Сергей Авилов - Adelante, Гончар, adelante

Вещь была дешевая. Очень дешевая. Царапанная и разве что не обмотанная изолентой. Глеб представил себя и Влада этакими коробейниками на барахолке.

– Мелочь тоже заберите. Там много!

– Ну да… – обреченно подтвердил Глеб. В сущности, они с дагестанцем ни о чем не договаривались.

Денег и так было немного, но им с Владом досталась такая гнусная их доля, что, кроме как пропить, деньги было девать некуда. Тем более что Закир почти предупреждал его, Глеба, что деньги будет некуда девать.

– Пойдем отметим? – убирая свою долю в карман спортивных штанов, предложил Закир. – Я еще и палец об этого поцарапал… – в доказательство он сунул Владу под нос кулак, с пальца которого предварительно снял тот самый перстень. Вместо металлического перстня на пальце остался синеватый подтек.

Молча встали. Коробочка плеера так и оставалась лежать на сиденье грибка. Видимо, и Влад что-то такое почувствовал.

– Возьми… – кивнул Глеб Владу.

– Сам возьми. У меня ни одной кассеты нету.

Да, почувствовал Влад.

Под хитрым взглядом Закира Гончаренко сунул плеер в карман куртки. Его прежнему хозяину плеер был куда нужнее.

Когда они выходили обратно на улицу, Закир произнес:

– Тут летом такие телки ходят… Можно и… – и опять сделал бедрами недвусмысленный жест.

И Глеб уже ни капли не сомневался в том, что хитрый кавказец лжет.

Возле ларька подельники выпили по бутылке теплого и крепкого пива, и Глеб неожиданно захмелел. Усталость тревожного вечера дала-таки о себе знать. Выпив, взяли еще по одной. Пили молча и почему-то быстро. Словно торопились убежать от неудобных воспоминаний.

Закир поставил бутылку под ноги, рыгнул и сообщил:

– Ладно, пацаны… Я сегодня еще телке одной обещал присунуть.

– Ну давай! – Глеб торопливо сунул руку дагестанцу. Влад попрощался молча.

– Я к тебе зайду, Гончар, да?

– Само собой, – с натугой ответил Глеб, думая о том, что трое молодых волков поужинали мышью! Чему же они рады?

Закир повернулся на каблуках и, раскачиваясь, пошел в сторону, противоположную его общаге.

Глеб и Влад остались вдвоем.

– Давай водки возьмем… – предложил Влад, и Глеб заметил, что в отсутствие Закира голос Влада становится ниже и уверенней.

– Другого выхода нет, – подтвердил он.

Они шли вдоль парка, часто останавливаясь и прихлебывая прямо из горлышка. Запивали пивом. В общем, делали все, как полагается.

Выйдя на мостик через какую-то, не имеющую, очевидно, названия, черную канаву, Влад остановился и, не глядя на Глеба, спросил:

– Ты тоже думаешь, что он нас кинул?

– Нет.

– Ну я тебя понял, понял! – заторопился Влад. – Но если бы нас споймали?!

– Что сделали? – Глеб не смог сдержать улыбки.

– Споймали! А, ладно тебе к словам цепляться. Ты же кричал: «Бабок поднимем!»

– Я не кричал. Я говорил, – медленно произнес Глеб.

– Говорил, кричал – какая разница! Подняли денег – пива попить. Не-е, я больше никуда не пойду.

И Глеб с тоской подумал, что ему, Глебу, отказаться будет не так просто.

Он вынул из кармана похищенную музыку. Повертел в руке.

– Тебе надо? – спросил он Влада.

– Да куда? – с презрением процедил тот, все еще злясь на Закира за подброшенную им дешевку.

Глеб запустил коробочку, как вертолетик, и она с шорохом и тут же всплеском навсегда исчезла в черной воде.

– Хоть бы посмотрел, что там за кассета.

– А! – отмахнулся Глеб.

– А питерцы все же лохи! У них даже выговор какой-то… Как у пидоров! – неожиданно заключил Влад, мягко гэкнув в слове «выговор».

Когда Глеб вернулся в свое жилище, сосед ужинал. Пахло подгорелой гречневой кашей.

– Ты откуда такой мокрый? – поинтересовался сосед и принялся аккуратно разгребать гречку по краям тарелки.

Глеб только выругался в ответ.

– Ну не хочешь говорить, и не надо, – пробуя гречку на вкус, равнодушно произнес тот.

Глеб снял обувь, лег на кровать, по общажной привычке заложив руки за голову. В пьяной голове вертелись неожиданные, трезвые мысли. И очень хотелось женщину. Девушку. Хотя эти слова еще не дооформились. Спроси Глеба тогда, что ему нужно, – и он бы без колебаний ответил: «Телку!»

Вопреки желаниям, ему приснилась мать. Теплый сон хотелось смотреть долго-долго, но пересушенный алкоголем рот не позволял даже пошевелить языком.

Глеб встал и в полной темноте, почти на ощупь, напился из горлышка чайника. Снова лег. Электронные часы со светящимся циферблатом показывали шесть. Через два часа нужно было просыпаться в институт, но очень болела голова и хотелось яблок.

Между тем обычная жизнь понемногу стала увлекать Глеба. Он довольно прилежно ходил на лекции и не пропускал практических занятий. Причем конспектировать лекции он привык, даже не понимая смысла написанного. Особенно если дело касалось высшей математики или физики. Основы прикладных наук, наподобие геологии и метеорологии, были, пускай и насильно, заложены в техникуме.

Бесцветная масса одногруппников к концу сентября распалась наконец на индивидуумов.

Наверное, среди них не было волков, да! Но Глеб вдруг почувствовал, что не обязательно становиться волком там, где в основной массе присутствуют обычные, нормальные люди. Даже так – становиться волком было глупо. А главное – незачем!

И к концу сентября Глеб прекратил порыкивать на новых товарищей из-под поношенной шкуры и принял некоторые из правил нового коллектива.

И только после этого увидел вдруг, что коллектив вопреки написанным другими волками правилам повернут к Глебу почему-то лицом. Ему давали переписать конспекты. Курящие делились с ним сигаретами. Пару раз даже угощали пивом…

Глеб и еще двое его сокурсников сидели на скамеечке во дворах. Кленовые листья, похожие на отпечатки пятерни, украшали пространство. Они были везде – на деревьях и под ногами. Перелетное небо еще не поблекло и светилось солнечно-голубым.

– У нас все не так, – жмурился Глеб на солнце и вопросы товарищей.

– Что не так-то?

– Да все, – загадочно произносил он, в замешательстве ногтем обдирая этикетку с пивной бутылки.

– У нас все не так, – повторял он уже с каким-то вторым смыслом. – Все не так, по-другому!

Закир появился, как и всегда, неожиданно. Сперва картонная дверь пискнула от сквозняка, потом распахнулась, впуская в нору Глеба звуки и запахи коридора. Сам Глеб сновал между плиткой и раковиной, сливая сваренный рис. То, что в общаге придется более-менее регулярно питаться, в отличие от своих соседей он понял как-то сразу.

– Привет! – бросил Закир так, будто они расстались только вчера.

– Здорово, – вместо мокрой руки Глеб протянул Закиру запястье.

– Обедаешь? – нелогично спросил Закир. Все же был уже девятый час вечера.