Марсель ди Мария - Лучший из нас

– Тише… Тише… – Успокаивала искренне его подруга, но он не слушал ее.

– Делайте же что ни будь! Я умираю! – Раздирал он глотку.

А я шел дальше, пока не увидел того кого искал.

Такое тяжелое чувство, где то глубоко внутри, его невозможно выразить словами, оно просто есть и ничего с этим не поделать. Вот есть человек – плоть и кров, смех и слезы здоровый и жизнерадостный, у него были планы на жизнь, он о чем-то мечтал, хотел чего-то достигнуть. Свыкнуться с тем, что его больше нет, и никогда не будет с нами вот так сразу не возможно, еще сутки назад мы стояли в магазине цифровых фотокамер, выбирая объектив, а уже сегодня он лежит неподвижно, побелевший с пустым, безжизненным взглядом. Сомнений быть не может – он погиб, хоть и на нем не было видимых ран, тепло покинуло его тело пару часов назад.

– Одногруппник? – спросил кто-то за спиной.

Обернувшись я увидел того самого старика, что устроил затор в самолете. Он смотрел на меня сочувствующими глазами.

– Друг, – ответил я, и помедлив спросил – Вы могли бы мне помочь?

Я стал тащить Майкла за подмышки, старик за ноги. Стоило его только приподнять, как голова сразу же откинулась назад, и открылся рот, Майкл оказался удивительно легким.

– Мы кладем их с другой стороны фюзеляжа. – Сказал старик, он громко шмыгнул носом и стал поглядывать на мой лоб. – Хороша шишка.

– Всего-то чуть болит, а вот другу моему повезло меньше. – Я глазами показал на Майкла.

– Со времени крушения прошло несколько часов, – докладывал старик, его звали Владиславом, – большая часть пассажиров погибла, остальные получили увечья разной степени тяжести.

– Ваша жена погибла? – спросил я.

– Если бы ты знал, что я претерпел за последнее время…. – Неожиданно сказал он почти со слезами. – Я всех потерял. Боже… – сказал он задумчиво – Может он испытывает меня? Сломлюсь ли я? Нет! Меня не сломить!

Я вопросительно посмотрел на него и решил больше не заводить разговоров. Мы несли Майкла за уцелевшую часть самолета, уцелела она лишь с одной стороны, с другой была изодрана и искорёжена, из-под обшивки свисал материал оранжевого цвета. Через проломанный бок можно было зайти внутрь и так как самолет перевернуло – сиденья теперь находились на потолке.

– Люди были подвешены к потолку, – говорил Владислав. – Как куклы сидели, а руки свисали вниз и безвольно болтались. Лица их были бледными и безжизненными, глаза открыты. А спереди – заворожено говорил он, – в кабине расплющенные: капитан, борт инженер и помощник пилота.

– Ужас. – Лишь выдавил из себя я. Майкла мы поднесли к месту, где теперь будут лежать мертвые, с глаз долой, их не должны видеть остальные, у них и так шок. Над головами сидели вороны, они с интересом разглядывали место трагедии. Я накрыл Майкла пледом на всякий случай.

На небе не было ни единой тучи, недалеко от нас высилась гора, ее основания были утыканы хвойными деревьями, а вершина, еще покрытая снегом. Тревожные крики ворон, унылые лесные трущобы и посреди бескрайнего леса – разбитый самолет.

Я вернулся к Софи, рядом с ней собрались люди, это были две близняшки – студентки.

– Есть у кого аптечка с собой? Хоть какое то обезболивающие? – Спрашивала одна у своей сестры. Они были как две капли воды похожи, разве что у одной теперь ссадина на щеке.

– Какой там. – Отвечал ей сестра. – Я ничего не брала. – Она перевела взгляд на Софи.

– У меня нет, – сразу же не дожидаясь вопроса ответила она.

– Эй, ты! – Обратилась девушка ко мне. – Есть таблетки? Обезболивающие ну или антибиотики?

