Ярослава Казакова - Чудаки из дома напротив. Рассказы

В тот день я накупила у неё множество открыток, и мы обменялись всеми возможными номерами телефонов, адресами, паролями и явками. Я взяла с неё слово, что в случае серьёзных затруднений она мне непременно позвонит, и отбыла восвояси.

Время шло. Магазин закрылся, а я в нём так и не успела побывать ещё раз, потому как на работе шёл хронический завал, как это всегда бывает в конце учебного года, вдобавок меня повысили в должности. Я в ту пору преподавала в одном из лучших колледжей города, а повышение состояло в том, что в придачу к преподаванию руководство презентовало мне ещё и административную должность. Теперь я посещала совещания администрации, принимая посильное участие в их работе, вела массу документации и пропадала на работе по 10—12 часов ежедневно вместо привычных преподавательских 3—4 дней в неделю по 5—7 часов в день.

Я почувствовала себя не то чтобы важной величиной, а всемогущей Матушкой Владычицей какой-то, и поэтому при первой более-менее подходящей вакансии решила, во что бы то ни стало, устроить на неё Киру. Посадить своих людей на ключевые должности, так сказать.

Вакансия образовалась в учебной части, что вовсе не было редкостью. Учебная часть всегда отличалась жуткой текучкой. Неудивительно: работа собачья. Ты составляешь расписание, делаешь замены, ведёшь учёт прочитанных преподавателями и мастерами производственного обучения часов, проверяешь правильность заполнения документации, а люди выдвигают массу требований, путают даты и темы занятий, просто капризничают… В общем, работая в учебной части, ты всегда всем кругом плохая.

Расписание невозможно составить так, чтобы угодить всем, когда в штате около ста преподавателей и мастеров. Замены не всегда бывают кстати, к тому же о них многие склонны забывать. Ты становишься врагом, если заметишь ошибку в заполнении журнала, а уж расстановка преподавателей по кабинетам – вообще отдельная песня!

Правда, есть в этой работе и что-то хорошее. Там ненормированный рабочий день, и когда нет какой-то срочности, можно прийти на работу не к девяти, а к одиннадцати, например. Можно сдвигать и начало, и конец рабочего дня по своему усмотрению, главное, чтобы не страдал процесс. Можно выскочить в магазин или на небольшой моцион в скверике минут на сорок в середине дня, и это не считая обычного часового перерыва на обед.

Работа эта вполне себе совместима с ведением лекций и лабораторных работ. Вдобавок, там доплачивают за напряжённый трудовой режим. Кира – бухгалтер по образованию, значит, точность в работе гарантирована. К тому же, девушка она одинокая, домой спешить к определённому часу ей незачем, и ей должна такая работа подойти. На расписании у нас давно и плотно сидела Виолетта, моя приятельница и ровесница, документацию проверяла и вела Антонина Петровна, а работник требовался на замены.

Я расхвалила Киру перед своим руководством, и они сказали, что девушка подходит. Стала звонить ей в конце лета, но трубку городского номера никто не снимал, а сотового у неё в то время ещё не было. Сотовые телефоны вообще тогда были далеко не у всех, тем более его вряд ли могла себе позволить низкооплачиваемая служащая.

В общем, пришлось мне идти к Кире домой. В первый раз я пришла к ней с дочкой. Дверь открыла мать Киры, удивившая меня своей молодостью. Я знала, что у Киры есть ещё старший брат, и представляла себе их мать более солидной матроной. Потом выяснилось, что брата эта симпатичная миниатюрная шатенка тридцати шести лет от роду родила в шестнадцать лет, а Киру в восемнадцать. Их отец уходил в своё время в армию глубоко женатым человеком.

– Здравствуйте, Кира дома? – Спросила я.

– Нет. Она ушла гулять с подругой. Что ей передать?

Я кратко изложила суть дела, оставила номер своего телефона, и мы с дочкой отправились восвояси. Кира не позвонила и не пришла.

Я снова отправилась к Кире спустя неделю. В этот раз она оказалась дома. Мать, как только я пришла, закрылась в зале и сделала звук телевизора погромче, а брат Киры с парой друзей сидел на кухне, попивая пиво с воблой, и у них там была вполне себе своя атмосфера.

Облик братца Андрюшеньки насторожил меня сразу же. Я обратила внимание, что, несмотря на двухлетнюю разницу в возрасте в его пользу, он выглядит младше Киры. Этакий субтильный белокожий блондинчик, то ли молодой человек, то ли подросток, сразу и не поймёшь. Если не приглядываться, то он самый обычный юноша, коих по улицам нашего городка ходит очень много.

Если же взглянуть чуть внимательнее, то обязательно наткнёшься взглядом на его глаза. Обычные, не очень большие карие, почти чёрные, глаза, но каково их выражение! Глаза Андрея смотрят на мир и на собеседника с нескрываемым злом. Это зло буквально бьёт вас по лицу, и вы сразу же забываете, что хотели сказать минуту назад. Начинает казаться, что вообще ничего не хотели, кроме как поскорее убраться отсюда подальше.

Кира пригласила меня во вторую комнату, которую она делила с братом за неимением других комнат в квартире. Я рассказала ей о своём предложении, она обрадовалась и тут же согласилась. Я спросила, почему она никак не дала о себе знать в течение недели, на что получила в ответ округлившиеся глаза и приоткрытый ротик. Оказывается, ей никто ничего не передавал. Сказать, что мне это показалось странным – ничего не сказать. А тут ещё с кухни раздалось громогласное:

– Кирка, а ну иди сюда!

В ответ прозвучало очень грубое:

– Отстань! Я не пойду!

От удивления я вжалась в диван, но мне ещё не так предстояло удивиться.

– А ну, иди сюда, сука, закопаю! – Рявкнул блондинчик Андрюшенька с кухни.

Кира встала и нехотя поплелась туда. Там они минут пять переругивались вполголоса. Друзья Андрея не вмешивались. В комнату Кира вернулась расстроенная, полезла в сумку, достала оттуда не самую крупную, но и не такую уж мелкую купюру, и отнесла её на кухню брату. Вернувшись, она рухнула в кресло и со слезами в голосе произнесла:

– И так всегда! Шёл бы уже работать!.. Теперь напьются как свиньи со всеми вытекающими!

– Кира, пойдём, у меня переночуешь, – пригласила я, поняв, что ничего хорошего тут сегодня девчонке не светит.

– Да, конечно, – живо откликнулась Кира и принялась поспешно заталкивать в сумку смену белья и умывальные принадлежности. Косметику она и так всегда носила с собой.

Я снова удивилась, уже в который раз за этот странный вечер. Кира так легко согласилась пойти ночевать к малознакомому человеку! И это в её-то юном возрасте… Да я в восемнадцать лет от каждой тени постороннего человека шарахалась, а чтобы уйти вот так, без разрешения матери!.. Да…

Неожиданно меня пронзила догадка по поводу моложавости её братца. На самом деле это не он выглядел моложе своих лет. Это Кира выглядела старше! Вот откуда оно, это её извечное печально-задумчивое выражение лица. Вот почему она не по годам серьёзна и рассудительна. Какие же ещё сюрпризы скрывает в себе эта ободранная квартирка с её странными обитателями? Стоит ли удивляться тому, что уходя с малознакомой молодой женщиной в ночь, Кира ни слова – ни полслова не сказала своим домашним о том, куда она пошла и когда вернётся?