Зиля Камнева - Жар-птица

И вдруг, на тебе! Неприятненько сосало под ложечкой. Недолго думая, она решила устроить Лилю к себе в ресторан. Она же обещала ей разрулить ситуацию, и вот! А что? Зато там, в доме, уже все спокойно будет, Марина не в счет, а Лиля при мне. Все под контролем! Ей показалась очень удачной эта идея, и она радовалась и хвалила себя. Ирина тоже активно взялась за дело. «Как бы чего не вышло» – это мысль постоянно подгоняла ее, и она поговорила почти со всеми, в том числе и с владельцем парикмахерской Кипиани, по прозвищу Кипяток. Кипяток был не то, чтобы новый русский предприниматель, как Вова, а был выходцем из криминальных структур. Он удачно приобрел здание, где находилась парикмахерская, и другие офисы, и стал арендодателем всех этих фирм, хотя свою работу представлял только в подсчете денег, приносимых ему ежемесячно, и если что – то не так, то…. Все знали это, и правил не нарушали, и Кипяток стал медленно подниматься. Услышав грустный рассказ о Лиле, он предложил познакомить ее с одним знакомым, который, как раз развелся с женой

– Жена плёхая! – коротко обьяснил он, и Ирина засмеялась.

– Да всегда у мужиков жены виноваты, стервы, и все такое, а сами то! От хороших мужчин, жены не уходят!

– Да она проститутка, слюшай! – закипел Кипяток – кто не имел ее, то тот, лентяй!

– А, ну это совсем другое дело – покачала головой Ирина – вот уж не повезло, так не повезло!

– Ничего не бывает хуже, когда жена шлюха, таскается со всеми, тьфу! О какой жизни может идти речь. Я бы убил давно, либо сам умер от позора! Только развод!

– А где он сейчас?

– Где, где, дома.

– Так у него, что, дом свой?

– Нэт, квартира однокомнатная, но зато его, от родни досталась.

– Вот и славно! Лилька очень хорошая, хозяйственная!

– Да, что ты, как товар хвалишь! Ей богу! Надо познакомить, понравится, значит хорошо. Нэт так нэт!

– На нет и суда нет! Лильке я скажу, что он поможет ей выбить деньги, ей там должны малость – многозначительно замолчала, не договорив Ирина – «то же болтаю лишнее, надо сама попросит, зачем Кипятка то посвящать во все.» Разузнав все подробности, она тут же позвонила Лиле и пригласила к себе на вечер

– По базарим насчет сестры с одним хорошим человечком!

– Из блатных?

– Из ментов! – в тон ответила подруга.

– Еще не лучше – засмеялась Лиля.

– Приходи, может, что и насчет работы посоветует.

Лиля поняла, что Ирина сделала ход конем. «Да уж! Мне бы столько прыти!» Лиля хоть и была старательной и умной, но когда надо было просить за себя, всегда стеснялась. Ей было трудно сделать первый шаг, она не любила себя пиарить, предлагать свои услуги, хотя была честным, ответственным работником. Отсутствие элементарной поддержки, вызывало неуверенность, и она тянула до последнего, инстинктивно держась за старое. В ней была какая – то, не то чтобы медлительность в принятии решений, а консерватизм, основанный больше на воспитании. А не так уж и хорошо быть воспитанной и чуткой. Иногда надо быть наглой и самоуверенной. Она сказала Марине, что уезжает на два дня к родственникам и укатила к Ирине.

– И что, она спокойно тебя отпустила? – удивилась быстрому приезду та.

– Сказала, что еду к родственникам на два дня, так что настройся. А вообще то, ей все равно куда, лишь бы с глаз долой, мне кажется, если я уволюсь, она обрадуется. А уж, как я то обрадуюсь.

– Все, не начинай старую песню. Сейчас я тебя причешу, а ты не седи, как квашня, а узнай все, например, может ли он тебе помочь выбить долг? Я думаю, что МОЖЕТ.

– Поняла – ответила Лиля, это означало, что она поняла, что значит слово, МОЖЕТ. Это такой завуалированный намек, типа взамен Вовы, чтоб не разрушать семью, вот этот ментяра и польза от него тебе, и Марина успокоится, и Вова остепенится, и вроде косвенная забота о подруге. Во всей этой канители Лиле понравилось только про долг. Было бы неплохо вытрясти из Ритки деньги. И Лиля настроилась на диалог. Но когда она увидела Каку, была очень разочарована. Молодой мужчина в милицейской форме, китель которой, даже украшал его неброскую фигуру. Узкие плечи с худыми болтающимися, как плети руками, туловище с выступающим слегка животом и короткими ногами. Походка его напоминала прыгающего козлика, он как – то странно ставил ноги, при ходьбе выворачивая ступни, и потом резко отдергивал их от земли, как отдергивают руку от горячего. Особенно, это смешно смотрелось сзади, вкупе с жирной отвислой задницей. Лицо его оставляло желать лучшего. Поговорка «Мужик должен быть чуть красивее обезьяны» – была здесь уместна. Ничего не было в лице привлекательного. Узкие глаза с набрякшими веками казались от этого чуть воспаленными, курносый нос, толстые бесформенные губы при улыбке открывали кривые, здоровенные передние зубы и было непонятно, или от таких кривых, здоровенных зубов, верхняя губа была как надутая, либо сама по себе была такой толстенной, но эффект был « потрясающим». Подбородок, разделенный полоской посередине, сливался с короткой, толстой шеей, как бы обтянутой обручами, глубоко врезавщихся морщин. Дополняло картину ранняя лысина, а остатки редких волос по краям, подчеркивали торчащие в стороны уши.

