Станислав Богданов - Вторжение деструктов. Новое житие

– …Тю, привет, герла! – прервал ход его мыслей взбалмошный голос. Некая разряженная девица (чёрная с серебряной мишурой шубка, такие же лосины, серебряной парчи сумочка) выпорхнула на снежный тротуар из чёрного «ланд крузера». – Пыли сюда! А, это твой мен? Его тоже тащи! Едем вместе.

– Оксана, мне не до тебя. Отстань, пожалуйста, – взмолилась Ира, стиснув Мишин локоть.

– Я не поняла – ты что? – Оксана, хлопая накладными ресницами, уперла руки в боки. – Игнорируешь?

– Да нет, ты не так поняла. Просто не могу и всё.

– Мужчина, как вас зовут? – игриво поинтересовалась «герла» у Миши.

– Ален Делон, – не моргнув глазом, ответил он.

– А если серьёзно?

– Михаил, если так.

– Так вот, уважаемый Михаил, вы можете повоздействовать на Иру? Ради меня?

– Нет, не могу, – признался Миша, незаметно пожимая своей девушке руку. – Богородица не велит, – сказал он первое, что пришло на ум.

На ум пришла фраза юродивого из «Бориса Годунова», что, впрочем, приятно польстило ему. Надо же, запомнил…

– Мужчина, я не поняла: вы мясо едите? – не унималась Оксана, у которой поползла одна ресница. – Ира! Я не поняла, ты едешь или нет? В коем веке встретились две подруги, школьные друзья, а она? Нет, не понимаю, – она, выразительно покрутив пальцем, утонула в машине. Хлопнула дверка…

– Ну вот, слава Богу! – Ира, будто старушка, размашисто перекрестясь, рухнула коленями в снег. – Это она меня… ну, туда затянула. Помнишь, я тебе рассказала на первой встрече? Вот какое испытание. Надо же…

– Ну, особого испытания я не ощутил, – приподнимая её на ноги, заметил Михаил. – Разве что так, чуть-чуть. Когда мы вместе, разве нам трудно?

– Нет, милый, совсем легко. Ты как всегда прав, – она прильнула к его губам, не скрывая порыв.

***

По приезде в Сочи, первое, что сделал Миша – так связался с филиалом центра стратегических разработок. Тот снимал под офисы несколько помещений фешенебельной гостиницы города, что выступала в качестве прикрытия. Директор представительства назначил ему время, чтобы познакомить с коллективом, а коллектив соответственно с ним.

Вечером того же дня Миша приехал в гостиницу. Прошёл через роскошный вестибюль, поднялся на лифте. Он без труда нашёл офис номер «тридцать пять». После того, как представился в пульт охраны, массивная стальная дверь отомкнулась.

– Входите, – раздался звонкий женский голос.

Он, теряясь в догадках, ступил в просторное помещение. За длинным полированным столом, где был компьютер и принтер с телефонами, сидела девушка с пышной причёской и весёлыми карими глазами. Её аккуратные ноготочки так и прыгали по матово-белым клавишам приставки. Возле неё на вращающемся стуле сидел молодой человек в костюме и при галстуке. Его серьёзный, чуть насупленный взор мало гармонировал с настроением весёлой девушки. Молодой человек уставился в Мишину грудь. Некоторое время он изучал её. Затем «просканировал» Мишин лоб. После чего вернулся к, надо полагать, излюбленному занятию – созерцанию…

– К Александру Андреевичу? – живо спросила девушка, оторвавшись от своего занятия. – Вы, кажется… – она заглянула в настольный календарь. Для верности очертила одну из записей лакированным ноготком. – Вы Михаил Николаевич, так ли?

– Да именно так, – Миша не удивился причудливому обороту, заранее исключавшему всякое отрицание. – Мне пройти или подождать?

– Минуточку подождите, – улыбнулась девушка. – Он сейчас к вам выйдет. Пока хочу вам предложить чай и кофе на выбор. Будете?

– И то, и другое. Но без сахара.

Охранник снисходительно кивнул. У него глаза смеялись, но губы оставались прежними. Что у них по инструкции нельзя шутить? Вот люди… Тем временем страж вперился взглядом в стенку. Будто вознамерился изучить каждую из её шероховатостей. Вот бы спросить, что он чувствует в этот момент, подумал Миша. Отстранившись от всего… Хотя заглянуть во внутренний мир человека всё равно что заглянуть в центр Вселенной. (Если у Вселенной вообще он есть, этот центр. Ибо, так сказать, у этого центра должен быть свой центр, его породивший, а у «своего центра»…) Вторгаться в эту область, как сабантуй, никак нельзя. Можно разрушить или повредить само существо. Возможен лишь обмен взаимным опытом. Безусловно, такой славный опыт таинственного и славного внутреннего бытия есть у каждого. Не начать ли каждому со своего собственно?

– А пистолет у вас настоящий? – неожиданно поинтересовался Миша.

Когда охранник привстал, чтобы поправить стул, он заметил: за отворотом пиджака блеснула металлическая плоскость, вставленная в ребристую пластмассовую рукоятку.

– У нас всё настоящее, – вежливо пояснил ему парень.

Дверь полированного дерева внезапно распахнулась. В приёмную вошёл высокий полный человек с огромным мясистым лицом. В знак приветствия он пожал Мишину руку необычайно-крепкой «клешнёй». Жестом пригласил войти в кабинет, где за вытянутым столом с телефонами во главе и селектором внутренней связи, позаимствованным с советских времён, восседало несколько мужчин.

– Проходите, – Александр Андреевич, несмотря на зрелый возраст и стать, говорил вкрадчивым, любезным голосом. – Вот, прошу любить и жаловать. Наш новый сотрудник. А вы, Михаил Николаевич, познакомьтесь со своими коллегами.

Мужчины охотно протягивали ему свои руки и представлялись. Затем состоялась оперативная планёрка. В первую очередь Александр Андреевич предлагал своим сотрудникам повысить бдительность. Причём относительно тех контрмероприятий, что проводились структурами деструктов. Особенно в них преуспели религиозные тоталитарные секты и мистические школы сатанинского толка, что частенько скрывались под вывесками школ по биоэнергетике, космической йоги, «открою третий глаз одним ударом»… С начала распада СССР на отдельные государства, при содействии иностранных спецслужб (особливо Гарвардского университета, что является стратегической разведкой) была создана сеть деструктивных контор, финансируемых единым центром. «Чёрные технологии» со времён Ветхого и Нового Завета далеко не устарели, но обрели новую силу. Слепые продолжали оставаться вождями слепых. В массе людей, что неосознанно поддавалась деструктивному воздействию, ещё продолжало работать модель искажённого восприятия – «искривлённое зеркало». Иными словами, всё, что происходит с ними, продолжает восприниматься через негативную сетку.

– В качестве нашей основной контрпрограммы мы используем давний приём – тактику адверза, – Александр Андреевич испил воду из граненого стакана. – Если они используют метод разделяй и властвуй, то мы, соответственно, – соединяй и взаимодействуй. Всякая Божья тварь со всякой Божьей тварью. Ибо, бионегатив есмь сатана, а деструкты есть диавол. То бишь, «диа-вул», или двойная воля. Зомби, одержимые…