревич - Уроки танго (сборник)

Вернувшись из кухни, Лика разлила коньяк.

– Ну давай, за нашу встречу. Я рада, что познакомилась с тобой. Уверена, мы подружимся.

– Спасибо. Я тоже.

Галя пригубила из своей рюмки, Лика же сделала довольно большой глоток из своей.

– Послушай, сегодня, как только вы ушли, сюда пришел Виктор. Кто он такой?

– Он с Тоней работает. Они друзья.

– Ты хочешь сказать, любовники?

– Да.

– Я заметила у него обручальное кольцо. Он женат?

– Да.

– Тогда рассказывай.

– Может, тебе лучше Тоня расскажет. Не сразу, конечно… Когда сойдетесь поближе.

– Нет. Я ждать не могу – меня разъедает любопытство.

– И ты от меня не отстанешь?

– Даже не надейся. Рассказывай, я тебя не выдам.

И Галя рассказала. С самого начала. Все, что знала сама. Рассказывая о Тониной жизни, она чувствовала, как ей уже давно хотелось это сделать: поделиться с кем-нибудь своим горем – а она считала произошедшее с Тоней именно горем. Нечаев это горем не считал. И сейчас, рассказывая Лике, она даже испытывала облегчение, словно сбрасывала с себя тяжелый груз.

Лика не отрываясь слушала, попивая коньяк и время от времени покачивая головой.

– Дурдом, – сказала она, когда Галя закончила. – Настоящий дурдом. Я была уверена, что у нее со Стасом. По крайней мере, я убеждена, что Стас в нее влюблен. У меня на это глаз наметанный.

– Я знаю, что он влюблен. Еще со школы. У меня тоже глаза есть.

– Они были бы классной парой. Тем более, он в Германию собирается. А Виктор… Он мужик довольно интересный, но какой-то потертый. И старый. Но дело не в этом. Насколько я понимаю, у них из-за его жены безнадежное положение?

– Абсолютно.

– И ты к этому так спокойно относишься?

– А что я могу сделать? Я уже привыкла.

– Привыкла? Ну-ну.

Лика посмотрела на свою рюмку и, увидев что она пуста, долила коньяк и сделала большой глоток.

– Знаешь, что? Я возьму это на себя.

Галя засмеялась.

– Что ты возьмешь на себя? Убедить Тоню расстаться с Виктором? Ты меня извини, но это несколько самонадеянно. Ты с ней виделась пару часов и уверена, что сделаешь то, что у меня, ее матери, не получается уже почти год? Ты совсем не знаешь Тоню.

– А ты не знаешь меня. Я не говорю, что она уже завтра бросит Виктора. У меня есть время – целый год. Я по дружусь с ней – если я захочу, я с кем угодно подружусь – и буду открывать ей глаза. Камень воду точит. А к подругам прислушиваются больше, чем к матерям. Я и Станислава подключу. Он, чувствуется, паренек крепкий.

– Твоими бы устами…

– Увидишь, все будет окей. И вообще, меня тебе Бог послал.

Галя опять засмеялась. Все, что Лика говорила, ну, почти все, вызывало у Гали ощущение радости и какой-то необъяснимой беспечности.

– Ты зря смеешься. Я помню, ты мне вчера говорила, что твой дом требует ремонта?

– Да, уже давно.

– Та к вот, пока я здесь, я помогу тебе такой ремонт сделать, что ты меня всю жизнь будешь вспоминать.

– Спасибо, Лика, но сейчас мы еще не готовы.

– Что значит, не готовы? Именно сейчас. Я завтра нанимаю ребят делать ремонт в моей студии. У них должно это занять неделю, максимум полторы. По крайней мере, я за этим прослежу. Когда они кончат и если работа будет хорошая, мы можем договориться с ними на ремонт твоего дома. Дом – это, конечно, не маленькая студия, но я в этом разбираюсь и смогу четко определить, способны они на серьезную работу или нет. Если нет, найдем других. Они сейчас все без работы сидят – можно классно договориться.

– Нет-нет! – испуганно воскликнула Галя. – Мы планировали на следующий год (планировать они ничего не могли – у них просто не было денег: они только обсуждали, причем каждый год).

