Владислав Зритнев - Меч, подобный распятью

Пройдя мост и внутренний двор, они оказались перед закрытой дверью, ведущей в замок. Дверь охранял вооруженный привратник. Подбоченясь, он стоял, опираясь на алебарду, и меланхолично жевал травинку, временами сплевывая через плечо.

– Пропусти нас, Сэм, – сказала ему девушка, – этот человек идет со мной.

Вынув изо рта стебелек, привратник молча поклонился им и запустил внутрь. Дверь закрылась за ними, скрипнув на ржавых петлях.

– Сюда, – сказала Аделина, указав рукой в сторону лестницы.

Поднявшись по ней, рыцарь с девушкой очутились в просторном зале, где герцог временами устраивал пиры. Вдоль стен по периметру стояли дубовые лавки, над ними висели расшитые гобелены, служащие не только для убранства, но и защищающие от холода в промозглые дни. Столов в комнате не было, их ставили только к трапезе, такой порядок в те времена существовал повсеместно. Сквозь небольшие окна в залу вливался свет. Посередине противоположной от входа стены был сложен большой камин, около которого, спиной к вошедшим, стоял седой человек. Обернувшись на звук шагов, он внимательно посмотрел на Аделину, будто не сразу узнав дочь, и перевел взор на Ричарда.

Тяжелый взгляд герцога не понравился Дику, и, чтоб отвести глаза, он нагнул голову, как бы приветствуя лорда. Тот махнул рукой, обозначив, что принял поклон, и, выдержав небольшую паузу, поинтересовался у Ричарда, кто он и что ему нужно. У герцога был странный неожиданно тихий голос, который никак не вязался с его металлическим взглядом. За Дика ответила Аделина:

– Это Ричард Корнелий. Рыцарь. Сегодня он спас меня.

– От чего? – спросил герцог, все еще смотря на Ричарда.

– От лошади, – быстро сказала девушка, – верней, от медведя. То есть от лошади, которую напугал медведь, – закончила она, смешавшись и покраснев.

– Очень странно, – медленно произнес герцог, переведя взгляд на дочь.

– Это случилась в лесу на прогулке, – начала объяснять Аделина. – Медведь испугал мою лошадь, она понесла, и я никак не могла остановить ее. А Ричард Корнелий догнал нас и спас меня.

– Похвально, – сказал герцог, задумавшись. – А что ему было нужно в моем лесу?

На мгновенье повисло молчание. Не сразу сообразив, Аделина неуверенно вымолвила:

– Ему было надо… подышать свежим воздухом!

– Вполне естественно… – сказал герцог, уже сделавший свои выводы, – вполне естественно… – с минуту он помолчал, размышляя. – Хорошо, Ричард, вы можете идти.

– Но, папа, – воскликнула Аделина, – неужели мы не наградим сэра Ричарда за мое спасение?

Герцог уже уходил.

– Что? – спросил он, обернувшись. – Впрочем, можно… Дай ему сама что-нибудь… – закончил он на ходу и покинул залу.

Они остались вдвоем. Аделина улыбнулась Ричарду и залилась краской, быстро опустив глаза. Какое-то время они молча стояли друг перед другом. После чего девушка отошла к окну и с нарочитой непринужденностью стала смотреть во двор. Не оборачиваясь к Дику, она задумчиво произнесла:

– Что же вам подарить?.. Чего вам хочется? – не дожидаясь ответа, она продолжала: – Сэр Ричард, сегодня вы снискали мое самое искреннее расположение. Заслуга ваша столь велика, что я не могу сразу решить, как наградить вас по достоинству. Знаете что, дайте мне подумать до завтра, а завтра вечером приходите к сирени, что растет за замком. Я принесу ваш приз.

Она вновь покраснела и смущенно засмеялась. Ричард был слегка удивлен таким поворотом событий, но не подавал вида. Он поклонился Аделине и собрался идти, но она остановила его:

– Сэр Ричард, – сказала она, – поцелуйте мне на прощанье руку.

Исполнив ее пожелание, Дик ушел.

Выйдя из замка герцога, Ричард направился домой пешком, ведя своего коня под уздцы. Ему хотелось собраться с мыслями и обдумать произошедшее. Дик не торопясь шел по пыльной дороге, прикидывая, к чему все это может привести. Как бы то ни было, начало ему нравилось. Теперь предстояло узнать, что за этим последует. Аделина назначила ему встречу на завтрашний вечер. Это было заманчиво. «Впрочем, – подумал Ричард, – она может и не прийти…»

Аделина пришла. На закате она ожидала его за замком, укрывшись в густой сирени. Она сказала отцу, что хочет полюбоваться вечерней природой и посмотреть, как садится солнце. Герцог не возражал, и Аделина, покинув замок, стала неспешно (чтоб не привлечь ничьего внимания) прогуливаться вдоль крепостных стен, медленно приближаясь к зарослям, где Ричарду была назначена встреча.

Погода стояла тихая. Ясное небо, озаренное последними лучами заходящего солнца, напоминало хрустальную чашу, освещенную яркой свечой. Вдалеке крестьяне гнали в деревню скот на ночь, слышалось мычание коров и лай овчарки. Мирный и светлый вечер заворожил Аделину. Она смотрела на зеленые равнины, раскинувшиеся на юге, и на высокий лес, простиравшийся на севере, на дорогу, змейкой вьющуюся меж двух холмов и теряющуюся где-то у горизонта. Представшая перед ней картина, исполненная простотой и естественностью природы, умиротворила ее, и на мгновение она забыла обо всем на свете, отдавшись красоте жизни.

Вскоре она дошла до сиреневой заросли, находящейся чуть больше чем в полумиле от замка. Весна в том году наступила поздно – снег сошел лишь в конце апреля, – и поэтому сирень еще цвела, благоухая сладким и пьянящим запахом. Аделина скрылась меж кустов, с наслаждением вдыхая насыщенный ароматом цветов воздух, и, улыбаясь в предвкушении встречи, уже была готова броситься на шею Ричарду… Но Ричарда в зарослях не было.

Для нее все сразу потеряло смысл. Солнце садилось, и красота вечера стала медленно блекнуть. Все же Аделина надеялась, что Ричард придет попозже, она присела на большой камень и стала ждать. Прошло минут десять, а она все еще была одна. Ее отчаяние усиливалось, а надежда таяла как снег на жаре, но тем не менее Аделина решила подождать еще.

…А Дик тем временем шел по тайной, известной только ему, тропинке, насвистывая какую-то мелодию, слышанную им недавно от пастухов, игравших на дудочках и пасших коз. Он тоже радовался хорошему вечеру и летней поре. Цветущая природа и хорошенькая девушка, ждавшая его и, видимо, к нему неравнодушная, наполняли его душу особым задором и отвагой. Он был в прекрасном расположении духа и, хотя по-прежнему не знал наверняка, что принесет ему эта встреча, верил в лучшее и бодро шел к замку, к западу от которого и росла заветная сирень.

Добравшись до цели, Ричард, раздвинув густые ветви, пролез в заросли. Посреди небольшой полянки, окруженной со всех сторон кустами, на камне сидела Аделина, уже не рассчитывающая его дождаться и готовая заплакать. Подняв голову, она увидела Дика, и, хотя в глазах ее еще стояли слезы, лицо просияло улыбкой. Дик вспоминал впоследствии, что никто и никогда потом не сумел улыбнуться ему так, как она в тот раз. Довольно суровая от природы, но немного сентиментальная душа Ричарда в этот миг потеплела, и какая-то искренняя симпатия появилась в нем к ней.