Леонид Бойко - Метаморфоза Германа Хаски. СОМНИЯ

Стараясь избавиться от гнетущего чувства трепета перед неизвестностью, я попытался встать. Мое, казалось бы, изнуренное тело отказывалось слушаться меня, повинуясь импульсивным командам разума. Ватное тело было чуждо мне настолько, что ощущал я его лишь частично. Чувствовал голень, но не мог ей управлять, как ощущал собственные пальцы, которые едва сгибались в кулак. Каждое движение – преодоление тягостных мук, которые давались мне с воистину тяжелыми усилиями. Покорив необузданную усталость собственного тела, я смог подняться и занять устойчивое сидячее положение на краю ложа, а спустя еще несколько минут, тяжело выдохнув, смог доковылять до компьютера, ютившегося в центре помещения, в наивной для меня надежде обратиться за помощью, обратившись по номеру экстренной службы спасателей или полиции быстрого реагирования. Любая помощь, в которой я так нуждался, была бы как нельзя кстати.

– Здесь кто-нибудь есть? Мне нужна помощь! – выкрикнул я, приближаясь к компьютерному столу. Ноги совершенно не повиновались мне.

Приближаясь к компьютеру, я то и дело озирался по сторонам, переводя взгляд то на неподвижное тело в конце помещения, то на стеклянную стенку передо мной. Догадок, как и когда я оказался в этом неблагополучном месте, у меня не было, как и догадок о своем загадочном положении. Последние воспоминания, которые казались событиями пятиминутной давности, – участие в необычном опыте, волнительном эксперименте своего давнего друга Теслы, соглашаясь быть подопытным «Марии» – машины, которая, по словам ее создателя, могла сохранить сознание, бесценное сокровище человечества. То, что было после, мой дорогой читатель, на момент этого действия было для меня неизвестным аргументом, которое раскрылось лишь впоследствии моей истории. Конечно, в какой-то момент я предположил, что оказался в данном «госпитале» по причине неудачного эксперимента, однако картина никак не складывалась с тем – настолько данное медицинское учреждение было заброшенно. Госпиталь дышал одиночеством, пропах им насквозь.

Как только рабочее место перед персональным компьютером было занято мною, его экран загорелся молниеносно. Я не успел опомниться, как раздался аудиозвонок, ответ на который произвелся автоматически. Программа, связывающая меня и вызывающего абонента, была похожа на знакомые мне приложения для беспроводной связи, но с более детализированным интерфейсом. Контакт, который звонил мне, был назван как «Станция девять», что ничего не говорило мне.

– Алло? Алло? Здесь кто-нибудь есть? – спросил я, подвигаясь к небольшому микрофону, располагающемуся на краю стола. – Помогите! – молил я.

В ответ были лишь помехи, когда я решил сделать громкость встроенных колонок немного больше.

– Вы меня слышите? Меня зовут Герман Хаски, мне нужна помощь! – требовал я, озираясь по сторонам.

– Герман? – расслышал я, различая слабый женский голос сквозь аудиошум. – Герман, с вами все в порядке?

– Да! Да! – обрадовался я, каждое слово давалось мне тяжко. – Где вы? С кем я говорю?

– Меня зовут Анна, я работаю на станции номер девять. – Голос девушки усилился. – Я не могу долго говорить, Герман. Питание очень слабое. Вы должны внимательно меня выслушать.

– Анна! Я вас слушаю! Вы поможете мне? Анна? – Стоило мне позвать девушку, как механические помехи вновь заглушили голос девушки. – Повторите, я вас плохо слышу! – просил я.

– Герман… – Я слышал лишь отрывки. – …Вы должны найти меня… Я вам все объясню при встрече… Станция девять… Ни в коем случае… – доносилось до меня. – Найдите себе личный браслет, без него вы никуда не… – на этой фразе наш звонок оборвался.

– Личный браслет? – удивленно сказал я вслух, риторически спрашивая себя, недоумевая от произошедшего разговора длительностью не более нескольких мгновений. Беседа показалась мне странной и пугающей, совершенно не прояснившей ситуацию, лишь усиливая обволакивающую загадочную мглу, окутывающую меня с первой секунды таинственного пробуждения в этом «госпитале».

Пока я обдумывал услышанное, мое внимание привлекло небольшое движение по правую руку от себя. Искра, искра, от которой бурлящий ужас начал завладевать мной. Неожиданно тело в дальнем конце этого помещения, которое я считал мертвым, пошевелилось. От страха я пригнулся за столом, наблюдая за ним. Я не мог поверить в собственные глаза, очутиться в подобном мире, навевающем кошмарные сновидения. В этот момент мне хотелось проснуться, открыть глаза, оказавшись в постели с Ринатой, чувствовать тепло ее тела, а никак не наблюдать восхождение мертвеца. Спустя мгновение оно резким движением скинуло покрывало, скрывающее его, оголяя неестественный торс. «Что здесь происходит? Что оно такое?» – проносилось в моем сознании.

Обдумывая услышанное, мое внимание привлекло небольшое движение по правую руку от себя. Искра, искра от которой бурлящий ужас начал завладевать мной. Неожиданно тело в дальнем конце этого помещения, которое я считал мертвым, пошевелилось. От страха я пригнулся за столом, наблюдая за ним. Я не мог поверить в собственные глаза, очутиться в подобном мире, навевающими кошмарными сновидениями. В этот момент мне хотелось проснуться, открыть глаза, оказавшись в постели с Ринатой, чувствовать тепло ее тела, а никак не наблюдать восхождение мертвеца. Спустя мгновение оно резким движением скинуло покрывало, скрывающее его, оголяя неестественный торс. «Что здесь происходит? Что оно такое?», – проносилось в моем сознании.

Тогда же я и смог внимательно рассмотреть то, что предстало передо мной. Чтобы мой читатель понимал, что я тогда увидел, он должен представить себе механического человека, имеющего непропорциональный скелет, немного отличающийся от человеческого. Передо мной предстал робот, выкованный из искусственной плоти и крови, внушающий своим видом для неиспытанного гостя – трепет и удивление. Такая машина могла бы проломить мне череп, с легкость переломить руку, точно соломинку, если бы имела на то основания, конечно. Было видно, что из его тела грубо торчали провода, поблескивая от напряжения. Некоторые из его лампочек ясно горели зеленым оттенком. За свои тридцать лет жизни я повидал немало чудес науки, пользуясь всеми новшествами двадцать первого века. Но никогда еще моему вниманию не попадалась настоящая машина, имеющая полноценный искусственный интеллект. Появление этого существа породило густой страх, который, как мне тогда показалось, заставил мое сердце биться в ритме военного марша, невероятного бешеного танца, нарастая в темпе все быстрее. Испугался ли я его, спросит мой читатель, и я без ноты сожаления отвечу положительно. Да, мне было воистину страшно оказаться лицом к лицу с тем, чего не ведало мое сознание. Когда-то огонь мог напугать человечество, а сейчас плоды человечества пугали меня. Скажу откровенно, что я мог бояться сверхъестественного, хоть и не был особо верующим человеком, мог бояться диких зверей или грозы, молнии, способной в одно мгновение лишь тебя самого сокровенного – жизни. Обмолвившись о религии, скажу следующее: перечитав святое писание, я был согласен лишь с одним: любая жизнь – бесценна, и никто не вправе на нее посягать. Была ли искусственная жизнь – настоящей, мне еще предстояло узнать в ту невинную пору моего пробуждения в этом злополучном месте.