Яна Павлова - Герой 21-го века. Маленькие приключения большого засранца

Я чувствовал себя героем американского сериала про полицейских: парня обвиняют в убийстве, он постоянно попадает в глупые ситуации, с ним случается большая беда, но в итоге справедливость восстанавливается. Только те парни, те герои сериалов, как правило, приземлены и тупы, а я не такой и не должен быть в этих картинах. Я должен быть злым гением или просто гением, которого покинул разум. Я могу быть только роковым персонажем, мне не идёт костюм Ивана Дурака.

С Антоном мы встретились на следующий день у участка. Он получил доступ к делу, в котором было пока лишь несколько листов: мои показания, свидетельства соседей, Маринина записка.

– Добби свободен, – сказал адвокат.

Но мне смешно не было. Настроение испортилось. Хотелось грустить и напиваться. Этим я и занялся. Пил дома, потом – на улице. Гулял по городу, смотрел на серые дома, серые дороги, блестящие витрины. Представлял, как по этим же улицам ходит Раскольников, играл его роль, делал вид, что выслеживаю старушку. Старушек на улицах не оказалось, зато я заметил пьяненькую женщину с ребёнком. И зачем-то подошёл к ним.

– Привет.

– Чё надо?

– Мне показалось, что я вас знаю. Мы не встречались раньше?

Она всмотрелась в моё лицо.

– Нет.

– Странно. У вас такие знакомые глаза. Я уверен, что мы встречались.

Фишка про глаза всегда актуальна, во все времена. А на такой тем более сработает. Ребёнок – девочка – заплакал. Женщина уже успела заинтересоваться мной и отреагировала на плач дочери подзатыльником. Раздался рёв. Тут вступил в игру я: обнял ребёнка, погладил её по голове, как-то ласково назвал и протянул мятный леденец. Эта конфета валялась в кармане куртки уже, наверное, год. Ненавижу детей. Но, если хочешь подкатить к мамаше, делай вид, что любишь её отпрысков. Это подкупает, ты становишься в глазах бабы почти богом.

Пьянчужка позвала меня в гости. На всякий случай я спросил, не ожидается ли прибытие мужа. Оказалось, что дама в разводе уже несколько лет. В свете подъездной лампы я рассмотрел её ближе: не красавица, но и не такая страшная, как я мог бы предположить; пьяна и пьяна сильно; фигура средняя, очень широкая задница, но сейчас мне было плевать.

Женщину звали Тамара. Ещё одно деревенское имя в копилку отлюбленных женщин. Её глаза были затуманены, она едва ли видела меня. В квартире на удивление оказалось чисто. Мы выпили припрятанную водочку, переспали. Кайфа никакого, даже странно. Соучастница быстро отключилась. Как-то очень внезапно. Я даже испугался, но пульс был, а ещё был храп, мерзкий, мужской, громоподобный. Мне не хотелось спать, и я отправился на прогулку по её жилищу.

Среднестатистическая квартирка, две комнаты – матери и дочери. Средней паршивости убранство, но ковров нет, что меня очень обрадовало. Если вижу ковёр на стене или цветастый ворс на полу, чувствую себя колхозником. Я бродил по дому и пил. Из комнаты вышла девочка.

– Папа?

Видимо, спросонья она не разглядела, кто перед ней.

– Нет, ребёнок, – пафосно начал я, – я не твой отец. К счастью. – И улыбнулся, очень едко и зло, но девчонка в силу возраста не могла оценить всей прелести такой улыбки.

– А мама где?

Чёрт знает, почему, но я обозлился. Может, алкоголь взыграл. Может, проснулась ненависть к детям. Может, нервы выплеснулись наружу.

– Бухает твоя мамаша. Спит. А пять минут назад я её трахал. – Снова усмешка. – Хотя ты ведь и не знаешь, что такое трахать. Так что дуй давай нахрен обратно в свою комнату. Быстро!

