Владимир Жуков - Трапеза в Ливадии. Сборник рассказов

– Если следовать вашей логике, то журналисту лучше не вскрывать недостатки, не критиковать начальство, а сочинять дифирамбы, панегирики, слагать оды и баллады. Если бы чиновники из управления торговли оперативно отреагировали на публикацию статьи и устранили недостатки, наладили сигнализацию, то воры не рискнули бы посягнуть на народное добро.

– Если бы, да кабы. в саду выросли грибы, – ухмыльнулся Борис Савельевич. – Факты – упрямая вещь. Сушите сухари и готовьтесь к встрече со следователем капитаном Рубакиным. Он уголовные дела щелкает, как белка орешки. На время расследования вы будете отстранены от работы и подвергнуты аресту.

Напоминание о сухарях не добавило мне оптимизма, я посетовал:

– Почему арест, за мною вины нет, поэтому не собираюсь скрываться?

– Так положено, чтобы используя служебное положение, связи, не смогли повлиять на ход следствия, – самодовольно пояснил Краб.

– Лейтенант, – я сознательно упустил слово «товарищ», – По вашей логике председатель и инспектор комитета народного контроля тоже наводчики?

– Статью написали вы, у председателя и без того гора неотложных дел, – напомнил блюститель. В этом он оказался прав, ведь так повелось, что статьи пишут журналисты, а начальники после прочтения дают «добро» на публикацию, как в данном случае.

– Они вне подозрений, так как не являются заинтересованными лицами, – продолжил он.

– В чем же тогда мой интерес?

– Будем разбираться, хотя интуиция мне подсказывает, что без личной корысти не обошлось. Наверняка, получили свою долю из похищенных из сейфов денег, а также товары.

Я представил себе хождения к следователю для дачи показаний или хуже того арест и заключение в СИЗО. Такая незавидная участь выбила бы меня из привычной колеи, парализовала бы работу и подорвала безупречную репутацию. Надо срочно искать выход из скверной ситуации.

Лейтенант перевел дыхание и, дабы застать меня врасплох, резко спросил:

– Где вы находились и чем занимались в момент кражи?

Если я отвечу, что находился дома, то последует следующий вопрос: значит, вам известно, в какое время и кем были совершены кражи?

– В какое время были совершены кражи? – предугадав его хитрость, задал встречный вопрос.

– Именно это я и хочу узнать, – настаивал Краб.

– Я не занимаюсь частным сыском, у меня другая профессия, – этим ответом, избежав коварной уловки, я огорчил лейтенанта. Тогда он зашел с другой стороны.

– Назовите фамилии лиц, с которыми общаетесь?

«Этого не дождешься. Не хватает прослыть стукачом, чтобы моих приятелей и приятельниц затаскали на допросы», – твердо решил я ответил:

– Друзьями не обзавелся, а с коллегами сугубо служебные отношения.

– Напрасно их покрываете и бравируете, – посетовал офицер и снова обратился к тексту статьи. – Вот еще один эпизод: «В селе Речное на здании магазина «Весна» прохудилась крыша, ветром сорвало шифер. На окнах нет стальных решеток. Этот объект, де торгуют промышленными товарами и продуктами питания, может стать легкой добычей для джентльменов удачи». Это же прямая наводка для налетчиков.

– Воздействуйте на управление торговли, чтобы усилили охрану магазина, – предложил я.

– Это не в компетенции милиции.

– Тогда устройте засаду.

– Мы сами с усами, – Краб разгладил ладонью рыжевато-медные усы, – Знаем, что делать, в советах не нуждаемся.

Он потребовал написать объяснительную записку, но я отказался, а твердо заявил:

– Что бы мне инкриминируете, нет ни состава, ни признаков преступления. Где доказательства?

– А вот это! – он потряс газетой. – Что написано пером, не вырубишь топором. Проведем лингвистическую экспертизу и пойдешь по этапу. Как сказал капитан Глеб Жеглов, «Вор должен сидеть в тюрьме!» Наказание за злодеяние неотвратимо.

– Не там ищите, не получится из вас ни Жеглов, ни Шерлок Холмс, – уязвил я самолюбие Краба. Тогда он велел никуда из места жительства не отлучаться, а ждать повестки от следователя Рубакина. Я понял, что дело приобретает крутой оборот. Однако, памятуя поговорку о том, что поспешишь, людей насмешишь, решил выждать время, редактора и председателя комитета народного контроля в ситуацию не посвящать.

Проблема разрешилась с благополучным для меня результатом. Через три дня после встречи с Крабом, устроив засаду в магазине «Весна» села Речное, оперативники задержали троих иногородних злоумышленников-гастролеров с поличным, которые произвели «ревизию» в сельских магазинах. В качестве орудия преступления у них были изъяты: «Жигули» седьмой модели, кувалда, две финки, фомка, «гусиная лапа» и набор отмычек, похищенные деньги и товары.

В группе действовал опытный «медвежатник», вскрывавший сейфы, как консервные банки. На допросе выяснилось, что газет они не читают, статью «Стены тонкие, замки ржавые» в глаза не видели. Объекты для грабежа намечали после тщательной разведки в роли покупателей. Выясняли, есть ли ночной сторож, работает ли сигнализация, насколько прочны стены, кровля, двери, окна и замки. Краб, по милости которого я чуть не угодил на нары, за участие в успешной операции получил очередные звездочки на погоны.

Такая история произошла на заре моей журналистской карьеры. Впоследствии я более четырех лет прослужил заместителем начальника городского отдела милиции. Жестко требуя от подчиненных сотрудников, следователей, сотрудников угрозыска, ОБХСС, участковых, работников ГАИ, ДПС, ППС, медвытрезвителя и других подразделений за законность бороться культурно, не нарушать права и свободы граждан. За этот период с моей подачи за нарушение дисциплины и аморальное поведение из органов МВД было уволено более двадцати человек, в основном офицеры, теперь уже бывшие.

В конечном итоге уволили и меня за то, что уличил начальника в растрате бюджетных денег на строительство бани-сауны для личных потребностей. У него оказались влиятельные покровители в обкоме партии и в главке милиции. «Чистка» милицейских рядов от оборотней в погонах для меня тогда вышла боком. Могли бы отправить на нары года на два-три за «клевету» на честного и порядочного члена партии. Но у партфункционера, определявшего мою участь, очевидно, сохранилась совесть, поэтому не влепили срок, а пощадили. Я возвратился на круги своя, в прессу.

Спустя четыре года после увольнения, узнал, что начальник ГОВД был арестован и погиб в СИЗО при загадочных обстоятельствах. Эта драматическая история послужила сюжетом для автобиографического романа «Саркома». Так что, как говорят: нет худа, без добра.

Как человек, служивший под знаменами советской милиции, отмечаю, что тогда не было таких порочных фактов, как ныне, когда полицейские и прочие силовики подбрасывают, так называемым, политически неблагонадежным гражданам, наркотики, патроны, порнографию, чтобы надолго упрятать за решетку.