Ксения Серова - В ритме танца. Роман

– О, Илюха, привет! – от прикосновения ладони к плечу я вздрогнул, но тут же на моем лице расцвела улыбка: я узнал в подошедшем мальчике Гену и обрадовался.

– Привет! Ты загорел на солнышке. На море с родителями ездил? – поинтересовался я у друга.

– Ага! Ездил! – счастливо рассмеялся Генка. – Ты в моем классе! Это здорово!

– Ты прав. Я тоже рад!

Наш первый «А» класс пригласили подняться на второй этаж для знакомства. Мы с Генкой поднимались по лестнице, весело и непринужденно переговариваясь.

– Первый «А», прошу вас в четырнадцатый кабинет, – позвала нас женщина средних лет, с короткой стрижкой, карими глазами и милой улыбкой. «На первый взгляд, – усмехнулся я про себя, оценивающим взглядом смотря на женщину, – это учительница».

– Садитесь, – мило сказала классу учительница. Подождав, когда мы сядем за парты, она улыбнулась и представилась:

– Рада с вами познакомиться, первый «А», меня зовут Наталья Васильевна и я ваш классный руководитель и учитель.

– Мы тоже рады.

Наталья Васильевна, сверившись со списком подопечных, по очереди назвала наши имена и фамилии, и я не заметил, как очередь дошла до меня.

Я встал, выпрямил спину и, глядя прямо в глаза Наталье Васильевне, четко произнес:

– Здравствуйте, меня зовут Илья Себастьянов, и я рад знакомству с вами!

Класс захихикал. Я смутился.

Наталья Васильевна, тронутая моей вежливостью, улыбнулась:

– Я тоже рада познакомиться с тобой, Илья. Итак, сегодня уроков не будет. Сегодня просто пообщаемся с вами.

За разговорами время пролетело, словно миг.

Одноклассники собрались в группы по пять человек. Что-то типа клуба по интересам. Я вздохнул: знал о том, что меня не примут в их компанию. Только из-за того, что я отличаюсь от других.

Конечно, мне было больно осознавать тот факт, что, как личность, я никому не нужен, кроме родителей, но старался пересилить своё одиночество, пытаясь хоть как-то найти общий язык со сверстниками.

Благодаря этому у меня появился замечательный друг Генка, которому я благодарен за его бескорыстную дружбу. Какие сюрпризы преподнесет мне жизнь?

Наверное, у вас возник вопрос: как в свои семь лет я знаю столько слов? Ведь я мыслю, как взрослый человек. Отвечаю: несмотря на строгое воспитание со стороны папы, мама всегда давала мне то, что я хотел. И я расту хорошим, вежливым и воспитанным мальчиком. Любовь к книгам ко мне перешла от мамы.

У меня самые отличные родители! Папа – владелец ресторана «Магнолия», который с каждым днём становится все популярнее. А мама работает шеф-поваром в ресторане.

Как-то вечером мама рассказала мне историю их с папой знакомства. Честно, меня одолело недоверие к маминым словам. Не мог уразуметь, как так можно влюбиться в парня и ждать целых два года, чтобы потом взять и признаться?!

После нашего с мамой разговора прошло несколько дней.

Так углубился в собственные мысли, что очнулся лишь, когда до меня донеслись девчачьи крики.

Во все глаза смотрел, как в нескольких метрах от меня девчонки из параллельного класса догнали девочку, которая прихрамывала на правую ногу.

– Эй, ты, уродина! – прошипела девочка с двумя светлыми хвостиками, украшенными бантами, толкая девочку. – Ещё раз увижу тебя рядом с Сашенькой, убью, поняла?!

Блондинка подняла вверх лицо и походкой королевы прошла в класс, напротив.

Девочка встала с пола, отряхнула юбку и молча, не проронив и слезинки, прошла в класс, закрыв за собой дверь.

«Не понимаю, что она могла такого страшного натворить, отчего на нее так ополчились?».

Я помотал головой, закинул рюкзак на плечи и, не дожидаясь звонка, оповещающего об окончании перемены, опрометью побежал из душного школьного коридора.

«Больно», – я зажмурилась лишь для того, чтобы не заплакать. Резко встала с прохладного пола, почувствовав, как все тело пронзила, словно иглами, адская боль.

Не понимаю, почему Лика решила, что мне нравится ее Сашка. Какие мальчики в мои-то семь лет! Хотя слышала о том, что любовь – такая странная штука, что может прийти к человеку тогда, когда ее совсем не ждёшь. И ко мне пришла, да. Но… Совершенно в ином обличии.

В памяти всплыли воспоминания о том, как в трехлетнем возрасте мама привела меня в танцевальный класс. При воспоминании о танцевальном кружке, мое лицо озарила веселая улыбка, и я уже не обращала внимания на ноющую боль во всем теле.

Я отряхнула юбку и, прихрамывая на правую ногу, направилась к кабинету, в котором проходил урок русского языка. Открыла дверь и вошла в класс.

Одноклассники, увидев меня, тихо рассмеялись.

– Эй, овца косоглазая, что уставилась? – выплюнул рыжий мальчишка.

Услышав в свой адрес обидное слово, прикоснулась к груди, почувствовав острую невыносимую боль. Я тяжело вздохнула, молча подошла и села за парту.

Прозвенел звонок с урока. Дети соскочили, закричали и быстро начали собирать свои вещи. Всем хотелось скорее вырваться из душного класса.

Мне теперь надо подойти к девочке Кате с темными и очень короткими волосами, и попросить у нее тетрадь по русскому, ведь я пропустила почти половину урока.

– Кать, приходи сегодня ко мне в гости, – я видела, как к подруге подошла Лика, мило улыбаясь.

Внутри меня что-то оборвалось, и я замерла на полпути, так и не подойдя к Кате.

Лика, первая заметившая меня, не смогла удержаться, чтобы не съязвить:

– Что уставилась, хромая? Хватит пялиться!

Я тяжело вздохнула, убрала тетрадь в розовый портфель и вышла из класса, услышав доносящиеся мне вслед ядовитые слова одноклассницы:

– Как таких убогих носит Земля, не понимаю!

Слезы боли и отчаяния пытались вырваться наружу, но я сдерживала их из последних сил.

Несмотря на то, что уроки ещё не закончились – впереди оставалось ещё два урока – но все равно приняла решение уйти.

Опрометью сбежала вниз по лестнице на первый этаж, держась за поручень, чтобы не упасть.

Слезы все-таки полились, и я бежала, ничего не видя: всему виной мутная пелена, застилавшая глаза. Могла лишь чувствовать. Попыталась напрячь слух. До меня донёсся мальчишеский крик, и я почувствовала, как подо мной оказалось худенькое тело.

От шока слезы высохли, и пелена с глаз исчезла. Неясные очертания начали прорисовываться в четкую картину спустя некоторое время, могла без труда разглядеть незнакомца. Его овальное лицо обрамляли темно-каштановые волосы, а во взгляде бездонных синих глаз читалось удивление, смешанное с шоком.

– Слезать-то собираешься? – спросил он хрипловатым голосом, первым выйдя из шокового состояния.

Только тут до меня дошло, что я все это время лежала на нем.

– Прости, – смутилась, вставая с прохладного пола. – Я тебя не заметила, – и собиралась уходить, но меня остановил его неожиданный вопрос: