Андрей Брыксенков - Красная омега. Часть третья: Отбой «ОМЕГИ»

© Александр Брыксенков, 2019

© Андрей Брыксенков, 2019

ISBN 978-5-4496-2948-7 (т. 3)

ISBN 978-5-4496-2496-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«За успехи в деле многократного награж-

дения товарища Брежнева орденом Ленина

наградить орден Ленина – орденом Ленина…»

С. Довлатов. Записные книжки

Навались!!!

По косвенным признакам создавалось впечатление, что русские приступили к созданию сейсмического оружия. Однако, эта, вроде бы, тревожная весть никого в американских компетентных кругах не обеспокоила: Америка уже прошла этот путь и результат получила отрицательный. Научные исследования, проведенные по заданию Пентагона в Геофизическом центре, заставили специалистов прийти к выводу о бесперспективности попыток создания сейсмического оружия. Такой вывод базировался на следующих реалиях.

Искусственно вызвать землетрясение невозможно из-за непомерной потребности в энергии. Его можно лишь «подтолкнуть», когда оно уже «созрело» естественным путем, то есть, можно лишь спровоцировать начло процесса чуть раньше положенного срока, использовав для этой цели направленный ядерный взрыв.

Дополнительным препятствием в деле создания сейсмического оружия является и то, что «созреть» землетрясение может не везде, а только в областях молодых складчатых гор и в зонах крупных тектонических разломов. Таких зон не так уж и много, а на обширных же платформах, где очаги землетрясений вообще отсутствуют, ни о каком искусственном инициировании заметных тектонических движений и речи не может быть.

Главной же сложностью является невозможность предсказать, где именно накапливаются в земной коре значительные напряжения и когда «созреет» очередной катаклизм.

Тот год в сейсмическом отношении был исключительно бурным. Дрожали Курилы, тряхнуло Кордильеры, заколебалось дно Индийского океана.

Вначале газеты и телевидение вяло реагировали на эти явления, поскольку ничего такого, что обычно возбуждает журналистов, не происходило. Ни грандиозных разрушений, ни штабелей трупов. Но когда мощный удар подземной стихии прошелся по Консепсьону в Чили, сейсмическая тема стала превалирующей и в печатной и в электронной прессе. На страницах газет и журналов, на экранах телевизоров появилось бесчисленное множество изображений пострадавшего города. На обывателя обрушился водопад страшных подробностей поразившей Консепсьон катастрофы.

За этим обилием горячей информации на сейсмическую тему почти незамеченным прошло сообщение ТАСС о том, что на территории СССР в народнохозяйственных целях произведено несколько подземных ядерных взрывов.

Рано утром деда Сергея разбудило не щебетание птиц и не лучи солнца, а разбудило его резкое лязганье железа. То шумел Константин Викентьевич. Поднявшись ни свет, ни заря, он поспешил взгромоздиться на свою любимую технику, чтобы приступить к её активному освоению. Нависнув над двигателем, танкист долго его протирал, что-то в нем подкручивал, затем переместился к фрикциону и коробке передач. Закончив копаться в силовой установке и трансмиссии, он приступил к смазке всего и вся. Особенно обильно поливалась соляровым маслом ходовая часть. Там смазывалось все, вплоть до резиновых бандажей на катках.

Минуту, другую дед наблюдал за танкистом, а затем приступил к хозяйственным хлопотам. Он подбросил хвороста в костер и, не беспокоя все еще спавшего моряка, стал заниматься приготовлением завтрака. Стряпня полностью заняла старика, и он длительное время не обращал внимания на Константина Викентьевича, а когда, наконец, обратил, то увидел странную вещь.

Танкист с деловым видом нацеживал дизтопливо из длинной цистерны в найденное им где-то ржавое ведро. После чего перемещался к «тридцатьчетверке» и выливал содержимое ведра в топливный бак танка. И так несколько раз.

– Никак он собирается танк заводить?! – изумленно предположил дед и оказался прав. Когда танкист, весь пропахший соляркой, появился к завтраку у костра, он сразу же озорно вопросил:

– Синьоры! Как вы относитесь к возможности покататься на танке?

Дед хохотнул, а подводник уверенно изрек:

– Это нонсенс.

– Ну, уж и нонсенс! – отмахнулся танкист.

Но Павел Леонтьевич тут же приступил к обоснованию своего категоричного утверждения:

– Конечно, нонсенс! Прежде всего, двигатель находится в нерабочем состоянии. Как никак пятьдесят лет не эксплуатировался. А, кроме того, отсутствуют аккумуляторы. Как ты запустишь двигатель без электростартера?

– Ну, запустить двигатель можно не только стартером но и сжатым воздухом из баллонов высокого давления. Только они тоже отсутствуют.

– Вот видишь!

– А зачем нам стартер? Зачем сжатый воздух? Машина-то стоит на крутом пандусе, да и дальше идет спуск. Отдай тормоза, она и покатит под уклон. Я проверил – двигатель новый, значит компрессия хорошая, а при хорошей компрессии двигун зафурычит с одного оборота.

– Допустим, что зафурычит и что? Что мы с твоим фурычащим чудом делать будем?

– Как, что? Как, что? – заволновался танкист. – Возьмем да и прицепим к нему малютку Т-38, возьмем да и отбуксируем этот плавающий танк по «Дороге жизни» прямо к железнодорожной станции. Может быть, и еще чего-нибудь прихватим. Тут разного военного добра времен Отечественной войны навалом.

– Ну-ну! – смилостивился приятель. – Давай, танкист, трудись! Дерзай, пробуй!

После завтрака Константин Викентьевич поспешил к своей «тридцатичетверке», а скептически настроенный подводник в сопровождении любопытствующего деда отправился описывать и фотографировать объекты, представлявшие по мнению музейщика, историческую ценность. Часа через два их нашел танкист:

– Ребята, подсобите. Машину нужно немного подтолкнуть. А, то никак!

Дед изумился:

– Ни хрена себе! Подтолкнуть! Это же не «Жигуль» какой-нибудь!

– Мужики, машина пойдет! Точно! Я всю ходовую соляркой пролил. Там просто траки немного присохли к бетону. Если дать машине импульс, она под горку-то покатит.

С первой попытки ничего, конечно же, не получилось. Казалось, что танк и бетонный пандус – это единый монолит. Тогда по совету деда все вооружились железками и начали отскабливать траки от засохшей грязи и спекшегося лесного мусора, обращая особое внимание на те места, где металл контактировал с бетоном.