Наталья Невгод - Проклятие Удава

– Убил бы гада, – наконец прохрипел он. – На мелкие кусочки порезал!

– Вот видишь, – осторожно укорила его Марина.

Удав помолчал, собрался с силами и, криво улыбнувшись, сквозь зубы процедил:

– Так я не удивлюсь, если и меня кто-нибудь прибьет, на кусочки порежет.

Он прекрасно знал, что отомстить ему за Марину просто некому.

Вскоре Ольга заметила, что озлобленность и взаимная ненависть в редакции «Ракурса» – дело обычное. Взрослые, солидные люди понадавали друг другу обидных кличек и вовсю ими пользовались. «Лишнего человека» Веру-Холеру ненавидели за то, что она постоянно пасётся на чужих территориях; сверкающую золотом и каменьями Крысу Ларису – за то, что она, жена банкира, отбирает кусок хлеба у остального бедного люда редакции; троих друзей (Три Свина) – за постоянные мелкие пакости; даже скромный и незаметный репортёр-криминалист, появлявшийся в редакции редко благодаря активному участию в делах правоохранительных органов, удостоился клички Шушера и был ненавидим за более чем свободный график работы.

Но самым главным «врагом человечества» (за исключением самой Ольги Портич) был Олег Сергеевич Левшин по прозвищу Лысый Чёрт, который занял в газете для своих материалов самое привлекательное место, центральный разворот, да ещё предоставлял мелочёвку для отдела новостей, да еще ухитрялся вставить вещичку на какую-нибудь другую полосу – в общей сложности у него выходило в среднем две с половиной полосы, в то время как остальные довольствовались одной, в лучшем случае – полуторами.

– Да что же это такое?! – негодовала местная общественность. – Ни в одном издательстве такого безобразия нет! Этот проходимец уже больше редактора получает! Куда ему столько денег, скажите на милость? Обоих сыновей пристроил очень даже неплохо, живут вдвоём с супругой, с собой в гроб он эти деньги положит, что ли? Чем он лучше нас, в конце концов?! У-у-у… Ч-ч-чёрт Лысый!

Левшин имел невысокий рост и широченные, как у борца или штангиста, плечи. Совершенно лысый череп, кустистые брови, глубоко посаженные острые глаза и крупный нос дополнялись оглушительным басом. С ним предпочитали не связываться, потому что он орал долго, со вкусом, не стесняясь в выражениях и не давая никому работать. Если убрать из его монологов всё лишнее, главная мысль выглядела так: развалится промышленность – и город загнётся к чёртовой бабушке, не спасут его ни учителя, ни коновалы, ни самый распрекрасный мэр, ни группы «Альфа» и «Омега», вместе взятые! Бронебойный Лысый Черт отважно стоял на страже городской промышленности, и Ольга очень жалела, что в её родном Борске не было такого Левшина.

Прошел февраль, денег у нее резко убавилось, в редакции платили копейки, как внештатному корреспонденту. Редактор объяснил: чтобы войти в состав редакции и получить девятый разряд, надо отработать три месяца. В марте началось таяние снега, её старые сапоги прохудились окончательно, а двор был неухоженным, во многих местах от асфальта остались одни воспоминания. Пожалуй, самое сырое место пролегало как раз от крыльца её подъезда до проезжей части между домами. Все-таки это была не летняя грязь, ноги мёрзли ужасно, и она боялась простудиться и заболеть – кто тогда будет ее кормить?

В конце концов она написала статью, которая вполне подходила для её рубрики «Люди на обочине». Через неделю после выхода статьи в свет во дворе появилась большая куча гравия. Пару дней Ольга ждала, когда будут засыпаны самые грязные места, не дождалась и вечером после работы взяла совок, ведро и пошла делать себе «брод». Работала она долго. Прохожие останавливались, глазели, похваливали, но ни один не захотел помочь. Глубокой ночью Ольга почувствовала невыносимую усталость, из последних сил все-таки досыпала дорожку до проезжей части и с большим трудом добралась до своей квартиры. Состояние было ужасное: её качало из стороны в сторону, в глазах потемнело, по грудной клетке разлилась острая боль. Она вспомнила маму – та иногда бледнела и растирала ладонью левую сторону груди. Да и сама она перед больницей делала то же самое. Стало быть, сердце… А лекарств никаких нет, денег тоже. Надо хотя бы хорошенько отдохнуть.

Назавтра она проспала, но отдых помог мало. На работу брела еле-еле, но своей отсыпанной дорожке все-таки порадовалась. Переобуваться в редакции не стала – не было сил. Села в свой уголок и принялась за работу – в голове уже сложилась статья об одной старушке из их дома.

И тут прямо над ухом грянул гром. Вообще-то, это разорался Лысый Чёрт, но так неожиданно, что Ольга вздрогнула и свалилась со стула. Она услышала громкий хохот коллег и потеряла сознание.

Очнулась на полу, полураздетая. Над ней склонилась незнакомая женщина, пахло лекарствами.

– Давай-ка аккуратненько сядем на стул, – сказала она. – Вот так. Выпиваем? Балуемся наркотиками?

Ольга непонимающе уставилась на незнакомку в белом халате: откуда ей, Ольге, знать, чем эта незнакомка занимается? Может, и выпивает.

– Ты что, не можешь говорить? Я тебе вопрос задала.

– Доктор, я же про вас ничего не знаю. Простите.

Женщина хохотнула:

– Ну, тогда давай про себя рассказывай. У тебя как с этим делом?

– Никак.

– Совсем?

– Совсем.

– А чего тощая такая?

– Да не с чего толстой быть. За квартиру отдала четыре тысячи, а в редакции получила две. Но это временно. Потом мне разряд присвоят.

– Если доживёшь. Ладно, собирайся, домой отвезу.

Докторша помогла Ольге добрести до машины и выбраться из неё напротив подъезда.

– Доберёшься до квартиры сама?

– Конечно, – пообещала девушка, сделала несколько шагов и упала на свою дорожку.

– Ох ты, горе горькое, – вздохнула докторша, помогла Ольге подняться и осторожно повела к дому.

Тут откуда ни возьмись появился Лысый Чёрт, он подхватил беднягу на руки, спросил, какой этаж, и легко доставил прямо к двери. Сзади семенила докторша. В квартиру вошли втроём. Ольгу уложили в кровать, поставили еще один укол и хотели накормить, но было нечем.

– Побудьте тут с полчаса, – скомандовал докторше Лысый Чёрт, – я скоро вернусь.

– Скажите, пожалуйста, – обратилась Ольга к докторше, когда за ним закрылась дверь, – откуда тут взялся Лыс… то есть, Олег Сергеевич?

– Так он на своей машине за нами ехал.

– Зачем?

– Это ты у него спрашивай. Переживает, наверное. Ладно, отдыхай пока.

Ольге хотелось спать, но она всё-таки дождалась Левшина. Он прибыл с пакетами и взялся рассовывать продукты и лекарства в холодильник и в шкаф, а докторшу попросил вымыть для Ольги яблоко и очистить банан. Наконец медицина отбыла восвояси, Левшин на скорую руку сварил суп из консервов, накормил больную, немного подумал и заявил: