Станислав Богданов - Вторжение деструктов. Новое житие

Миша было сорвался, чтобы наговорить ему кучу благодарностей и потрясти для этого одну или сразу обе руки. Но Сан-Саныч не дал ему этого сделать.

…Молниеносным отработанным движением он качнул ладонь сторону Мишиной груди, и парень остался стоять на месте, шевеля губами, как рыба.

– Не дам! – сказал он, молодецки выставляя грудь. – Это мой ценный кадр. Такими не разбрасываются. Он без году неделя в Центре и вот уже такого леща на удочке притянул. А ты хочешь, чтобы его прям так…

– Это мой будущий зять, между прочим, – съязвил Цвигун. – Моя девочка спит и молится на него. Думаешь, мне его не жаль? Думаешь, Центру в наше время не было жаль, когда гибли тысячи, чтобы выжили сотни? Потому что в другое время эти тысячи были бы поставлены в другие условия. У них появился бы шанс стать людьми. А эти сволочи обрезали эти условия и времена изменились. Отсюда слепое зверство в казалось бы цивилизованных французах, немцах, у наших русских ребят. Когда у кандидатов на звание Человек обрезают условия для обретения человека, их отрезают от Бога в Человеке. Они скатываются тогда ниже зверей, ибо зверь убивает только по необходимости. А мы с тобой видели и знаем, как убивают из получеловеческого и полуживотного зверства. Истина, говорят, где-то посередине? Это верно. Но самое страшное, это когда ты замер на середине и тебя пытаются не пустить дальше. Это Сфинкс: человек-лев. Голова человека, но туловище и сердце… Возможны остаточные проявления. Недаром Наполеон приказал стрелять по этому лику ядрами. Что-то явно испугало его – его внутренняя середина…

– Но ты же видел этих монстров в действии, – не унимался Александр Андреевич. – Тебя это не смутило: там на площадке?..

– Во-первых, я видел всего одного из них. Во-вторых, это всё равно чужая, не подчинённая Тумариону тварь. Ну, а в третьих… Я верю этому Человеку, – Василий Иванович хлопнул Мишино плечо, отчего парень тут же пришёл в себя.

– А? Что?.. Я долго спал? – засуетился он.

– Да нет, самую малость, – подмигнул ему Цвигун. – Человек-гора тебя малость отключил. Что ж, иди куда собирался.

Миша окинул взглядом Александра Андреевича и Павла Фёдоровича.

– Иди, конечно, – заулыбался шеф, скрывая свои чувства. – Я бы тоже пошёл. Не возражаешь, Миша?

Миша понимающе кивнул:

– Более чем! Мне было сказано буквально следующее: почему твои шефы не общаются со мной? Он сам приглашает нас к общению. Грех не использовать такую возможность.

– Он вас обоих в заложники возьмёт, – протестующее махнул руками Павел Фёдорович, делая неуловимые знаки начальнику ГАН. – Я категорически против! На основании параграфа 8 своего подразделения я вынужден сделать запрос в штаб-квартиру. Пока же имею полное право удержать вас от…

Из дверного проёма тут же выступило четверо бойцов с плазменными «Смерчами» наперевес. Их глаза под шерстяными масками излучали терпеливое спокойствие и напряжение. Очевидно, им отдан был приказ, который они не в силах были использовать, хотя старались это сделать изо всех сил.

– Что ж, тогда гарантом их безопасности выступлю я, – неожиданно заявил Цвигун. – Как именно? Да пойду туда вместе с ними. Как-никак, я в прошлом по вражеским тылам хаживал, кое-какой опыт имеется. Ну и другой тоже, не сомневайтесь.

– Не сомневаюсь насчёт вражеских тылов. Я сомневаюсь, что вы кое-что не уяснили. А именно: там открылся канал в другое измерение. Первая группа монстров уже высадилась. Её не сдержало ничего: ни свинцовые перегородки, ни ладан, ни святая вода, ни замоленные иконы. Это кое-что значит! – взорвался наконец Павел Фёдорович. – Короче говоря, не пущу! Приказ ясен?

Парни одновременно со своим начальником коротко кивнули своими вязаными шапочками.

– Я на правах начальника представительства приказываю – немедленно пропустить, – возвысил голос Александр Андреевич. – Я…

– Ничего, я уговорю ребят, – заверил его полушепотом Цвигун.

Лёгкой танцующей походкой он приблизился к чёткому строю в чёрных комбинезонах. Распростёр руки и легонько надавил. Выражение лиц у ребят изменилось, сменив напряжение на удивление. Шеренга раздалась в обе стороны. Донёсся приглушённый голос Василия Ивановича: «Хлопцы, я всё понимаю, но мы там должны быть. Иначе никак нельзя. Пропустите…»

– У меня просто нет энергии, чтобы сопротивляться: – простонал Павел Фёдорович, закрыв лицо маленькими руками. – Я сам с себя голову сниму, если с вами что-нибудь приключится. Эх, вы…

Они трое проследовали через коридор, заполненный людьми в чёрной форме. Подошли к массивной двери и открыли её. Существа продолжали возвышаться по периметру. Мише показалось, что у них под капюшонами что-то переливается и мигает белёсыми огоньками. На фоне сплошной черноты это выглядело зловеще. Оказалось, что на массивных лапах у них было всего по три пальца под блестящими чёрными перчатками. Они ими шевелили стоя. Когда же Миша попытался первым вступить вовнутрь, существо стоявшее у стенки напротив медленно подняло перед собой лапу. В трёх пальцах был зажат прибор в виде дисплея, по чёрному полю которого бегали, точно роились, разноцветные точки. Миша тут же ощутил как в голове тут же образуются некие прорехи и начинается шум.

– Уберите это! Скажите своему помощнику или как вы его называете, – повысил голос Александр Андреевич, он положил на Мишины плечи обе руки. – Вы слышите или нет?

Лапа существа опустилась, словно сама собой. А вращающийся у потолка Тумарион снова прилип к нему. Раскинув руки, он с улыбкой сказал:

– Очень хорошо, что вы пришли! Я ждал именно такого поворота событий.

***

Через полчаса Миша уже шёл в обратном направлении. Он был немного уставший, бледный, но выглядел в целом ободряюще. Шеф и Василий Иванович предпочли остаться там. Язык не поворачивался произнести: среди этих монстров. Вели себя эти чёрные существа по-прежнему спокойно, но Миша-то знал, на что они способны. Что ж, старикам видней. Ободряло ещё то, что за ним не спеша, уверенной походкой шёл Ральф Вильсберг. Тумарион ещё в камере сказал: «У моего носителя: хм, гм… контейнера есть душа, и я не истребил его. Я намеренно не сказал „её“, чтобы не проявился так называемый Матриархат Евы. Так вот, у Ральфа Вильсберга есть неоплатный долг в России. Собственно из-за него он здесь, не говоря уже о задании БМД. Приглашаю вас прокатиться до Москвы и чуточку дальше. Надеюсь, ваше начальство не против?» «Я как всегда нет, – ответил Цвигун, но показал ему кулак: – Если что, сам знаешь. Так что будь умницей, чтобы „если что“ как-нибудь ненароком не случилось. А не то мы по твоему коридору выберемся куда следует, и вдобавок ко всему так там расхерачим…» Александр Андреевич лишь многозначительно кивнул, после чего и самому тупому всё стало ясно.