Девчонка с проворством молодой лани побежала, но не в комнату, а ко мне. Я опешил. Она обняла меня, прижалась всем телом к моим ногам. Шлюхина дочь. Ненависть росла во мне, поднималась к горлу, першила, заставляя выплёвывать слова.

– Пошла вон отсюда! – заревел я, оттолкнул девочку и не рассчитал силу.

Она отлетела к стене, звук был громкий и смачный. Девочка упала. На обоях зачернела кровь.

Я с опаской подошёл к ней. Ребёнок не дышал. Серьёзно, она не дышала! Меня охватила паника. Что делать? – билось в мозгу. Скорая? Полиция? Куда звонить? Что делать?

– Возьми себя в руки, мужик, – твёрдо сказал я.

Если позвоню в скорую, они вызовут ментов, это неизбежно. Если девчонка мертва, это полный швах. А самому полиции сдаваться… Я уже подозреваемый в одном деле. А если буду ещё и во втором…

Бежать! Бежать, что есть сил! Бежать домой! Стоп! А Тамара? Что делать с Тамарой? Господи… Я запутался, совершенно не знал, как поступить – опустился на пол рядом с мёртвой девочкой и закрыл лицо руками.

Я посмотрел на часы: три утра. За окном темно, ещё успею уйти незамеченным. Вскочил, побежал к входной двери и тут же застыл, чуть не убившись об эту дверь. А что, забавно бы вышло: встаёт Тамара с тяжкого бодуна, идёт на кухню пить воду, спотыкается о мёртвую дочь, кричит, бежит в коридор и спотыкается о мёртвого меня. И каждый из нас убит квартирой, четырьмя стенами. Ирония, мать её.

Я остановился, потому что вспомнил вдруг фильмы о маньяках-насильниках, о том, как их выслеживали, о том, где они прокалывались. Первое – отпечатки. Второе – личные вещи. Третье – прочие следы. Кстати, алкогольная пьянь из головы выветрилась в один момент.

Вот бы были такие таблетки: выпил одну – и протрезвел.

Так. Отпечатки. В ванной я нашёл тряпку, намочил её, протёр все поверхности, которых мог коснуться. Вспомнил, что в каком-то сериале говорили, что отпечатки так стереть можно, но вот потожировые следы останутся. Чтобы они исчезли, нужно увеличить температуру в помещении. Парилка нужна. Я побежал на кухню, схватил первую попавшуюся кастрюлю и чертыхнулся: опять стирать следы! Побежал в коридор, нашёл свои перчатки, надел их, вернулся обратно, включил все конфорки, поставил на них кастрюлю, налил в ёмкости воду. Отлично. Идём дальше.

Личные вещи. Так… Куртка – её я надену, когда уйду. Брюки! Футболка! Я метнулся в комнату – Тамара всё ещё храпела – оделся и выскочил обратно в коридор. Тут меня осенило – сперма! Чёрт побери, я же был без резинки! И как быть?

– Думай, – говорил я, – думай, а пока думаешь, протри ещё раз всё, до чего мог дотронуться.

Чем нейтрализовать сперму? Как выкачать её из организма?

В общем, я не нашёл ничего лучше, кроме как вымыть своих неродившихся детишек. В ванной обнаружил порошок, развёл его в тёплой воде, для верности добавил туда «Комет», пошёл в зал. Тамара спала. Я подумал, что она не проснётся: столько выпила! Но на всякий случай приготовил рядом сковородку. Решил: если очнётся – ударю по голове, и она отключится опять.

К счастью, раздевать не пришлось: она лежала голая. Я поднял ноги женщины вверх, положил их на спинку дивана. Взял за лодыжку, отодвинул в сторону. Не хочу говорить, какой вид открылся моему взору, но – поверьте на слово – далеко не поэтичный. Я приготовился вливать в неё эту ядрёную смесь порошка, воды и хлорки, но неожиданно столкнулся с проблемой: а как вливать? Чем? Не пальцами же раздвигать. Да и эта жидкость должна до конца дойти. Я бросился обратно в ванную. Нужно найти шприц. Только бы он тут был, только бы был.