Андрей Томский - Мир земной

– Послушай, ублюдок!

– Слушаю.

– Назови мне причину еще раз таскать тебя в руках смертельно пьяного?

– И я рад тебя видеть, друг.

Улыбнувшись, он протянул мне руку, сильно сжав мою ладонь, притянув к себе, и обнял.

– Брат! Здорово тебя здесь увидеть! Без тебя праздники не праздники.

– Ну да, я ведь сам дух веселья.

– Еще бы. Помнишь, в тот раз мы сильно нажрались и приставали к официанткам, и ты, получив отказ в свой адрес, хотел всем навалять?

– Давай без подробностей, как-никак здесь собрались якобы культурные люди.

– Я в тот раз протащил тебя в своих мускулистых руках целых два квартала. И, несмотря на это, я люблю тебя, между нами мужская любовь, согласись?

– Да, если только однополые браки разрешались бы, мы бы жили вместе: только ты и я.

– Ха! Еще бы, вижу, ты не потерял чувство юмора, брат. Заметил, ты смотришь красивыми глазками на нашу именинницу? Неужто влюбился?

– Не спорю, она прекрасна.

– Брат, а Климентина? Ты же не собираешься разбивать ей сердце.

– Между нами все кончено.

– Вот досада. Надеюсь, вы мирно?

– Разошлись? Нет, она буквально предала меня.

– Забей на нее, найдешь себе другую. Вот яркий пример – наша именинница, ты же у нас лев, уже подметил место.

– Ах-ах, хорош, Эдди, время покажет.

Напоминалка по имени Эдди. На уме опять появилась картина поражения, мысли о Климентине появились со скоростью ветра. Малая часть души, которая до сих пор любила ту женщину, вышла из тюрьмы, снимая свои оковы, и опять ударила по жилам, не жалея своего творца. Одеяло, плед и мокрая трава – мы были когда-то счастливы, но не сейчас, надеюсь, нынешний партнер ее удивит, как когда-то делал это я. Упавшая звезда, на которой мы загадали наши желания, не смогла осуществить мои прихоти. Она уделяла свое внимание приятным мелочам раньше.

Началась торжественная речь, как принято, гости по очереди поздравляли именинницу, дарили свои роскошные подарки, последним речь произнес отец Сары.

– Я хочу произнести тост. Сегодня мы все собрались здесь в честь нашей дочери Сары, девушки, которая наполняет нашу жизнь светом, за что я безмерно счастлив быть ее отцом! Пью за Сару.

Обняв и поцеловав дочь, он покинул дом, сказав, чтобы мы, молодые и энергичные люди, веселились в этот день. Некоторые гости, такие, как Эдди, были рады, что отец Сары ушел, и стали как-то раскованнее. По предложению именинницы мы все разом согласились сыграть в настольные игры, которых у нее была уйма. Смех и задор царили в тот миг в доме Томкредов. Эдди предложил даме бутылку хорошего красного вина, а мужская половина тихонько распивала виски с таким наслаждением, как это умеют только богатые.

Когда крепкий алкоголь подействовал на мой организм, я пробрался в давние времена, ощущая обоняние и осязание.

Случилось, однажды я забрел в одно злосчастное место с большим желанием увидеть то, как отдыхает простой народ. Причиной тому послужили слова деда, который яро был убежден, что мои жизненные взгляды рано или поздно меня погубят. Мне очень сильно хотелось почувствовать то, что почувствовал мой дед, какую ценность в бедноте увидел он? Есть ли на свете что-то еще важнее денег, богатства? То место оказалось дешевым кабаком, которое с первой же минуты на меня повлияло не с самой лучшей стороны. Вокруг витал воздух негатива простого народа, который был недоволен своей жизнью и прожигал ее в дешевых спиртных напитках. Вокруг я слышал лишь нытье посетителей этого грязного кабака. Каждый жаловался на свою жизнь, на своих жен, обрюзгших после очередной беременности ни к чему не нужного чада, на глупую работу, которая платила лишь копейки, на несправедливость всего происходящего. Молодые девушки вели никчемное существование и утопали в похоти и разврате, строя глазки потным, грязным мужчинам, для которых такая дешевая добыча придавала им фальшивую уверенность в их бесцельном существовании. А ведь в моей голове иногда проносились мысли о простых людях, живущих в бедноте, которые, несмотря на все сложности, не теряли силу духа, что в любой ситуации они сохраняют свое лицо и берегут свои собственные ценности. Увы, я ошибался.. И дед, к счастью, тоже. Два ноль в пользу меня, дедуля.