– Акакий – представился он изумленной Лиле, взяв ее изящную ручку в свои холодные, как у лягушки лапы, галантно поцеловал. Лиля была так разочарована его внешностью, что с трудом выдавила из себя свое имя, брезгливо выдернув руку. «Фи» – сделала она знак Ирине, и та тут же позвала ее на кухню, якобы, помогать накрывать на стол.

– Фи! – повторила Лиля уже открыто.

– Да, не красавец, ну и что! Вот Игорь, какой был красавец, и что в итоге случилось! С лица воды не пить, как говорят. Страшненький, даже лучше, гулять не будет.

– Да уж, нашли жениха, охренеть! Лиля не разделяла оптимизма Ирины и старалась весь вечер выяснить, возможно ли как – нибудь повлиять на Ритку, и вернуть свои деньги. Кака самодовольно улыбался, ему нравилась Лиля, и он откровенно к ней клеился. Пытаясь произвести впечатление, он врал о разных влиятельных знакомых, делал не к месту намеки на левые деньги, имеющиеся у любого «нормального» мента. Себя он представлял в роли Эркюля Пуаро, не меньше. Но Лиля была не первый раз замужем, и могла отличить показуху от действительности. Она была очень начитанной дамой, шутки ее были умными, и для Каки не всегда понятными. Почти на каждый персонаж, она находила каламбур, цитату или пословицу. Ей нравились пословицы и поговорки, и она считала, что в них вложена многолетняя мудрость народа. Это был ее конек. Знакомые знали ее острый язык, и как говорила сама Лиля « язык мой, враг мой.» На Лилю, Кака не только не произвел впечатления, но показался ей жалким. И эти намеки о левых деньгах говорили о том, что женщины, которые были у него раньше, интересовались в большей степени деньгами, а не им. Кака был неухоженный, и нельзя было поверить, что он женат, или только вот вот разведен, женщины сразу заметили это. Видно он давно был не нужен своей жене, и вдобавок со своей невзрачной внешностью, вызывал больше жалости у женщин, чем интереса. Но либо Кака не понимал, что он не того поля ягода, либо решил воспользоваться сложившейся ситуацией, и блеснуть в обществе своих друзей и сослуживцев новой женой. В последнее время, после откровенных измен своей бывшей жены, Кака прикидывался несчастным, однако, внутри озлобился. Он и раньше не отличался моралью, но теперь стал жестоким, изворотливым подонком, тайным соучастником различных преступлений, готовый за деньги, закрыть глаза на многое. В обществе женщин, он пытался вести себя развязно, подчеркивая свой ментовский статус, который в его понятии, ассоциировался со вседозволенностью и беспределом. Лиля ему понравилась, и он решил, что будет домогаться ее всеми своими способами. Кака переговорил с Женей на балконе о Лиле, получил нужную информацию. Женя по – мужски обрисовал картину, и про Вову, и про Игоря, и про Ритку, и что вот в итоге надо что – то делать, как – то помочь Лиле. Лилю он хвалил, сказал, что она классная, ну вот не везет малехо ей. Как говорят в народе «чем добрее душа, тем сложнее судьба» Кака все запомнил, и почтительно попрощавшись с дамами, уехал домой. Лиля осталась у Ирины на два дня «отьезда в деревню». Ей совсем не хотелось возвращаться, да и работа это была не для нее изначально, она устраивалась на время. Вот и пришло время, надо менять жизнь, так можно совсем пустить все на самотек. А ведь эта моя жизнь, и мне никто не помогает. В конце концов, как могу, так и живу, и так слишком правильная. Она решила позвонить Насте и поделиться новостью. Заодно и успокоится, не будет ревновать к Вове. Лиле хотелось вернуть те прежние отношения с Настей, чтобы мужчины не стояли раздором между ними, а были человеческие душевные отношения, которые были у них до этого, с их семьями. Настя опешила от звонка, она не ожидала от Лили каких либо действий. Зная ее привычку, основательно все обдумывать, потом, как в пословице, семь раз подумает, один раз сделает. Лилю надо было подталкивать мягко, по – дружески, по – хорошему, к чему – то новому. Зато если идея ей нравилась, она включалась мгновенно, и главное продуктивно. Она могла любой понравившийся ей проект развить гениально, потому что была творческой, думающей личностью. Настя по сравнению с ней была поверхностной.