Максим Дымов - Человек из Прибойа. Книга 2

Немного времени мы стояли неподвижно, и только журчание воды вдали было звуком.

– Зажгу чашу, не зря купил, – прозвучали слова деда.

Чиркнуло. Искры встревожили глаз, начавший привыкать к полной тьме. Наконец яркий огонь подарил свет. Он горел над тонкой трубкой, выходящей из железного сосуда. Света немного, но он есть.

– И без твоей штуки обойдёмся, – Арья дёрнула верёвку. – Где он?

Конец верёвки лежал на полу обрезанный.

– Отрезал, сукин сын, – Тио сжал кулаки. – Подойди сюда! Трус, мы тебя найдём.

– Оставь это. Света у нас немного. Давайте искать ценное и выход, – Свобода был спокоен. Маленький живой огонь в руках может каждому дарить покой.

Мы нашли стену, пройдя много шагов в пустоте. Серая гладкая стена: идти вдоль неё – и мы придём к выходу, так мы решили. Шли быстро. Наш ход остановили они, те люди, что спускались в подземелье до нас и не вернулись. Два мёртвых тела лежали у стены, лицо и кисти рук объедены до костей. На обоих телах одежды в области живота были разорваны, в сыром кровавом месиве тряпок что-то шевелилось и пищало. Крысы.

– Пойдём-пойдём, – поторопил дед и поспешил уйти вместе со светом подальше. – Они нас почуяли. Держимся плотно. У них тут мало еды…

Стена свернула, на миг оставив нас опять в пустоте. Мы обернулись: крысиный выводок преследовал нас, они испугались света и скрылись в родной для них тьме. Они скрылись, но не оставили нас. Погасни свет и я уверен – десятки лапок тут же побегут по нашим телам, зубы вцепятся в пальцы, щёки и шеи.

– Это не та стена, мы внутри, а не у края, – в словах деда была печаль. Мы много времени и света потратили, так и не найдя ориентир.

Шагали быстро, почти бежали. Шорох когтистых крысиных лап следовал за нами в темноте. Нужно найти крайнюю стену, в ней точно будет ход наверх.

– Стойте, кто это? – Тревога Арьи передалась нам. Все невольно взялись за оружие.

Из темноты на нас смотрели два зелёных круглых глаза. Они были высоко над полом. Такого высокого зверя нет. Судя по тому, как высоко глаза, рост существа – выше роста Урумара. Огромен.

– У людей не светятся глаза в темноте, – шепнул Боромир и упёр приклад арбалета в своё плечо. – О нём говорил уродец?

– О высокий, кто ты? Дай нам видеть тебя. Мы пришли с миром, – как и всегда, дед заговорил с незнакомцем. – Мы путники и заблудились тут.

Молчание. Оно сделало шаг назад.

– Если ты без злых мыслей, говори с нами. Если ты зло, мы будем биться! – Ратибор встал в боевую стойку. – Показался нам, так говори!

– Дурак, – схватился дед за голову одной рукой.

Оно повернулось к нам спиной, и глаза незнакомца стали не видны нам.

Просьбы деда к существу поговорить с нами ни к чему не привели.

Прошло много времени. Мы нашли открытые ворота и большой дом за ними. Вошли во двор. Печальный дух бродил среди этих толстых стен, он будто смотрел на нас из маленьких окошек с решётками. Наш огонь был мал, и мы не видели многого, но чувствовали, что место это пропитано печалью и злом. Мы вошли внутрь дома. Длинный коридор и много железных дверей. Решётки. Наверное, тут держали лютых зверей, зачем в коридоре столько решёток?!

Мы свернули раз, затем ещё. Некоторые железные двери были открыты.

– Жилища, – сказал дед, увидев за одной из них то, что звалось кроватью (нары), стол и отхожее место. – Уютно. Только от кого они прятались за этими решётками, за такими дверями?