Под утро, придя домой после вчерашней нашей непростой ночи, уныло и безжизненно разглядывал потолок, а потом столь же уныло и осторожно нырнул под одеяло и позволил себе сорок минут покоя. В голове было пусто, чтобы хоть немного сообразить, позволил себе газированного сока, вкус был крайне неприятным, перегар и вкус испорченного сока повлияли на мой организм, после меня вырвало еще пару раз. Повернул бутылку вверх дном, газированный сок с шипением влился в прозрачную раковину, которая стремительно понесла его на дно. Хотел вспомнить всю картину вчерашней ночи, провалы в памяти случались, но это не тот случай, когда толком не можешь вспомнить. Прижав нос и затуманивая дыханием окно, почувствовал тепло осеннего солнца, наполнявшего прямо окно, нежностью грело мое невзрачное лицо. Я стоял и наблюдал субботнее утро, в голове все перемещалось, я бы стал дальше употреблять алкоголь, но не сделал этого, не из тех людей, которые болеют крепким сушняком в субботнее утро. Природа, люди, машины – все это перемещалось, стоял неподвижно, мысленно прокручивая бытье всего происходящего. У каждого человека своя история, каждый пытается достигнуть совершенства, но мало кому удается достичь желаемого, а некоторым достается головная боль в субботнее утро. Движения и движение – это жизнь, нужно много двигаться, если хочешь жить на этом свете даже с головной болью, как у меня. Когда другие лежат, вопя от головной боли, я двигаюсь, это и есть жизнь.

После я твердо решил выйти из дома, чтобы головная боль хоть чуть-чуть утихла. Донесся влажный ветер, как вдруг сверкнула молния, прогремел гром и хлынул дождь, люди, как обезумевшие животные, помчались искать укрытие. И лишь один я стоял, наслаждаясь теплыми каплями осенней поры, на лице быстро капала краска природы, волосы жадно впитали природный дар, лужа образовалась довольно быстро, желание танцевать над ней не утихало, и я принялся медленно и сбалансированно танцевать. Выглядело это, наверно, неприятно со стороны, но мне иногда нравилось почувствовать себя ребенком, чтобы хоть немного забыть взрослые причуды. В это время бой хронометра затих, прибыл темперамент с упоительной безмятежностью, головная боль исчезла из-за свежести всего происходящего. Как вдруг издалека появились блики теней, фигурки людей, видел, как из темного переулка появилась еще пара фигурок, стремительное ополчение смерти. Ветер гуляющий спешно рисовал дымящие неистовство врагов, меня охватила тревога. Образовавшись в одну стаю, быстрыми шагами направились напролом в мою сторону. Дождь не утихал, в небе молнии развоевались. Не взвидев света, пустился драпать от этих фигур. Стеклянная бутылка навернулась сверкающими осколками, и тут я понял, что эти козлы принадлежат синьору Вито, стаями голодных волков бросавшие бутылки из полупустого пива, они стремились поймать меня. Я бежал изо всех сил, но безуспешно, верещанием небесной страницы и панегириком грома я почувствовал ужасающую боль в части челюсти. От резкой боли упал на землю, не успел надышаться воздухом, как одна из фигурок, прибежав, стала пинать резкими движениями мощных ног. Небеса раскатывались и содрогались от громоподобных ударов, избивали каждой штормовой волной, у меня обмирало сердце. В этот водоворот безумных событий успел посмотреть, как стая птиц взметнулась над нами, унося прощальный стон и крик, будто тянулись к небесам на зов облаков. С минуты на минуту глазеющая стая слуг ожидала услышать предсмертные стоны, победоносная армия остановилась, заговорив друг с другом, принялись отдышаться и закурить.