Шери Оберлин - Легко и даже изящно, или Пять сказок о любви, которой не было. Молодёжная мелодрама

– Ну, милая моя, не всем «Олимпийский» собирать.

– А при чём тут «Олимпийский»? Я говорю о том, что мне хочется выступать для заинтересованной публики, а не для тех, кто пришёл на мой концерт от скуки.

– Ничего, ты у меня умница, и своего слушателя обязательно найдёшь.

– Спасибо, бабуль, – с улыбкой ответила я.

– Кстати, а как там твой мальчик поживает? Если не ошибаюсь, его Гришей зовут?

– Вообще-то, Мишей… А что Миша? Сидит, как обычно, дома, сутками торчит на сайте с онлайн-покером, говорит, что зашибает себе состояние, мечтая переехать за границу…

– А ты-то в его планы входишь?

– Ну какие планы, ба? У нас с ним и отношений-то пока быть не может. Мне всего шестнадцать, не забывай об этом.

– И что? Твоя мама встретила твоего папу в семнадцать. В девятнадцать они поженились, а в двадцать у них родилась ты.

– Да уж, недаром мою маму порой принимают за старшую сестру.

– Так и меня когда-то принимали за Анькину старшую сестру. Я-то её в 21 родила.

– Ну значит, мне пора уже в 19 рожать, чтоб от старшего поколения не отставать, – в шутку сказала я.

Моя бабуля чуть не поперхнулась остатками чая из кружки.

– Я тебе дам, рожать она собралась! Станешь виртуозной пианисткой – рожай хоть пятерых.

– Да ладно тебе, я ж шучу. Я вообще пока детей не хочу заводить в ближайшие пять лет. Для меня важнее сформироваться как личность, добиться чего-то в жизни, а уж потом детей рожать.

– Никуль, ты гораздо умнее нас, раз сама приходишь к таким выводам. В наше-то время нам никто это не объяснил.

– Если б тебе это кто-то объяснил лет эдак 40 назад, ни меня, ни мамы сейчас бы не было.

– Да уж, это точно… А я и рада, что мне этого никто не объяснил. Я вообще счастлива, что у меня есть ты, Анечка, даже Михал Михалычу стала рада, несмотря на то, что сначала на дух его не переносила… Я, может быть, только сейчас научилась ценить то, что у меня есть.

И тут я поняла, что мне тоже нужно ценить то, что у меня есть. Моё время, мою юность и мою независимость. Я не должна позволять токсичным людям отравлять меня и мою жизнь. И я приняла решение раз и навсегда порвать с Майком. Как только бабушка ушла спать, я отправилась в свою старую комнатку, достала из рюкзака ноутбук и открыла «контакт». Я хотела написать Михаилу всё, что я думаю о наших с ним «отношениях». Но зайдя на сайт, я обнаружила, что он не появлялся в сети со вчерашнего вечера. И меня это обеспокоило. Недолго думая, я взяла в руки телефон и набрала его номер. Но ответа так и не последовало – абонент был недоступен. И тут в мою голову начали лезть самые страшные мысли. Я не смогла придумать ничего умнее, кроме как выключить компьютер, «отключить» голову и хорошенько выспаться. А впрочем, это самое умное, что я могла тогда сделать.

Проснувшись наутро, я снова погрузилась в мысли о Майке. Может быть, я всё себе надумала? Ну мало ли, вдруг у него просто отключили электричество, ни с того, ни с сего, и ему теперь ни телефон не зарядить, ни компьютер не включить. Но ведь он же зарабатывает деньги в интернете, значит в любом случае он мог бы зайти в сеть с компьютера у кого-нибудь из друзей… Да уж, что спала, что не спала, ничего другого, кроме Миши в голову не лезет.

Я включила свой ноутбук и залезла в «контакт». Зайдя на страницу к Майку, я увидела, что ничего не поменялось: пользователь был в сети 3 ноября в 13:39. Выключив ноутбук и отложив его в сторону, я взяла в руки телефон и принялась ему звонить. Но слышала я в трубке то же самое, что и вчера: «абонент временно недоступен, пожалуйста, позвоните позднее». Беспокойство овладевало мной с новой силой. И я не придумала ничего другого, кроме как написать одному из его друзей, поинтересовавшись, как Миша и что с ним. Я очень долго думала, кому же именно написать. Но в итоге, подошла к выбору получателя с умом – просмотрела список его друзей, записи и комментарии на «стенках» друг друга, а так же наличие общих друзей. И, самое главное, в одном ли они городе находятся. Я остановила свой выбор на парне, которого звали довольно многообещающе – Андрей Козел.

Сдержанно и без эмоций я пыталась набирать сообщение Андрею, но каждый раз всё стирала и начинала печатать заново. Ровно пятнадцать минут я набирала эти несколько предложений:

«Привет! Я Ника, я одна из близких друзей Майка. Скажи, пожалуйста, что с ним? Его не было в сети несколько дней, а телефон не отвечает. Я очень за него волнуюсь, ты не знаешь, что произошло?».

Около часа я ждала его ответ, не выходя из комнаты, ни с кем не разговаривая и глядя в одну точку. И только услышав звук уведомления о новом сообщении, я вышла из состояния транса.

«Детка, тут такое дело…

Майк в больнице в критическом состоянии.

Буквально, на пороге смерти»

Я ощутила холодок, пробегающий по всему телу. Ещё вчера я готова была бросить его ко всем чертям, а сегодня я даже представить боюсь, что навсегда могу потерять своего любимого мужчину… МИНУТОЧКУ. Любимого? Подруга, ты что, реально его полюбила?!

Я пыталась найти хоть одну причину, как я только могла прийти к мысли, что люблю Майка. Но у меня не было времени думать. Жизнь Миши может оборваться в любой момент.

«В какой больнице он находится? И пропустят ли меня?» – написала я так быстро, как не писала никому и никогда. Однако, Андрей отвечать не торопился. Только спустя 15 минут пришёл ответ.

«Я договорюсь, и тебя обязательно пропустят. Адрес сейчас скину»

В этот же момент я получила сообщение с адресом больницы. Быстренько одевшись и собрав сумку, я подбежала к бабуле и сообщила, что мне срочно нужно уехать в Москву…

Спустя восемь часов автобус Рассказово – Москва вернул меня обратно в привычную суматоху. Как подорванная, я побежала в сторону метро и спустя пять станций я на маршрутке добиралась по Крымскому мосту туда, где располагалась больница, в которой лежал Майк. Перед тем, как войти внутрь, я позвонила Андрею и сообщила, что уже приехала. Он ответил мне, что сейчас спустится и проведёт меня внутрь. И не обманул. Он помог мне пройти, не оставшись замеченной работницей регистратуры. Впрочем, она и так бы меня не заметила, потому как в это время она смотрела очередную политическую программу на «России-1». Мы поднялись на третий этаж, где находилась палата Миши. Перед тем, как зайти в палату, Андрей остановился, развернулся в мою сторону и подошёл чуть ближе.

– Ника, то, что ты увидишь, может повергнуть тебя в шок. Ты точно хочешь его увидеть таким? – с настораживающим тоном спросил он.

Не задумываясь, я ответила ему:

– Да. Я должна его увидеть. Иначе, я себе этого не прощу.

– Что ж, ты сделала свой выбор. Проходи.

Открыв дверь и зайдя в палату, я увидела толпу, бросающую вверх конфетти и кричащую «СЮРПРИЗ!». А на больничной койке лежал удивлённый и глупо улыбающийся Майк с перебинтованной ногой.