– Да я и сумка где моя не знаю. – Отвечал я.

– Сумки! – воскликнула Софи – Там наши вещи!

– Поищите вон там, туда Бобер и остальные сложили все что нашли, спроси у Глеба, если Бобра не будет, это тот светлый парень с челкой, он может, поможет.

– Спасибо. – Сказала Софи.

Кипа сумок была аккуратно сложена в стороне. Софи сразу же нашла свои вещи, я же ничего не нашел. Тогда я подошел к Глебу, он разговаривал с другим и я влез в их разговор.

– Глеб, тебя ведь так зовут? – Начал я.

– Да, – Ответил он задумчиво. – Чем помочь?

– Не уверен, что сможешь, но все же может ты видел синюю сумку, с белыми полосками по бокам?

– Вот все что есть. – Ответил он, указав пальцем на сложенную кучу. – Ее там нет?

Я огорченно бросил взгляд в сторону вещей, в которой не было ничего моего.

– Нет, ее там, к сожалению, нет. – Досадно сказал я.

– Тогда сочувствую. – Понимающе сказал он. – У тебя больше вещей нету? Здесь холодно. – Глеб потер руки. – Ты в этой водолазке простудишься.

– Аарон! – Он обратился к своему собеседнику. Тот кинул на меня презрительный взгляд. – Высокий парень, как и ты, есть что у тебя? Не жмись. – Глеб хлопнул Аарона по плечу.

– Да, есть. – Чуть помедлив, сказал Аарон.

Он ненадолго ушел и вернулся с пальто и шарфом в руках.

– Бери, эти вещи тебе. – Сказал он и кинул их мне.

Я тут же накинул отданное пальто, и оно оказалось маловато, застегнуть пуговицы на груди я не мог. Шарф был словно из женского гардероба – мягкий, да еще и цвета фуксия. Я с благодарностью принял отданную одежду.

– Ты перевязала мне голову? – Поинтересовался я. Софи утвердительно кивнула головой.

– Болит? – спросила она.

Люди в округе копошились, все были чем-то заняты, всё что-то искали, интересовались. Со стороны это напоминало разворошённое осиное гнездо.

– Чуть-чуть. – Я потрогал шишку, – Не ходи на противоположную сторону от фюзеляжа, они там всех сложили.

– Майкл то же там?

Наш разговор прервал один из студентов, – Привет, меня Артем зовут. – Не хотите посидеть с нами у костра? Погреться?

– Вы уже и костер успели развести? – удивилась Софии. – Все бегаете, что-то делаете…

Артем улыбнулся ей в ответ.

Большинство людей, оставшиеся целыми в этой трагедии, как и я – потеряли свой багаж, поэтому у костра они собрались, одетые в вещи не по своим размерам опять же по аналогии со мной. Весна только наступала в эти места, от земли еще веяло холодом. Жухлая трава была покрыта росой, и как я и сказал кое-где еще лежал снег.

Пятнадцать пассажиров избежала смерти. Вот они – сидят передо мной, едины в своем тяжелом положении, везучие, рожденные заново, травмированные, переосмысливающие свою жизнь до катастрофы, намеривавшие, что-то исправить или поменять после.

– У меня до сих пор голова ходит кругом. – Начал было один из нас. – Хорошо конечно, что она еще цела, а то как у пилота.

– Так им и надо, эти мерзавцы поубивали половину пассажиров, и если бы кто из них выжил, я бы сам лично своими руками… – произнес сквозь зубы долговязый парень.

– Иван замолчи. – Влезла девушка и ударила его ладонью по ноге.

– Думаю, что не стоит во всем экипаж винить, лично я сидел у окна и видел дым. – Вступился за погибших его приятель, поправляя красивые волосы на голове. – Кстати, меня зовут Глеб, ребята с которыми я учусь меня знают, вот остальным я представляюсь. – Вот Вас как зовут? – он указал пальцем на двух молодых людей.