Наконец мы вышли наружу, как нам показалось. Пройдя немного, мы поняли, что вокруг глухие стены и вход сюда один. Похоже, это двор. Простые деревянные скамьи; перекладины для развешивания шкур и подвешивания туш (турники); небольшие колёса на оси (штанги); много странного (тренажёры и спортивный инвентарь).

Лязг и громкий железный удар напугали нас всех. Знакомый смех с хрюканьем. Тсяпа!

– Тсяпа вам говорил, не злить, не обижать Тсяпу! – его голос отражался от стен и звучал до боли в животе страшно. Засранец специально говорил таким голосом, издевался.

Мы поспешили к выходу, но тот был закрыт толстой решёткой, через десяток шагов по коридору ход перекрывала вторая такая же, и за ней стоял уродец, направив луч света своего устройства на свой бородатый подбородок, отчего его лицо делалось жутким, а отражающие свет стёкла казались глазами мертвеца.

Перебивая друг друга, грозно мы требовали выпустить нас, чтобы мы насадили уродца на копьё и запустили его далеко во тьму.

– Тихо! – властный голос Свободы заставил всех нас замолчать. – Что ты хочешь, Тсяпа?

– Молчи. Вы останетесь тут и станете думать, а я уйду. Вы не сможете выйти, стены высокие, а решётки… они открываются и закрываются вместе, это один механизм, но открыть проход можно только с моей стороны. Попробуйте, дотянитесь.

– Выпусти нас, и мы дадим тебе деньги, – предлагал Свобода.

– Я терпеливый. Я знаю, что деньги у тебя, много денег. Я подожду, пока вы тут умрёте, и тогда заберу их. Кстати, крысы голодают и ждут. Не ложитесь спать все разом. Проснётесь без глаз.

Он посмеялся, но не настоящим смехом, и ушёл во тьму.

– Стой! А кто был с зелёными глазами?! – спросил я.

Тсяпа вернулся.

– Какими глазами? Дикарики, я вам байки рассказывал. Тут, кроме крыс, меня и вас, больше никого нет. Ещё, как бы вы ни орали, наверху ничего не слышно.

– Мы видели зелёные глаза, оно высокое и бродит где-то тут. Оно ходит тихо и на свет не выходит, – дед пытался говорить мирно и спокойно. – Тсяпа, у тебя хороший свет. Я понял, ты знаешь, где выйти; у тебя есть свет, а мы можем биться. Выведи нас, а мы в пути защитим тебя. Когда выйдем, мы просто уйдём из этих земель.

– Не интересно, лучше сдохните побыстрее. На ваши деньги куплю у Мамаши лучшее пойло и куплю девку на ночь. Ещё одежду куплю себе, и обувь, и ещё куплю…

В темноте коридора за спиной уродца появились две зелёные точки. Глаза! Они почти под самым потолком, какое оно высокое!…

– Вон они, глаза! – крикнула Арья, указывая пальцем за спину уродца.

Тсяпа от испуга подпрыгнул, уронил устройство на пол и сам упал на задницу.

Трясущимися руками он схватил фонарь, посветил вдаль по коридору. Уже никого не было. Уродец встал, посмотрел на мокрые штаны и лужу под собой. Мы не удержались от смеха, Ратибор и вовсе смеялся так, что не мог вдохнуть.

– Мерзкая ты баба! Смешно тебе? Погоди, не умирай, ты будешь моё, угомонишься и будешь моё, хоть и уродина ты.

Тсяпа, злой, поспешил уйти. Все, кроме Ратибора, прекратили смех и припали к решётке, вглядываясь.

– Оно правда там. Выпусти нас, сам не отобьёшься, – попросила Арья без смеха.

Уродец ответил грязными словами и исчез за поворотом.

Звуки ударов, крик и ругань сменились тяжёлым дыханием. Мокрые от пота, с печальными разбитыми лицами мы разошлись по разным сторонам. Жаркий спор о том, кто виноват, ни к чему не привёл.