Константин Шеметов - Вывоз мусора

Каждому такому пути мастер квантовой термодинамики присваивал определённое число, а сумма этих чисел показывала вероятность перехода из одной точки в другую. При этом учитывались все вероятные пути предыстории (отсюда и метод – «сумма выше всех предысторий»). Для макроскопических объектов при таком подходе в конце исчезают все маршруты, за исключением одного.

Об этом «конце» Тони как раз и размышлял апрельским утром 2019 года, прогуливаясь у океана в Vila do Conde; ведь он и был, как ни крути, макроскопическим и вполне себе движущимся из точки А в точку Б объектом.

Из возможных маршрутов, согласно Фейнману (Ричард Фейнман, Роберт Б. Лейтон, Мэттью Линзи Сандс, «Фейнмановские лекции по физике»), у него был один путь, но на практике, как выяснилось, несколько. Гомес терялся. Туннельный эффект, проявляющийся на субатомном уровне, проявился также и в отношении Тони с его моделью Sniffed and Moved («Понюхал и переместился»). День выдался на редкость прохладным и ветреным. С моря надвигалась туча в форме воздушного шара. Под шаром весело покачивалась гондола, а из гондолы, казалось, выглядывал Альберт Эйнштейн с высунутым языком.

Тони улыбнулся. После некоторого смятения последних месяцев он получил наконец патент на свой гаджет, а точнее – способ. «Way to move, – значилось в документах, – of macroscopic bodies due to the tunnel effect» (Способ перемещения макроскопических тел за счёт туннельного эффекта).

Невзирая на рутину согласования технических деталей, научный совет патентного бюро проявил выдержку. И хотя математическая модель, представленная Гомесом, грешила неточностями, практическая сторона Sniffed and Moved произвела впечатление. Серия опытов, поставленная на волонтёрах, подтвердила заявленный Тони эффект: волонтёры перемещались, возвращались назад, а само перемещение было вполне управляемым.

«Поздравляю», – написала Лекстор в Фейсбук и пропала. Тони так и не смог дозвониться ни Лекстор, ни её маме, ни Мотиной собаке в специальном приложении для домашних животных. Пропал также и профессор Додж. Он не отвечал на звонки, а отправленные ему SMS ожидали. С этим ожиданием, забегая вперёд, Тони, хочешь не хочешь, предстояло смириться. Бесконечности нет, отметил он про себя, но есть вещи, о которых никто не знает, когда они закончатся.

Спустя неделю изобретатель повстречал у акведука Подравку. Сучка, однако, не узнала его и лишь смутилась:

– Кто вы?

В самом деле, кто он?

Он был как муха, проспавшая на балконе зиму и вдруг проснувшаяся, не понимая, где она и зачем, из-за долгого анабиоза. Потерев лапками и побившись о стекло, в какой-то момент муха приуныла, но ненадолго. Апрельским утром, когда над морем показалась туча в форме воздушного шара, балконное окно неожиданно приоткрылось и муха вылетела на улицу. А не так уж и плохо, решила она, заработав крыльями, и понеслась навстречу Альберту Эйнштейну с высунутым языком.

Вернувшись домой, Тони посмотрел в зеркало – трудно не узнать: всё то же лицо, чуть измождённое, но в целом привычное. Слипшиеся волосы, длинная чёлка и булавка в ухе. Если присмотреться, он и правда напоминал насекомое и даже походил на муху – отнюдь не навозную, огромную муху, а скорей средних размеров, с любознательным выражением на морде, без брюшка и, казалось, изголодавшуюся в анабиозе. Гомес действительно хотел есть. Хотел быть узнанным и вообще – вернуть поскорей привычное состояние равновесия. На ужин он приготовил салат из помидоров, отварил картошки и украсил её зеленью.

«Что бы послушать такое?» – подумал Тони и поставил «Дежавю» Александра Подрабинека (радио «Свобода»). Эфир минувшего четверга – диссидент (один из последних в РФ совестливых и умных) делился сомнениями, стоит ли ожидать перемен к лучшему в России. Не сто́ит. Картофель оказался рассыпчатым, чуть сладковатым, но вкусным.

И всё же, что с ним, не унимался дворник из Конди. Дослушав передачу (странно, рассказ о России не вызвал у него былого интереса – ни радости, ни сочувствия), Гомес позвонил Лекстор.

– Да?

– Привет, это Тони, – обрадовался Тони, услышав знакомый голос.

– Вы не ошиблись?

Голос её звучал приветливо, как всегда эротично, но также и с заметным раздражением.

– Художник, астроном и дворник, – пошутил Гомес, но шутка зависла (он и сам завис). – А профессора Доджа вы хотя бы знаете?

– Знала. Он читал «Машины» в университете.

– И что?

– Читал и читал.

– Понятно.

Тони повесил трубку. Всё оказалось намного сложнее, чем представлялось. Лекстор не притворялась, не играла с ним и уж точно не догадывалась об их близости в недавнем прошлом.

Или догадывалась? Как бы то ни было, она не перезвонила, и Тони загуглил «Лекстор». Подтвердились худшие опасения. Лекстор Мотя Луиза Анна значилась на городском сайте в разделах «Налоги», «Услуги в Конди» и «Связь». Нынешняя Мотя была отнюдь не медсестрой, а продавцом-консультантом в салоне связи Tele2 на Rua da Fraga. Ни о каком Tele2 на улице Фрага Тони не знал, но недоверие к себе было столь отчаянным, что он собрался, вышел на улицу (стояла ночь) и отправился в сторону реки искать Tele2, а заодно подумать.

Других Лекстор на сайте не значилось, с моря дул лёгкий бриз. Как и ожидалось, на месте книжного магазина у Starbucks красовался фирменный, в чёрно-белых тонах салон сотовой связи – модный, со шведскими корнями и удручающе дешёвым тарифом Você nunca sonhou («Вам и не снилось», порт.).

Ему действительно не снилось. Он очутился в другой реальности. Параллельная или какая там она была, он не знал, но уже догадывался – перемены, возможно, связаны с его «пикетами». Так и было, наверно. Для уверенности Гомес набрал номер Майки. Тот разозлился (Додж словно ждал его): «Перестаньте звонить мне, я вас не знаю!»

Что ж, нет так нет. Знакомство с людьми опасно. Со временем к ним остываешь, к тому же не ясно, как они поведут себя в критический момент, когда вам понадобится их помощь или простое сочувствие.

В случае с Тони, правда, опасность представляли не столько люди, сколько обстоятельства (бегство из РФ, его любопытство, гаджет, постоянные сомнения в себе; короче, он сам). Реальность в его случае конкурировала с гиперболой. Подавленность, уныние; когда люди в депрессии, меняется их мозг, и чем чаще они в депрессии, тем сильнее он меняется. Связь мозга и реальности удручала, но делать нечего – чего нельзя избежать, можно украсить.

Наутро, посмотрев в Интернете достопримечательности Швеции, Тони отправился в Стокгольм – взглянуть, как работает там система вакуумного сбора мусора. Его усовершенствованный гаджет-переместитель (по документам A device for moving in space, DMS, или просто MS-гаджет) прекрасно справлялся теперь с доставкой в любую точку (без потери сознания, неловких падений, головокружения), и вскоре Гомес уже преспокойно прогуливался у озера в экологическом квартале Стокгольма Hammarby Sjöstad с населением в 25 тысяч (счастливых шведов) и зданиями в стиле функциональной архитектуры.