Борис Цеханович - Кто служил в армии, в цирке не смеётся. Сборник рассказов

Присутствующие офицеры весело подкалывали Борю, но Мусин был невозмутим, лишь хитро поглядывал в мою сторону. Я хоть и пользовался авторитетом у офицеров, но не мог позволить себе остроту или шутку в сторону сослуживца – был ещё молод. Но весело смеялся со всеми над какой-нибудь наиболее острой подколкой.

Старший лейтенант, переждав веселье, продолжил: – Зря, ребята смеётесь. Я только что своими глазами видел машину-амфибию. Её кстати испытывают и именно сейчас, пока мы здесь сидим.

В дежурке повисло удивлённое молчание, а Мусин торжествующе продолжил.

– Вот особисты чётко работают. У нас в полку уже год как есть разведывательная машина ПРП-1. Мы её видим в течение года только издалека, до того она засекречена. Как только её выгоняют из бокса, так рядом садится на табуретку особист и выставляется часовой, который ближе чем на тридцать метров никого не подпускает. А тут, реально в полку есть машина-амфибия и все об этом узнают лишь только, как её начинают испытывать у нас в парке….

– Мусин, ты что перегрелся? Какие испытания? Какие амфибии? – старший лейтенант Геворгян от удивления даже привстал с топчана.

– Да, да, Лёва, сейчас её испытывают в пожарном водоёме, за боксами вашей батареи, – Боря Мусин опять загадочно посмотрел на меня. Мы разом загалдели и, теснясь в дверях, стали поспешно выходить на улицу. После чего направились на дальнюю половину парка, где находился один из пожарных водоёмов. Рядом со мной и Лёвой шёл Мусин и всё укоризненно гудел.

– Ну, как так? Боря, Лёва рядом с вами, буквально на ваших глазах находилась эта техника и вы не догадывались. Ну, вы и даёте…

Мы с Лёвой в недоумении таращили глаза на товарища и удивлённо переглядывались, а за нами тянулись остальные офицеры. Вышли к нашим боксам, свернули у пункта технического обслуживания влево и вышли к пожарному водоёму, ожидая увидеть нашего особиста, часовых и всё полковое начальство. Но никого из них не было, лишь у пожарного водоёма кучковались солдаты с нашей батареи, которые увидев толпу офицеров мигом разбежались.

Я, Лёва Геворгян и Боря Мусин первые подошли к водоёму и я ожидал увидеть на воде, что-то среднее между большой лодкой и автомобилем, но из воды, посередине пожарного водоёма весьма приличного размера, торчал мокрый тент кузова, виднелась крыша кабины ЗИЛ-131 сантиметров 30, а на ней сидел, сложив ноги по восточному, водитель с моего взвода рядовой Джегутанов.

Моё лицо опахнуло холодом, после чего меня бросило в пот от нехорошего предчувствия.

– Джегутанов, ты чего там делаешь?

Подчинённый с тоской посмотрел на меня, на подошедших офицеров, которые сгрудились на краю водоёма и молча разглядывали утопленный автомобиль, Джегутанова, сидящего на кабине, и сам пожарный водоём.

Солдат неуклюже слез в воду, в несколько гребков пересёк водное пространство до берега водоёма и весь мокрый теперь стоял передо мной и старшим офицером батареи Лёвой Геворгяном.

– Джегутанов, что произошло? – Рявкнул старший лейтенант и солдат, вздрогнув в испуге, дрожащим голосом стал докладывать.

– Товарищ старший лейтенант, товарищ прапорщик, я тут с ребятами поспорил…, – солдат виновато опустил голову и замолчал.

– Продолжай…, – приказ офицера, как кнутом ожёг солдата и тот опять залепетал.

– Ну, мы поспорили… Я сказал, что водоём мелкий и проеду на машине, а ребята говорят, что глубокий…. Ну, и закусились… Я заехал и машина утонула… Точно глубокий…

Лёва в возмущении сдвинул фуражку на затылок и озадаченно тёр ладонью лоб, разглядывая машину. Я же ожесточённо сплюнул и с надеждой повернулся к своему старшему товарищу, но Лёва лишь развёл руками.

– Ну и влетели мы… Машину вытащим, но её нужно перебирать, продувать всё… Короче, суматохи дня на два точно… Блин, ох и оттрахают нас, да ещё и комбата….

Я огорчённо матернулся и удивлённо спросил: – Лёва, а ты то тут причём? Комбата – понятно за что…, а я командир взвода.

Но Лёва уже начал распоряжаться и Джегутанов убежал за другим автомобилем в наш бокс и Геворгян повернулся ко мне: – Да ладно, Боря, не дрейфь – прорвёмся… А отдерут меня… Мы с тобой хоть и взводники, но я как СОБ всё-таки какое ни какое – начальник над тобой.

Мы замолчали, а старший лейтенант Мусин подогнав в голос деланного удивления протянул: – А я то думал испытания амфибии идут…

Все офицеры так и грохнули в хохоте. Улыбнулись даже мы. Правда, улыбались и смеялись мы не долго: так как из-за пункта технического обслуживания вывернул начальник автомобильной службы полка майор Сушинский.

– Ну, надо же, уже кто-то вложил. Сейчас, Лёва, меня будут убивать, – наблюдая за приближающимся багроволицым майором, я затосковал. Полгода назад ефрейтор Цюпа разбил первую машину со взвода, три месяца назад уже я с Лаптевым во время рейса, уводя машину от немецкой старухи в кювет разбил вторую машину. Ну, а эта третья…

Сушинский остановился у водоёма и, сопя и пыхтя от одышки, внимательно оглядел утопленную машину и замолчавших офицеров. Потом его взгляд остановился на мне, медленно переместился на Геворгяна, а потом снова на меня.

– Геворгян, – глаза начальника автослужбы гневно заблестели и он агрессивно выпалил, – давай поспорим, что я угадаю с первого раза чья это машина?

Лёва под взглядом Сушинского замялся, подыскивая слова, но я выдвинулся вперёд и тяжело вздохнув, обречённо пролепетал: – Это моя машина….

Майор тоже тяжело вздохнул и долгим, многообещающим взглядом посмотрел на меня. После этого повернулся к водоёму и ещё с минуту молча разглядывал вызывающе торчащий из воды ЗИЛ-131. Из-за нашего бокса, грозно ревя и выкидывая сизые дымки из выхлопной трубы, выехал грузовой автомобиль, на подножке которого стоял мокрый Джегутанов. Машина подкатила к пожарному водоёму и под сумрачным взглядом майора Сушинского, начала сдавать к краю водоёма, где и остановилась у самой воды. Водитель машины заскочил в кузов и выкинул на землю длинный трос, который тут же подхватил виновник происшедшего. Джегутанов зашёл в воду по колено, потом вода поднялась ему до пояса. У капота, где ему было выше головы, он нырнул и с первой попытки сумел зацепить конец троса за крюк на бампере своего автомобиля. После чего забрался в кабину, махнул оттуда рукой и закричал.

– Нормально, Давай…

Водитель второй машины засуетился, накинул на шваркоп свой конец троса, защёлкнул его и застопорил большой стальной булавкой. Повернулся ко мне и вопросительно посмотрел.

Я посмотрел на Сушинского, затем на Геворгяна и, видя, что они не собираются вмешиваться, сорвался с места и заполошно побежал к машине.

– Давай, трогай.., – водитель запрыгнул в кабину, переключил рычаг скоростей и по моей команде стал медленно двигаться вперёд, натягивая металлический трос.