– Ну и что? Зачем тянуть? Я могу и с рабочими договориться, и цену приемлемую выбить, и за работой проследить. За ними нужен глаз да глаз. Поверь, у меня на это опыт.

– Не знаю… Мне надо посоветоваться с Сергеем.

– Советуйся. Но мужики в этом ничего не понимают. Галка, пользуйся моментом, пока я здесь. Я же говорю: я тебе и деньги сэкономлю, и за качеством прослежу. Ты хочешь европейский ремонт?

– Европейский?! – пришла в ужас Галя. – Ты что?! Обычный косметический ремонт.

– Ладно, забудь о европейском, но и косметическим здесь тоже не обойдешься. Вот эту комнату я бы разделила на две. Зачем тебе такая громадина? Из нее надо сделать гостиную и столовую. Будет и уютно, и вид дома изменится, и цена на него сразу повысится – лишняя комната. Нет, ремонт должен быть серьезным. Надо бы и фасад покрасить. Что это за идиотские четыре дыры у входной двери?

У Гали от Ликиных слов голова пошла кругом. Когда они сдали ей комнату, Галя сразу решила, что все деньги пойдут на ремонт, но только через год, когда они соберут всю сумму (сейчас она уже пожалела, что отказалась от Ликиного предложения заплатить за год вперед). Они всегда жили от зарплаты до зарплаты, и лишних денег в доме никогда не было. Но и сказать об этом Лике она не могла. Ей, наверное, впервые в жизни было за себя стыдно. Она понимала, что это смешно и даже унизительно, но ничего с собой поделать не могла. Ей так не хотелось, чтобы Лика думала о них как о малоимущих, хотя они ими, по сути, и были, как и подавляющее большинство огромной страны накануне нового тысячелетия. Но ремонт, о котором говорила Лика, должен был вылиться в какую-то заоблачную сумму, которой у них нет и никогда не было. Хотя идея с разделом этой комнаты ей понравилась. Она никогда ее не любила – не комната, а танцевальный зал. В общем, она для себя решила, что тысяча долларов – это максимум, на который они могут пойти. Но их тоже сейчас придется одалживать. А одолжить их можно было только у одного человека – у Калягина, которого Сережа на дух не переносит. Значит, надо будет как-то выкручиваться, что-то придумывать, чего она никогда раньше не делала. Но выхода у нее все равно никакого не было, потому что она чувствовала, что Лика уже ни за что не остановится.

– Хорошо. Я поговорю с Сергеем, – неуверенно сказала Галя.

– Вот и молодец. Кстати, а где он? Почему ты одна сидишь?

– Сережа уже спать пошел. А я перед сном с книжкой всегда сюда. Сережа так храпит – с ним не почитаешь.

– Спать надо в разных комнатах, вместе только секс – и разбежались. Рекомендую – укрепляет нервную систему. Ладно, хватит болтать. Пойду-ка я, пожалуй, чемоданы разбирать – вчера поленилась. А потом в ванну. Ты не возражаешь?

– Конечно, нет. Я сейчас тебе наполню.

– Вот и отлично.

Когда отношения Тони с Виктором только начинались, Галя при любом удобном случае пыталась высказать Тоне свое неудовольствие ее жизнью. Тоня на это только отмахивалась: «Живу как живу, мама. Значит, такая у меня судьба. И потом, я в тебя – должна испить свою порцию горя. Так что смирись». И Галя в конце концов смирилась. Посоветовавшись с Сергеем, они решили перейти работать во вторую, дневную смену, чтобы после школы Тоня с Виктором могли оставаться дома одни, чтобы у них создавалось хоть какое-то подобие семейной жизни. Тоня тоже во всю старалась поддерживать это подобие: готовила для Виктора обеды, стирала ему белье, покупала ему все необходимое. В общем, вела себя так, как ведут себя жены. Вот только ночевать Виктор всегда возвращался к себе домой, и привыкнуть к этому она никак не могла. Как и к тому, что он периодически звонил домой, чтобы узнать у сиделки о состоянии жены. И особенно ей было больно, что у них никогда не заходил разговор о детях. Их детях.